— Зачем, Дагур? Зачем тебе это?
С этими словами она резко развернулась и кинулась прочь, оставляя Дагура одного. Вновь. Но в этот раз он точно знал, что его чувства взаимны. На губах всё ещё остался её след, а в сердце… В сердце гремело. Потому что надежда, которая умерла бы вместе с ним, поднялась выше, толкая его дальше по линии безумия. Ведь этот поцелуй значил больше, чем все слова мира, вместе взятые.
Губы…
— Ч-чёрт, — прошептал Дагур, осторожно коснувшись кончиком пальца нижней губы, и как-то нелепо, по-дурацки, улыбнулся, готовый в любую минуту закричать от боли, которая рвала сердце на части.
И в то же время готовый смеяться диким смехом, потому что… Ни один Рыбьеног не тронул её до него. Он первый. Первый поцеловал её.
========== Глава девятая ==========
Хедер смотрела в одну точку перед собой. На свою тень, что падала на противоположную стену под лучами солнца. Обняв себя ладонями, девушка сидела на кровати, пытаясь справится со страхом и болью, которые захлестнули её с головой.
О чём она думала, когда ответила Дагуру? Явно ни о чём. Нужно было оттолкнуть и уйти, чтобы не чувствовать его огня рядом с собой, но… Но до слёз, до самых крайних точек сердца, она хотела касаться его. Отдавать ему всё. Воздух, душу, губы… Тело… Жизнь…
До сих пор там, где его ладони касались её, девушка чувствовала жар. Помнила сбитое дыхание, глаза, которые смотрели на неё, не веря… Помнила тот ком, который подкатил к горлу, заставляя бежать прочь, чтобы брат не увидел слёз. Чтобы не понял, насколько сильно забрался в её душу. И чтобы не прочёл страшной, грязной, сжигающей стыдом, мысли в её глазах.
Его губы… Боги, что же это? Вопрос в пустоту. От каждого его прикосновения Хедер становилось не по себе. А когда тот первый, бешеный поцелуй перешёл в нечто большее… Когда он стал сносить крышу, заставляя стучать сердце в унисон с вселенной… Хедер поняла, что это грань. Запрет. И если у этой линии не остановиться, она полностью потеряет разум, благосклонность богов и просто позволит Дагуру целовать себя до полуобморока, до крови, до края. Она позволит ему делать с собой всё, что угодно. Потому что ничего на свете ей так сильно не хотелось, кроме как чувствовать его рядом. Сумасшедшего, безумного… Падать в омут дикой, звериной страсти, утопая в незнакомом ей чувстве. Познавая то, что она никогда бы не хотела познать, будучи в своём уме. Это страшная, дикая страсть.
Сердце билось медленно, боясь нарушить тишину. Хедер чувствовала, как холод пробирает её до костей. Без движения она сидела уже два или три часа, рыдая, а потом просто тупо слушая собственное дыхание и думая: почему? Почему из всех достойных викингов мира, которые только существуют на земле, Хедер до безумия тянет к Дагуру? Что в нём? Мышцы, опытность? Даже плеваться хочется от этой грязи… Кровью. И в то же время… Сколько девушек он целовал так же, как её, там, в большом зале, прижав к грёбаному столу? Сколько девушек шептали его имя в темноте, обхватив его плечи ладонями, запрокинув голову в потолок и крича от наслаждения этой грязной страстью?
Девушка поднялась с кровати, медленно подойдя к окну и кинув взгляд на хижину Иккинга. Интересно… Что она сможет сказать берсерку, когда вновь увидит его? Ничего. Потому что она до умопомрачения хотела коснуться его вновь и жутко боялась его. Хотела быть с ним и в то же время спрятаться, забиться в угол, закрыв глаза. Страх, смешанный со страстью, не давал ей нормально жить на этом краю. Хедер понимала, что в один момент придётся что-то сделать. Либо поддаться брату, либо оттолкнуть его и бороться с этим до самого конца, чтобы не гневить богов.
Больно.
Выйдя из хижины Астрид, девушка направилась в сторону драконьих стойл, намереваясь взять Розу Ветров и улететь на некоторое время куда-нибудь, чтобы развеяться. И плевать она хотела, что Иккинг запретил ей куда-либо улетать. Прятаться в хижине от Дагура у неё больше не было сил… Однако, что мешало берсерку просто открыть дверь и войти?
