Отложив кольцо в сторону, я выгребла все мужские побрякушки. Несколько сотен евро я запросто смогла бы отсюда выручить, а сдав обручальные кольца ювелиру – даже несколько тысяч. Вооружившись камерой, я принялась фотографировать серебряную печатку, как вдруг услышала звонок в дверь.

„Послышалось?“ Я притихла. Второй звонок не заставил себя долго ждать и прозвучал уже настойчивей. Отложив камеру, я направилась к домофону и, не поинтересовавшись именем гостя, нажала на кнопку ключа, открыв дверь в подъезд. На лестничной площадке раздались звуки приближающихся шагов. Открыв дверь, я скрылась за ней в ожидании гостя. Ещё мгновение, и передо мной во всей красе предстала Эвелина Эдуардовна. „Свекровушка! Как там говорят про незваных гостей?“

Окинув меня презрительным взглядом, Кобра поползла в гостиную. Явно назревали разборки. Без повода она ни за что бы не пришла навестить меня. „Сейчас заглянет в каждый угол, проверит содержимое холодильника, а затем приступит к высасыванию крови. Теперь никто не мог нас услышать, и ей больше не придётся говорить тонкими намёками“.

Кобра невзлюбила меня уже с первого дня нашего знакомства. Она не оскорбляла меня, не говорила грубостей, и только читая её между строк, я понимала, за кого эта дама держит меня на самом деле. Жаловаться мужу не имело смысла. У мужчин какое-то ограниченное восприятие окружающего мира. Если мама прямиком не назвала тебя дурой, значит она тебя такой и не считает. И ничего там не заключается из её косвенных намёков, это ты сама себе навыдумывала! "Каждый человек допускает ошибки, это вполне естественно. Но многие из них можно предотвратить, если заранее всё хорошо обдумать. Только вот, далеко не всем известно, как это делается" – заявила Змея, когда я, открыв на деньги мужа салон для наращивания ресниц, провалила дело уже через три месяца. Она ненавидела меня, упрекала каждым центом, считала недостойной своего сына. Взяв на себя организацию нашей свадьбы, Кобра не оставила мне ни малейшего права выбора. Я впала в отчаяние. Единственная внучка по материнской линии и единственная дочь своих родителей, я привыкла к тотальному подчинению и незамедлительному исполнению желаний. Но эта стерва решила поставить меня на место – место, которое уготовила мне в своём больном воображении. Выделив из капитала сына пятьсот евро, она заявила, что для свадебного платья этого будет достаточно. Кобра сама наняла музыкантов, составила меню, заказала торт, не спросив нашего мнения. "Я не вижу повода для слёз, – успокаивал меня муж. – Мама более опытна в таких делах, потому и взгромоздила всю свадебную суматоху на свои хрупкие плечи! У нас теперь больше свободного времени. Мы можем спокойно спланировать медовый месяц. Не обижайся. Мама так много для нас делает! Мы должны быть ей благодарны". Мужчины! Вы только и рады свалить на других свои заботы! Я искала утешения и находила его в обществе бабушек и мамы. Они ждали этой свадьбы не меньше меня и, не желая видеть свою принцессу в неприглядном платье, добавили две тысячи евро на наряд невесты. Кобра, увидев меня в роскошном, отделанным тончайшим кружевом, переливающимся на свету свадебном платье, только фыркнула. "Выкуси, стерва! – думала я, ликуя. – Посмотрим, кто из нас выйдет победителем!" Но случилось непредвиденное, и Эвелина Эдуардовна теперь стояла посреди гостиной, величественно разглядывая меня с головы до ног.

– Слышала, ты продаёшь машину? – начала она, даже не поприветствовав меня.

– Да. Она мне не нужна. Я с самого начала была против такого дорогого автомобиля! – смущённо улыбнувшись, я отвела взгляд.

– Какое право распоряжаться движимостью моего сына имеешь ты – мерзкая пигалица?! Ты за всё свою жизнь ни цента не заработала, жила тут, как у Христа за пазухой! Я позволила тебе пользоваться его имуществом, но наживы не потерплю!

– А на каком основании вы разговариваете со мной в таком тоне, Эвелина Эдуардовна?! Эта машина моя! Я законная вдова и всё, что находится в этой квартире, принадлежит мне!

– Тебе, деточка, принадлежит только слизь, выделяющаяся в твоём носу! То есть сопли – чтоб тебе понятней было! Машина оформлена на Вениамина Сергеевича, и ты не имеешь никакого права продавать её! У тебя ведь даже документов на неё нет, ты об этом вообще думала? Ах, ну да… – Свекровь махнула рукой.

Я только раскрыла рот от удивления. О том, что муж оформил подаренную мне машину на своего отца, я и не догадывалась. Мои планы рушились один за другим. А эта тварь просто втаптывала в грязь, и, не оставив мне никакой возможности выкарабкаться, стирала меня с лица Земли.

