Стив быстро пересмотрел резервы группы, но всё равно, расписание сбилось.

Джеф видел, как решал ситуацию Стив: мгновенно прикинул и оставил тех, на кого точно мог положиться, чьи ресурсы здоровья он знал досконально, поэтому им с Адамом пришлось работать ещё несколько часов, сидя вместо подменщиков для группы Хартли, пока Стив демонстрировал свои таланты руководителя группе сменщиков. Когда Джеф наконец выбрался на залитую солнцем площадь было почти десять. Он договаривался с Николь, что позвонит утром и его молчание смотрелось явно нехорошо. Хоть бы к ланчу к ним успеть. То, что назад его повезёт Стив на своей машине, Джеф даже не сомневался. Неплохой получится у Барреля сегодня крюк. Накатается, хоть бы не заснул за рулём.

Шагая рядом с ним по мокрому асфальту к стоянке, Джеф настучал номер Гордонов. Трубку поднял Том и выслушав его, неожиданно спокойным тоном сказал, что да, конечно, они его ждут.

– Не беспокойся, мистер Коган – насмешливое дружелюбие его тона почему-то ещё больше нервировало Джефа, наводя на всевозможные предположения. – Если тебе удобнее, то подъезжай к обеду. Как раз тогда вернётся из школы Ники. Она сегодня вышла из засады. Думаю, мы плодотворно побеседуем.

– Спасибо, – сказал Джеф отключаясь.

Лучше бы она сидела дома! Плевать на экзамен, можно же, наверное, было перенести? Он торопливо набрал Ники, сам себя уговаривая – ну что может случиться?

– У меня перемена, – сообщила она. – Конечно, всё в порядке. Конечно, сдала. А ты что, сомневался? Конечно, рада. Конечно, сразу домой, после этого урока. Джеф, да что с тобой? Я думала, ты уже у нас.

– Пришлось посидеть на подмене. Сейчас еду, – пообещал он, глядя, как Стив, сворачивает к общественной стоянке к своему синеющему чуду. Чёртов Баррель! Поставил машину возле поля! – Но пусть тебя до дома проводит Грег, слышишь, Ники! Не смей ходить одна!

– Хорошо! Хорошо, раз ты так хочешь, я не пойду домой одна.

Удивлённая Николь пыталась понять, что его беспокоит, то насмешничала, то уговаривала его, пока, наконец, не прошептала страшным шёпотом:

– Все! Звонок!

Джефа всё равно, несмотря на её уверения, колотила какая-то нервная дрожь.

Стивовский мощный БМВ был под стать самому Баррелю: такой же объёмный, обстоятельный, устойчивый и комфортабельный. Продуманность этой техники Джефа всегда просто впечатляла. Но для него самого этого было мало. Его "Дьявол" не слишком уютен: узкий салон не предусматривает наслаждения поездкой. В сущности, Джеф всегда понимал, что поражающие воображение виражи на двенадцатицилиндровом моторе, к которому случайно прикрепили кузов, скорее подходит для безумных любителей шокировать публику, чем для серьёзного главы семейства. Но Джеф и был тем самым любителем шокировать публику, даже сейчас. Его легендарный спорткар трудно назвать безупречным, но он вызывал восторг, а дизайн и власть "Дьявола" завораживала и всегда манила обратно. Он не обращал внимания на то, что на гоночной не прокатишься с удобствами: все они принесены в жертву скорости – "Дьявол" мог лететь со скоростью двести восемь миль (335 км/ч). Неудивительно, что в нём, кроме хорошего движка, руля и сидений, трудно найти удовольствия для сибарита. Но сейчас, ради Николь, стоило подумать и о большем комфорте. Джеф уже давно не ездил со Стивом и теперь, с интересом разглядывая белизну этого варианта изнутри, прикидывал, а не купить ли ему вместо "Murcielago" вот такой широченный и надёжный БМВ, когда придётся продать "Дьявола". В этом случае денег точно хватит и не надо будет изворачиваться или, что ещё хуже – трясти Майка.

– Смотри, совсем весна, ночью дождь прошёл. – Сказал Стив, Оглядывая небо, взлётное поле, заборчик вокруг автостоянки и свободные места для парковки. Оглянулся, усмехаясь на то, как Джеф поднимает воротник. – Что, Медведь, замёрз? Тебе вроде и не к лицу!

– Ты, верно, к шкуре хотел сказать? – Отшутился Джеф, ощущая знобящее ожидание и одновременно наслаждаясь влажностью воздуха при таинственной и медленной гибели зимы. Хотелось так тут и стоять, прямо до вечера. – Хоть и весна, а холодновато. Да и не по себе мне что-то.

