В холле его ждала еще одна неприятность. Завидев брата, Джейн резко развернулась и направилась в противоположную сторону. На некоторое время оставив проблемы с отцом, он сосредоточил внимание на сестре.

– Джейн, – мягко окликнул ее брат, но она продолжала идти. – Ну брось, я тебе подарок привез, – вкрадчиво произнес Эйдан улыбаясь.

Это подействовало, сестра резко остановилась, но не повернулась.

– А он хороший? – спросила она, бросая любопытный взгляд через плечо.

– Самый лучший.

Сестра повернулась.

– Подарок можешь вручить, но так легко ты не отделаешься.

– Разумеется, – ободренно улыбнулся брат.

– Так что ты мне привез?

– Подойди, – Джейн послушно направилась к брату. – Вспомни, что ты хотела, когда я был здесь в последний раз, – загадочно улыбаясь, произнес Эйдан.

– Не может быть! – загорелись ее глаза.

– Идем, я привез самые последние журналы мод. Есть даже из Парижа. Его привезла одна милая мадемуазель – моя близкая подруга, – Эйдан сделал ударение на слове близкая, чем смутил сестру, – так как я ничего не смыслю в моде.

– Ты шутишь?! – бросившись ему на шею, завопила Джейн, но вдруг резко отпрянула и грустно вздохнула.

– Что? Что не так опять?

– У нас нет подходящих тканей, чтобы сшить хоть что-то. Отец считает, что модные платья ни к чему в такой глуши, – разочарованно произнесла Джейн.

– Я это предугадал, – широко улыбаясь, ответил Эйдан. – Все, что нужно, привезут завтра-послезавтра. Рулоны тканей, нитки, тесемки и прочая ерунда, на вас всех хватит. Вам останется только сшить.

– О боже, Эйдан, я тебя люблю, – вновь обняв его за шею, прыгала от радости Джейн, осыпая брата поцелуями.

– Так я прощен?

– А ты возьмешь нас в Лондон?

– Думаю, что этот сезон вы не пропустите.

– Обещаешь?

– Даю слово, – вздыхая, ответил Эйдан, понимая, что теперь выхода у него нет. Он много жил для себя, теперь должен позаботиться о сестрах. И если для счастья его родных ему предстоит жениться на незнакомке – по-видимому, так тому и быть. Впрочем, он еще не потерял надежду найти выход из этой нелепости.

После трудного и безрезультатного разговора с отцом Эйдан немного воспрянул духом, пообедав в радостной атмосфере сестринского восторга. Все вопросы, касающиеся дома, он обсудит с Мэган по возвращении из Дирлинг-хауса, сегодня сил решать что-либо уже не осталось. Мэг все время сочувственно поглядывала на брата, понимая, как нелегко ему сейчас приходится. Покориться воле отца было для Эйдана совершенно противоестественным.

Подарки очень обрадовали сестер. Джейн листала журнал прямо за обеденным столом. Мери и Присцилла веселились в предвкушении обновок. Даже рассудительная Мэган не смогла удержаться и тоже мельком поглядывала на рисованных изящных девушек в модных нарядах.

– Эйдан, это чересчур для нашей глуши. Мы и в город выбираемся редко, а в церковь это не наденешь, – заметила сестра.

– Да, в церковь я бы не рекомендовал, пастор не сможет закончить мессу, глядя на вас, – улыбнулся он плутовской улыбкой, за что Мэган одарила его укоризненным взглядом.

– Ты невозможно испорчен.

– Не отрицаю! Но есть место, где наряды будут в самый раз – Лондон.

– Лондон? Отец не согласится, – покачала головой сестра.

– Скоро решать буду я. Так что в этом сезоне вы сразите столицу. Работы вам хватит. Этикет не позволяет появляться в одном и том же платье два вечера подряд. Надеюсь, у вас хорошая портниха, платья нынче весьма замысловаты.

– Это еще мягко сказано. Но время есть, мы и сами неплохо шьем. У Джейн талант к этому делу. Но, боюсь, ты слишком балуешь нас.

– Думаю, немного побаловать вас просто необходимо.

– Эйрин! – заорал Томас Сетон.

Пошатываясь, еще не до конца отрезвев, он неистово метался по большому залу, заглядывая во все щели. – Эйрин! Куда ты, черт побери, опять запропастилась?

Сетон едва держался на ногах. Он пил почти всю ночь, и слуге пришлось попотеть, чтобы разбудить своего хозяина и передать послание из замка Адхар.