– Вот-вот! – продолжала Кобра, – Вениамин Сергеевич не смог подняться со мной сюда. Он ждёт на улице. Машину мы заберём сегодня же, а ты удалишь своё глупое объявление! Поняла меня?

Я медлила с ответом.

– Не слышу! – рявкнула она.

– Да удалю я! Пристала тут! Было бы из-за чего скандал устраивать!

– Ключ! И поговори мне ещё!

Войдя в прихожую, я раскрыла сумку и вынула ключ, но от распиравшей злости не смогла передать его Эвелине. Вернувшись в гостиную, я швырнула его к ногам свекрови. Коротко взглянув на меня пронизывающим взглядом, Эвелина, присев на корточки, подняла ключ и, ничего больше не сказав, покинула квартиру. До меня донёсся шум мотора, но уже через пару секунд всё стихло. Не чувствуя ног, я свалилась на диван, и тишина гостиной комнаты нарушилась истеричными рыданиями.

– Пять! Четыре! Три! Два! Один! С днём Рожденья! – хором закричали гости.

– Ой, спасибо, спасибо! – залепетала счастливая Светка, обнимая каждого гостя по очереди.

В этот жаркий июльский день Светке исполнилось тридцать лет. Зная точное время рождения – 19:00 – гости, словно под бой курантов, встретили юбилей моей кузины. В зал внесли большой торт с фейерверками. Малолетние сыновья спели песенку о маме, и под аплодисменты гостей на медленный танец Светку пригласил муж.

Скучая, я сидела за столом рядом с родителями и, сложив ногу на ногу, болтала туфлёй. Юбилей напоминал скорее детский праздник, но Светка была счастлива, а это главное. "Как же мало ей нужно для счастья", – с завистью думала я, наблюдая за искренней улыбкой и радостью светящимися глазами именинницы.

В этом небольшом зале собрались все, кого знала и любила Света. Наши общие бабушка и дедушка, родители, Светкин младший брат Серёга и его подруга Машка, я – единственная кузина именинницы, её подруги с мужьями, коллеги по работе и, конечно же, муж с детьми. Организацией торжества занялась тётка Юлька – мама именинницы, родная сестра моего отца. Распределив среди родственников обязанности, она носилась с места на место, контролируя их исполнение. Поручив мужу жарку шашлыков, она отправила его во двор, разжигать мангал. Назначив Серёгу ответственным за музыку, она обратилась ко мне.

– Диана у нас за барную стойку встанет!

– Я вообще-то гостья, – фыркнула я ей в ответ и отвернулась.

– Мы все тут гости. И все помогаем. Давай, сделай хоть раз то, о чём тебя просят.

– Тебе что, невнятно объяснили? – вступилась мама.

Тётка тут же завопила о моей безмерной наглости и неуважительном отношении к имениннице. На крики пришла бабушка и, заступаясь за дочь, вместе они набросились на мою маму. Ещё немного и разыгралась бы семейная драма, но в спор смешалась Светка.

– Вы что развели тут? – зашипела она. – Подеритесь ещё!

Едва не испортив праздник, все резко притихли и бабушка, виновато пряча глаза, вернулась к своим обязанностям.

– Ладно уж, – выпалила тётка, окинув меня холодным взглядом, – попрошу Машу.

– Борзота! – ляпнул отец, когда тётя отошла на безопасное расстояние и не могла его слышать.

Спустя несколько секунд за барной стойкой показалась Машка.

– А эта только и рада всем понравиться! – шепнула мне мама. – Всё старается хорошенькой быть! Выскочка!

Как только собрались все гости, Светка объявила шведский стол открытым. Пропуская друзей и коллег именинницы вперёд, тётка, увидев нас с родителями в первых рядах очереди, молча проводила презрительным взглядом. Заиграла тихая музыка. Снарядив всех прохладительными напитками, Машка последней подошла к шведскому столу. С микрофоном в руках Светка появилась в центре зала и, обождав, когда Машка заняла место за столом, принялась благодарить всех и каждого. Застучав приборами, гости приступили к поеданию блюд. От беспорядочных разговоров поднялся такой гул, что расслышать сидящего рядом стало практически невозможно. Вскоре в центре зала появилась тётка. Составив для дочери развлекательную программу, она принялась диктовать в микрофон записанные в тонкую тетрадку строки. Затем в ход пошли конкурсы. Не желая принимать участия в этом балагане, я вышла во двор. В лёгком жёлтом платье я привлекала больше внимания, чем мне того хотелось. Обойдя здание, я спряталась за углом, вынула из сумочки украденную у мамы пачку „Мальборо“ и, оглядываясь по сторонам, закурила.