– И это… всего лишь искорка! Что ж я такой неловкий? Не нужно было просить тебя показывать иллюзии. Как же я… Ох, ну и как мы вернёмся туда, если я сено спалил? Наверняка нас туда больше никогда не пустят… – Схватывается за мой синий плащ двумя руками, потрясённо делясь своим самочувствием. – Вот уж! Я знал, что не надо было свои способности показывать здесь! Теперь не видеть нам спокойных местечек, вроде этого.
Он, видно было, был бы очень рад спрятаться именно сейчас, вот и нашёл приют в моих глазах. Испуганные, они дрожали и просили что-то придумать. Я именно из-за этого его поведения всегда ощущал себя старше.
– Эдвине, да всё нормально! Не последний тихий уголок в этом мире, отыщем себе ещё. – Улыбаюсь, накидывая на его красные волосы капюшон. – Что ж, прыгать придётся.
– Ч-чего? – он аж заикается от моего опасного предложения. – Откуда прыгать?
– Ах, верно, ты же с высотой не дружишь… Ну, ладно, я попытаюсь вывести нас другим путём. – Накинув капюшон и на себя, я помогаю застывшему в страхе Эдвине успокоиться и опустить руки с моего плаща. – Нет смысла тебе так переживать. Всё будет хорошо, ты разве не чувствуешь? Прислушайся! Птицы даже петь не перестали! Нет страха в этом месте, и на твоём лице быть не должно. – Прошу его довериться моей идее, отчего брату немного легчает. – Пошли. – Зову за собой, но он сдвигается с места только моими собственными усилиями, пришлось провести его, как когда мы маленькие приходили к маме, рассказывать про свои проказы и баловство, держась за руку, в качестве немой клятвы стоять друг за друга до конца.
И только мы подходим к спуску с крыши, как оттуда показывается голова Омине, и вот он уже возвышается над нами, сверля своим строгим, даже слегка злым взглядом. А мы и стоим, как были: сплели пальцы в обещании не предавать друг друга. Может быть, уже то глупо в нашем возрасте смотрелось, но уверенности это придавало.
– Ну и ну, что за невероятное совпадение! – Омине усмехается, его можно было прочитать по едкой ухмылке, тем более понять, что намерения сейчас не из лучших. Сдать он нас хочет, это видно. – Маг огня, чьи способности только увидели свет, естественно никак не связан со случайно разгоревшимся пожаром. – Ехидничает он, схватывая Эдвине сионом за горло и оттаскивая брата от меня одним резким движением. Эдви тут же бросается отрывать пальцами его крепкую хватку, отчего отпускает мою руку. – Вопрос только, специально ли ты…
– Эй, отпусти его! Немедленно! – кричу, привлекая внимание уже и так неспокойных жителей.
– Ты это что о себе возомнил, рядовой Ботхелм? Решил за непорядочного заступаться? – слава Богине, он отпускает моего брата и обращается ко мне. Пусть лучше меня схватит, мне не привыкать видеть чистокровных и подлых гентас в действии.
– Вы почему, господин Омине, – говорю это, а сам за спиной пытаюсь позвать иллюзии, если они ещё не утратили своей материализации, – не потушили весь огонь? Герои гентас как никогда нужны нашему городу. – Заявляю это, вскидывая руку вперёд, где крыша покрылась огнём, с изумительно похожими на реальные, языками пламени.
– Что же это я?.. В самом деле! – Омине отворачивается, а я вновь схватываю брата за руку. Настолько ему эта ситуация запутала мысли, что он несётся следом, ни о чём не думая.
Я бегу к карнизу, а сзади уже слышатся проклятия, означавшие, что иллюзии либо исчезли, либо мистер Роксофорд узнал про мою подставу.
– Вы куда несётесь, несчастные?!
– Ботта, мы…
– Мы прыгаем! – схватил я его ещё крепче, дав понять, что другого пути нет. Мной завладело что-то сильное и могучее, отчего даже брат наплевал на свой страх сейчас и сорвался вниз, сначала на дерево, потом на саму сцену около нашего отца.
