Между тем на Край опустились сумерки. День, насыщенный событиями, пролетел быстро, будто бы его и не было. Дагуру казалось, что он уже вечность рядом с Хедер, а на самом деле… Он вдруг вспомнил про подвеску, что хранилась за его поясом, но понять, зачем всё-таки купил её, так и не смог. Да и не хотел даже. Просто почему-то среди всего барахла, которое было для него пустым местом, взгляд его зацепился за эту чёрную цепочку и кулон из тёмного, отливающего синим, камня. Что-то было особенное в нём. И в легенде.

— Думаю, нам нужно обсудить кое-что, — наконец проговорил Иккинг, который никак не решался начать беседу. — Например… Где нам поселить Дагура на время, пока он будет здесь?

— Дагур сам решит, — ответил за себя берсерк, приоткрывая один глаз. — И я могу уйти, если затрудняю.

— Дагур! — воскликнула Хедер, и берсерк резко обернулся.

Девушка стояла у дверей, облокотившись плечом о деревянную балку, и, сложив руки на груди, недовольно смотрела на брата. Огонь отражался в её глазах, освещал сосредоточенное лицо. Дагуру понадобилась вся сила воли, чтобы не взглянуть ниже её шеи. Пожав плечами, берсерк развернулся обратно, пробормотав что-то вроде «ну ладно».

— Точно не у нас, — близнецы ухмыльнулись, переглянувшись, и Задирака продолжил. — Цыпа по ночам мучается кошмарами, а Забияка храпит, как Сморка… Ай!

Девушка резко ударила брата в живот. Торстон согнулся пополам, стукнувшись головой о край стола, и промычал «я в порядке».

— Ты же примешь меня, братишка? — вдруг произнёс Дагур, с ухмылкой глядя на округлившиеся глаза Иккинга.

Хэддок медленно кивнул, пожав плечами. В любом случае отказ мог обидеть Дагура, а этого делать никому сейчас не хотелось. Да и вообще, нужно было пожить несколько дней, отдыхая. Слишком много произошло за это время. И не только с Иккингом… Но и с Дагуром. И, главное, с Хедер.

— Хорошо… Дагур, ты знаешь, что нужно Вигго от Хедер? — вдруг спросил Иккинг, которого больше всего мучил именно этот вопрос.

Девушка едва не выронила тарелку из рук, так внезапно это прозвучало в тишине. Дагур внешне оставался спокоен, лишь блеск его глаз выдавал то, насколько он напряжён.

— Знаю, — с ухмылкой кивнул он и, подперев щёку ладонью, спросил. — Ты был влюблён, братишка?

— Что? — вопрос застал Хэддока врасплох, и он не сразу понял, к чему клонит Дагур. Но, немного помолчав, густо покраснел и спросил. — Зачем ты спрашиваешь?

— Если человек по-настоящему влюблён, дорогой Иккинг, — скучающим тоном продолжил Дагур. — Он готов сделать всё, чтобы объект его симпатий был счастлив. Но бывают такие… Кхм… Субъекты, которые не знают, что такое любовь, а вот что такое…

Дагур запнулся, кинув взгляд на Хедер. Девушка стояла бледная, задумчиво глядя в одну точку. Зачем он говорит это им? Разве сами не могут догадаться, насколько Хедер привлекательна? Не только для Вигго… Для всех. На неё даже Йохан, идиот-рассказчик, смотрит не так. А что говорить про него, Дагура? Ему посчастливилось узнать, что такое любовь, но… Но и что такое дикое, почти животное желание, тоже.

— Ладно. Одним словом, Вигго хочет Хедер, — закончил Дагур, чувствуя себя закованным.

Иккинг отвёл глаза. Подобные вещи были явно не по душе викингу, но, к сожалению, такова жизнь. Иногда приходится слышать то, что не хочется… И чувствовать то, что приносит дикую боль.

— Но мы не дадим её в обиду, — решительно заявил Рыбьеног, поднимаясь из-за стола. — Я — последний, кто отдаст Хедер в руки этому… Монстру.

— Успокойся, Рыбик, — пародируя голос ходячей булочки, Дагур добавил. — Хедер ничего не грозит, пока она сидит здесь и не суётся во всякие ваши опасные операции.

Сморкала рассмеялся, смотря на берсерка с долей симпатии. Видимо, этот Сморчок видел в нём союзника в своих идиотских шутках… Он ошибался. Дагур никогда не будет союзником тому, кто посмотрит ниже шеи его сестры. Но и союзником Рыбьеногу, вот уж точно, никогда не станет.