Он остановился, тоже оглядывая пространство. С этого ракурса поле он ещё не видел.

– Давай в водилы? – Предложил Стив.

Джеф, наклонившись, заглянул в салон.

Опять приноравливаться? Нет, не хочется.

– Нет уж, благодарю, – поморщился он. – Тягай сам свои передачи. С меня и размышлений хватит.

– Вот лентяй, – с чувством резюмировал Стив. – Не желаешь помочь уставшему начальству. Мне трудно шевелиться, а тебе и невдомёк.

– Худей, старый слон! – Усмехнулся теперь Джеф, глядя, как он садится в машину, как, снимает блокировку, чтоб Джеф мог открыть дверцу и чертыхаясь ёрзает на сиденье.

Джеф сел следом, с необъяснимой неохотой захлопывая дверцу и вытягивая ремень, чтобы пристегнуться. Хотелось стоять, чувствуя на щеках холодный, ещё влажный после ночи воздух, но и хотелось скорее увидеть Николь.

Он окинул взглядом пыхтящего Стива, прижатого к рулю, шарящего под креслом в поисках рычага регулировки и его укололо смутное неоформленное воспоминание. Это было знакомо. Только откуда – сразу не всплывало.

Стив, кряхтя, наконец угнездится на своём месте, нажимая снова и снова на рычаг, чтобы достаточно отодвинуться от руля. Сюда они ехали с Норой, она поставила сиденье так, как ей было удобно, в жизни назад не вернёт.

– Вот женщины, – посетовал он, поворачивая ключ. – Ну, ты что? Поехали?

– Радуйся, что втиснулся, – посоветовал Джеф. Щёлкнул карабином замка, потянулся, поудобнее откидываясь на широкую сспинку и с наслаждением пристраивая голову. Зевнул отчаянно, закрывая глаза.

Стив рядом сопел и возился, поскрипывая чем-то.

– Ну, ты, совесть имей, – наконец потребовал он. – Я тоже спать хочу. Глянь лучше диск какой-нибудь.

– Не отвлекайся, – посоветовал Джеф, открывая глаза. – Всё тебе комфорт нужен.

Искать ничего в дисках он не стал.

Стив буркнул что-то неразборчивое, трогая с места и аккуратно выруливая со стоинки. Машина набрала скорость. И тут на них приземлился садящийся самолёт. Крыло легло на крышу кабины, сминая её, как бумагу. Зашипели, моментально надувшись подушки, едва только тихо взвывшие электронные цепи скомандовали: опасно!

– В сторону! – Рявкнул Джеф, хватая и выворачивая руль влево одновременно с торможением автоматики и со стивовским недоумённым: "это ещё что такое?".

Попытался определить в чём дело, взглянув на потолок кабины, но пухлая мягкость объятий выброшенной компьютером подушки уже прочно прижала его к сиденью. Оставалось только пассивно анализировать картинку, запечатлевшуюся в мозгу: прогибающаяся крыша, скорость чьей-то посадки, болтающийся за окнами толстый провод. "Нет. Не сорваться!" – процедил он сам в себе, пока его левая рука крутила руль.

Пилот явно находился возле его стороны. Раз сработала автоматика, может, ещё всё обойдётся. Мозг независимо просчитал ситуацию и вывод получился неутешительный: кто-то их приутюжил. Безопаснее сидеть и не рыпаться. Колёса оторвались от автострады, потому, что самолёт подпрыгнул и чуть взлетел – скорость была ещё высока. Тяжёлая машина отцепилась от крыла и упав на колеса, покатилась дальше, забирая левее с прежней скоростью, увлекая за собой конец провода. Секунды увеличились до века, пока их несло вперёд, сотрясая ударами, сквозь надсадный рёв и треск лобового стекла. Джеф, уловив запах топлива, догадался: самолёту хана, раз провод болтался рядом, то это пожар: видно незадачливый пилот, промахнувшись мимо полосы, зацепил крылом и высоковольтную линию. Ничего не видя из-за раздувшейся подушки, он почувствовал, как машина сорвалась с крыла и её повело в сторону. Это было удачно. Сыпавшиеся на них удары по лобовому стеклу словно направлялись рукой судьбы. Как только оно рассыпалось, стало холодно. Сразу последовал самый сильный удар и Джеф успел только подумать: "Вот идиот, этого не предусмотрел!" и на него рухнула тугая горячая пульсирующая тьма.