Всё вокруг смолкло. Мы были в порядке, ни одного ушиба, ветер будто помог нам мягко приземлиться. Рядом с папой в эту секунду было стоять необычно странно – я ощущал его удивление, его недовольство и все смешавшиеся эмоции необычной силы страха и сожаления. Этакий столп, громоздкий и вросший в пол. Папа уже винил себя, что не остановил нас от такого необдуманного действия, но толпа оценила эффектный вход, какие-то люди вдалеке начали скандировать появившемуся тем же путём Омине, что он спаситель всего Доргильса, и нас двоих от огня. Как видно было, и папе и Омине это понравилось, они даже подошли позади нас друг к другу, о чём-то быстро договорившись. Схватив удачу за хвост, Хильдир вновь привлёк к себе внимание пламенной речью:
– Благодарю за внимание и поддержку! А вот и мои сыновья появились на этой сцене. Гордость представить их: Ботхелм, уже как полгода смелый воин наравне со всеми отважно шедший два раза на поле брани, дважды спасший чей-то дом, чьи-то покои от разграбления чужаками. И смелый Эдвине, что только сегодня вступил в нашу команду, потому как обнаружил в себе невероятные способности. Этот небольшой пожар был лишь демонстрацией того, на что способны силы троих наших подопечных. Если трое одной лишь магией способны проделывать операции на уничтожение, спасение и освобождение – просто представьте, насколько сильна наша кампания в действии, когда соберутся тысячи бойцов!
Люди ликовали. Им сложно было поверить сначала, но наши наивные мордашки быстро привели всех в радостное заблуждение.
– Дети, расскажите, что же вы сегодня совершили, чтобы гнусный предатель поплатился за своё никчёмное существование? – как всегда лукаво и с презрением, Омине прошёл вперёд, демонстрируя толпе свою харизму, отчего-то всех вокруг вдохновившую. Его длинные красные волосы вместе с движениями также дерзко повисали с его плеч, отливая на солнце яркими красками.
Эдвине сделал шаг вперёд, оставив меня. Он нервничал и слегка дрожал, как обычно дрожит огонь на ветру, на таком небольшом, но достаточно прохладном. Брат заговорил:
– Я Эдвине Теновер! Сын Хильдира и… я обладаю магическими способностями, которые открылись мне только сегодня! Я всегда знал, что помимо иллюзий у нашего народа есть необычайной силы таланты. И я овладел огненной магией! – он сотворяет маленький огонёк, что тут же исчезает, но восхищает толпу. В мире не так много детей, кому разрешали так спокойно “играть с огнём”. – И сегодня это спасло жизнь моему брату. – Он поворачивается ко мне, полный любви и радости, и смотрит как-то нежно и заботливо, мне при всех даже неловко становится, но я остаюсь тронут таким вот его жестом. Мне оставалось на то лишь кивнуть и обратить свой взгляд на слушателей. Людей было так много и они были такие разные, что, чтобы не отвлекаться, я старался смотреть как-то над толпой, чтобы не зацеплять кого-то своим взглядом. И тут я примечаю, что молчание брата продляется, видно было, что он ожидает моих слов.
– Да, это так. – Подтверждаю я всё Эдвине сказанное. – До этого дня я хоть и понимал, что владею магией иллюзий, но задействовать их для отвлекающего манёвра мне ещё не предоставлялось. И сегодня мы отпугнули этого предателя огнём и палками. Этот человек покусился на наши жизни, выстрелив из лука в моего брата! Но, к счастью, всё обошлось, хоть предатель и сумел сбежать в лес.
– Всё было бы отлично, но дети ещё плохо владеют своей магией. – Запротестовал Омине, высказывая всё против нас двоих. – Да и научился Эдвине лишь сегодня. Так что, господин Теновер, демонстрации, как по мне, были излишни.
– Господин Роксофорд, это важное замечание, и я его учту.
– Вот именно. Все ваши способности, которые у вас есть, необходимо регулировать и учиться ими управлять, пользуясь подсказками профессионала. И поэтому мы зовём вас в наши ряды – в нашу армию. В число наших воинов. И даже не имея талантов, вы всё ещё имеете шанс их в себе открыть. Королевство делает для народа непосильное. По крайней мере, сейчас мы должны помочь ему для подписания мира.
– Мы ждём. Конечно же, без неудач не обойдётся. Но будут также и победы. И эти победы будут приносить столько небывалых возможностей вам, сколько вы ещё не знали. Я понимаю, что каждый скупится: чтобы жить, как нам известно, нужно трудиться. Но это не стыдно и не менее правильно – трудиться, но во благо нашего общего дела. Мы вас ждём! Услышьте, наши люди ждут вас для вступления в гвардию, и не стесняйтесь, пожалуйста! Подходите и записывайтесь. Здесь же мы обговорим время тренировок. Присоединяйтесь к нашей кампании!