— Откуда тебе известно, хочет ли она отсиживаться здесь? — фыркнул Рыбьеног, который был определённо задет фразой Остервенелого. — Хедер — драконий наездник. Она вправе решать сама за себя.

— Да что ты? Правда, что ли? Я, между прочим, её… Брат, — резко произнёс Дагур, поднимаясь с места и зло просверлив взглядом Ингермана. — И за её жизнь переживаю больше, чем все вы здесь вместе взятые.

В зале повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием брёвен в огне. Викинги смотрели на Дагура удивлённо, видно, его голос прозвучал слишком резко и зло. Берсерк вздохнул и, хмыкнув, развернулся. Направившись к выходу, он кинул фразу, чуть повернув голову:

— Я много места не займу, Иккинг.

С этими словами, Дагур вышел наружу, чувствуя, как ветер пробирается под доспехи, теребит волосы. Хедер сейчас стояла позади, у самого косяка и смотрела в одну точку под своими ногами, считая секунды. Берсерк хотел повернуться и посмотреть, как ночной свет отразится на её ровной спине, талии, бёдрах… Но сдержался. И, выдохнув, направился прочь, шагая по деревянным трапам к хижине Иккинга.

Мысли роем врывались в голову, заставляли злиться. Хотелось уничтожить мир, лишь бы только это сжигающее всё хорошее чувство прошло. Ревность… И боль. Больно, тяжело осознавать, что, возможно, то прикосновение было последним.

Её щека… Она замирает, дыша сквозь приоткрытые губы…

Хедер будет с Рыбьеногом, он ей, наверное, нравится. А эта ходячая булочка и подавно без ума от неё.

О сознание разбивается её прерывистый шёпот. «Дагур»…

Дагур поднял дверь и зашёл в тёмную хижину, освещаемую лишь факелами снаружи и тёмным, ночным светом. Холод. Тишина. И никого рядом. Опустившись на ступень лестницы, Дагур сложил руки на коленях и посмотрел в одну точку, пытаясь восстановить дыхание.

Глаза. И в них вселенная. Её пальцы, соскользнувшие с плеча. Шнуровка. Кожа…

Дагур закрыл глаза, схватившись руками за голову. Нет, он не сможет жить с этим. Это как наркотик. Попробовав один раз, не сможешь остановиться. Берсерк с ужасом осознавал, что каждый раз, когда судьба будет ставить его рядом с ней, он будет прикасаться с Хедер. И в один день он не сдержит себя, уничтожив все границы между ними. От этого становилось страшно.

В голову начали лезть посторонние мысли. Хедер перед глазами, её губы… Какие они, её губы? Целовалась ли она с кем-нибудь? С тем же Рыбьеногом…

Стоп…

И пальцы. Насколько они нежные? Как бы они касались его шеи? Зарылись бы в волосы, нежно провели по спине до края…

Остановись!

Как бы прижималось её тело к нему в бешеном поцелуе, как бы она шептала его имя? Разумеется, не так, как все эти шлюхи, которые не разбирают, с кем спят. Иначе. С ней всё было бы словно впервые. Но в том то и дело, что было бы.

Хватит!

— Дагур, что во имя Тора…

— Братишка! — вскинул голову берсерк, вмиг нацепив на лицо безумную улыбку. — Я тут задумался, знаешь…

Иккинг осторожно зашёл внутрь хижины вместе с Беззубиком и, закрыв дверь, решительно спросил:

— Так. Всё. Скажи, что происходит с тобой. Ты так изменился… Может, что-то случилось?

«О да, случилось. Как ты мог пропустить такое, Иккинг?»

— Условия ставить бесполезно, — хмыкнул Дагур, вставая и лениво потягиваясь. — Шантажом ты взять меня не можешь, угрозами…

Берсерк окинул Иккинга с ног до головы взглядом, словно намекал на костлявое телосложение.

— Да и потом, всё отлично, — рассмеялся он. — Просто беспокоюсь за сестру, вот и всё.

— За сестру? — тихо спросил Хэддок, и Дагура как будто окатили холодной водой.

Он замер на мгновение, опустив глаза в пол, и задумался. Что ответить? Сказать, что влюблён в Хедер? Так Хэддок всё равно не поймёт… Решительно подняв глаза на Иккинга, берсерк кивнул, серьёзно проговорив:

— Да. За сестру.

Комментарий к Глава седьмая

А вот и новая глава. И вместе с этим приятная новость: 8 глава на стадии редактирования. Т.е, продолжение будет уже очень скоро)

========== Глава восьмая ==========