Хедер раздвинула железные двери в стороны, смотря на пустые стойла драконов, в одном из которых мирно спала Роза Ветров. Солнечный свет упал на доски, балки, цепи, замирая на них, рядом с тенью, словно ожидая, когда его вечная спутница шевельнётся в приветственном жесте. Как странно. Со времён мироздания свет вынужден делить пространство с тьмой. Яркий, добрый, он проникает в душу её, сопровождает её всюду. Она поёт ему колыбельные ночью. Он танцует с ней в вальсе под потолком, радуясь, что мир подарил ему полную противоположность… Подарил ему тьму. Он знает, что никогда не сможет быть с ней, ведь они из разных миров. Но он танцует. Он обнимает её, умирает ради неё и воскресает ради неё. Как день ради ночи. Как луна ради солнца. О, Тор… Мир вокруг соткан из противоречий, которые больше всего жаждут соединиться в одно. И люди… Люди — полное противоречие мира, созданного богами. Они сами себе противоречат. Сами себя боятся. Сами себя готовы запереть в клетку, чтобы не познать то, что жаждут больше всего.
Шипорез поднял голову, едва только услышал скрип металлических створок. Хедер медленно прошла к самому крайнему стойлу, ступая по скрипучему деревянному полу.
Вдруг всё здесь показалось страшно чужим. Тоскливым и одиноким. Все драконьи наездники на задании, а она… Она снова оказалась вне их числа, вынужденная прятаться от неведомой опасности, глупой и странной. Может, и правда не стоило поддаваться на уговоры Иккинга, а продолжить проводить дни в одиночестве, меняя один остров за другим? Скрываясь от всего мира, от врагов и друзей? Может быть, именно сейчас стоит сделать решающий шаг? Улететь, пока не поздно?
— Что же, Роза Ветров… Пожалуй, нам снова придётся оставить Край, — вздохнула она, положив руку на перекладину деревянного стойла. — Навсегда.
— Никуда ты отсюда не улетишь.
Девушка вскрикнула, дёрнувшись в сторону, и со страхом уставилась на берсерка. Дагур стоял, освещённый солнцем, в дверях драконьих стойл. Неожиданно, как всегда, и странно «вовремя». Хедер отступила на несколько шагов назад, чувствуя, как страх начинает скручивать внутренности. И одновременно какая-то наивная, детская злоба поднималась внутри. Какое Дагур имеет право приказывать ей? Он никогда не интересовался её жизнью… До недавнего времени. А что ему мешало раньше «заботиться» о ней? Хотя… Хедер и сама понимала, насколько жалкие, бессмысленные вопросы задаёт сама себе в попытке справиться со странным чувством страха. Жизнь слишком запутана, чтобы вникать в неё. И всё же, многие пытаются понять её суть, докопаться до истины, сами не зная, насколько ничтожны их попытки.
— Не тебе мне указывать, — собрав всю волю в кулак, произнесла Хедер, гордо вскинув голову, и решительно подошла к стойлу своего дракона, резкими движениями разматывая цепь. — Захочу — улечу. Куда угодно. И когда угодно.
— А вот как раз мне, сестрёнка, — резко произнёс Дагур, и от тона, с которым он это сказал, по спине девушки прошлись мурашки.
Хедер нарочно не смотрела на Дагура. Она не видела его лица, не следила за его передвижениями. В голове роились посторонние, ненужные мысли, которые помогала заглушить злость. Тупая, какая-то искусственная и в то же время горящая злость.
— Да? По какому праву? — фыркнула Хедер, открывая створку стойла и собираясь зайти внутрь, чтобы надеть седло на Розу Ветров и улететь подальше от драконьих наездников…
Резкий удар. Дверь стойла захлопнулась с глухим стуком под рукой берсерка. Хедер замерла на месте, побелев. Медленно переведя взгляд на руку брата, опустившуюся на деревянную балку всего в нескольких сантиметрах от её лица, девушка осмелилась-таки поднять глаза на Дагура и тут же отшатнулась, настолько сильна была злоба на его лице.
— По такому, что я твой старший брат, — прорычал берсерк. — И, волею судьбы, единственный родственник.
Миг. И от прежнего страха не осталось ничего. Нужно всего лишь пара секунд ярости, которые помогли бы ей вернуть сознание на место. Давай, злись, Хедер, убей его на месте, ненавидь… Но напрасно. Это всего лишь попытка поставить Дагура на место. Не более. Слишком далеко это зашло. Край близко. А начало… А начало зажглось ещё тогда, на кораблях Вигго, когда Дагур проводил с ней всё время. Когда они были братом и сестрой. Были.