– Где ты, маленькая плутовка? Выходи!

– Я здесь, отец. Что случилось? – прозвенел мелодичный тонкий голосок внезапно появившейся юной особы.

Сетон резко развернулся на звук ее голоса и, оглядев дочь, нахмурил седые брови. Недовольство вызвал наряд девушки. На ней были надеты высокие сапоги и – уму непостижимо! – мужской костюм. Мужчина протер глаза, пытаясь вспомнить, когда в последний раз толком разговаривал с дочерью. Черт, она похожа на мальчишку, если не брать во внимание копну длинных рыжих вьющихся волос. И зачем Маккею понадобилась его дочь? Сетон думал, скорее ад заледенеет, чем он согласится породниться с кем-нибудь, носящим это имя. Но иного выхода у него все равно нет.

Долгие годы он люто ненавидел Роберта Маккея и желал ему смерти или еще чего похуже. Из-за него вся его жизнь пошла наперекосяк. Но со временем Сетон начал понимать, что каждый из них переживает свой ад. Чем дальше, тем сильнее выпивка заглушала все чувства, включая гордость. Поэтому, когда его бывший враг, которого теперь величали лордом Реем, предложил подаяние, он не раздумывая его принял. Отчасти из нежелания потерять дом, а отчасти из чувства вины перед дочерью. Должен же он хоть раз в жизни сделать что-то для нее, хотя она вряд ли воспримет его жест как заботу о ее будущем благополучии.

– Что это на тебе?

– Ты о чем, отец? Я так постоянно хожу! – удивленно оглядывая себя, ответила девушка.

– В самом деле? – проворчал Сетон. – Завтра тебе придется распрощаться с этой привычкой. Приготовь самое приличное платье.

– Платье? Но зачем?

– У нас будет гость.

– Гость, у нас? – удивилась девушка, расплываясь в улыбке.

Гости в последние годы были здесь редкостью.

– Да. Завтра сюда пожалует сын Реея, его имя Эйдан Маккей, он лорд… и он твой будущий муж, – как бы невзначай добавил отец.

Девушка замерла.

– Мой будущий кто? – широко открыв глаза, переспросила Эйрин.

– Муж. Тебе пора замуж, ты уже достаточно взрослая. Завтра вы познакомитесь, за неделю утрясем все формальности, и, думаю, вскоре вы поженитесь. Так что приведи себя в порядок, не хочу, чтобы над тобой смеялись.

– Но мне не нужен муж, по крайней мере, пока! – запротестовала Эйрин, пытаясь сдерживать негодование. И упрямо добавила: – Ты не сможешь меня заставить.

Сетон сел в свое обшарпанное широкое кресло, жестом приказав слуге налить ему чего-нибудь из скудных запасов Дирлинга. Спорить с дочерью, не смочив горла, было выше его сил.

– Можешь дуться и протестовать, но выбор у нас невелик. Если ты не выйдешь за него замуж, наш дом станет их домом, меня бросят в долговую тюрьму, а ты окажешься на улице. Сама знаешь, дядя не возьмет тебя к себе – он ненавидел сестру. Как видишь, выхода у нас нет.

Эйрин буквально застыла с открытым ртом, не веря собственным ушам. Как такое возможно: утро предвещало самый обычный день, и вот она уже помолвлена неизвестно с кем, и от нее зависит будущее их дома.

– Получается, ты меня продал первому встречному за долги? – шокированно спросила дочь, чувствуя, как гнев закипает внутри.

– Я не продал тебя! Не отрицаю, на мне вина за наше банкротство. Я скатился на дно, Эйрин. После смерти твоей… – он запнулся, нервно потирая ладони, – …матери я начал сильно пить и ничего не замечал вокруг… Оглянуться не успел, как оказался по уши в долгах. Кредиторы собирались забрать наше имущество. И тогда появился Реей… Он пообещал выкупить назад дом и уплатить мои долги, а взамен потребовал согласия отдать тебя замуж за своего сына. В сложившихся обстоятельствах выбирать не приходилось. В то время его сын был на фронте и, вполне вероятно, мог оттуда не вернуться. Ты могла бы никогда не узнать о договоренности. Но фортуна, как обычно, отвернулась от меня… Все заверено нотариально – расторгнуть сделку я не могу. С тех пор я старался меньше пить и перестал играть на деньги…