Отключив воду, я вытянулась в позе ласточки и, дотянувшись до белоснежного полотенца, сорвала его с крючка и поднесла к лицу. Вдыхая аромат ванили, осторожными кроткими движениями я прислоняла полотенце к обожжённой коже своего загорелого лица до тех пор, пока оно не впитало влагу. Ловко обмотав мокрое тело, я вышла из душа, направляясь к зеркалу. Крупные капли воды, стекая со светлых волос, одна за другой падали на плечи и, соединившись, маленькими ручейками стекали вниз по загорелой коже, исчезая в махровом полотенце. Я посмотрела на себя в зеркало. С загаром сегодня переборщила. Нос покраснел. Непременно облезет! Веснушки стали темнее и ещё заметнее. Какой ужас!

Сняв с полки сухое полотенце, я обмотала им голову, соорудив тюрбан. Выдавив из тюбика дозу спасающего после загара крема, осторожными движениями принялась втирать его в лицо, как вдруг краем глаза заметила движение за спиной. Скользя взглядом по отражённой в зеркале стеклянной стене ванной комнаты, я увидела объект своего внимания. Застыв у входной двери, на меня смотрел Торстен. Задержав взгляд на несколько секунд, я переключила внимание на свою раскрасневшуюся физиономию, продолжив втирать крем. "Вот чертяга! И давно это он за мной наблюдает?! Я же просила выйти!"

Закончив с кремом, я, не отворачиваясь от зеркала, перевела взгляд на Торстена. Он всё ещё смотрел на меня. Одним движением руки я сбросила нелепый тюрбан с головы, освободив влажные волосы, которые тут же рассыпались по плечам. Мой настойчивый, уверенный взгляд и Торстен сорвался с места, направляясь в ванную. Обхватив крепкой рукой талию, он приподнял меня, усадив на край столика между раковинами, сорвал с моего обнажённого тела полотенце. Наши губы слились в поцелуе. Почувствовав горький вкус табака, я зажмурилась, боясь выдать отвращение. Но, где-то в глубине души, я ликовала. Ведь здесь, отдаваясь ему и имитируя неземное наслаждение, я проходила конечный этап настигшей меня чёрной полосы и уже точно знала – теперь у меня всё будет хорошо.

Пытаясь из последних сил удержаться на ногах, я уставилась в одну точку, игнорируя всё вокруг себя происходящее. Слёзы давно высохли. Мимо ушей пролетала прощальная речь солидного дяденьки в костюмчике – наверное шефа или просто коллеги моего мужа – меня это уже не волновало. В яму медленно опустился гроб, а вслед за ним и моя жизнь и надежды на счастливое будущее. Один за другим подходили какие-то люди и, ласково касаясь плеча, что-то говорили, с пониманием заглядывая в глаза. Я не слышала ничего. И даже сейчас не смогла бы перечислить всех пытавшихся поддержать меня в тот самый страшный момент моей жизни. Всё проходило, как в тумане. Очнулась я только поздним вечером в тёмной комнате, сидящей на кожаном диване в пустой квартире. В бокале остывал нетронутый чай – наверное Светка приготовила. Я снова закрыла глаза. Где-то в квартире три раза щёлкнули часы и опять тишина. Только свет уличного фонаря, да изредка проезжающие машины тускло освещали комнату. Натянув на себя байковый плед, я легла на диван и, подложив под голову подушку, вытянула онемевшие ноги. Вот и всё. Конец. И где все эти люди, которые были рядом несколько часов назад? Где действия? Слова поддержки давно растворились в воздухе. Все ушли по домам, занялись повседневными делами, вернувшись к прежней жизни. А моя жизнь закончилась, уступив дорогу тишине и давящему одиночеству.

Телефонный звонок заставил вернуться в реальность. С трудом разлепив опухшие глаза и щурясь от дневного света, я вновь взглянула на часы. Час пополудни. Голова раскалывалась. Застонав, я медленно потянулась к телефону. На дисплее высветилось имя кузины.

– Алло? – с трудом вымолвила я.

– Дынь, ты как? – послышался обеспокоенный голос Светланы, ещё с детства называвшей меня Дыней сначала за неумение выговорить моё имя, потом за мой сладкий характер. Или, скорее, несладкий…

– Свет, не надо… Я не хочу… Оставьте меня. Я устала… Со мной всё в порядке, я просто хочу отдохнуть. Не волнуйтесь.

Я отключила телефон и медленно направилась на кухню, волоча за собой плед. Застав кухню в идеальном порядке, я удивилась. Наверное, и здесь Светка преуспела.

Светлана – дочь моей тёти по отцу. Моя единственная кузина. Такая близкая и такая чужая. Светку всегда считали умницей, она хорошо училась в школе, добилась солидной профессии со стабильным заработком. Она ценила свою семью и любила каждого к ней принадлежащего. Меня же – свою единственную, хоть и не родную сестру, любила и терпела, обижалась и прощала. Я в свою очередь общалась только с теми, кто приносил выгоду. Вот и осталась одна, едва похоронив мужа.

Напившись воды, я вернулась в гостиную и, улегшись на диван снова погрузилась в сон. И, словно пробудившись после долгой спячки, с чувством панического страха открыла глаза, уставившись на белоснежно выбеленный потолок. В комнате всё ещё тикали часы. Я слышала шум проезжающих мимо машин. Всё осталось прежним. Только он никогда не вернётся, не откроет запертую дверь, не скажет, что обо всём уже позаботился и мне не о чем волноваться. Теперь заботиться обо всём мне придётся самой. И квартира, и машина, и банковские счета, и многочисленные страховки – всё перенеслось на мои изящные плечи, а я даже не знаю, в какие компании обращаться.

Подложив под себя ноги, я села на диван и задумалась. И что дальше? Как теперь жить? За стеклом гарнитура пылился обрамлённый сертификат мастера по наращиванию ресниц. Я могла бы снова открыть своё дело, но без достаточного контингента клиентов мне не протянуть. Требовалась нормальная работа, которую без образования не найти. А без работы я не смогу оплачивать аренду этой огромной квартиры. И куда? Меня охватил ужас. Чувствуя, как поднимается пульс, я лихорадочно перебирала в мыслях все возможные альтернативы дальнейшего существования, пока мой взгляд не упал на стоявшую в витрине не откупоренную бутылку "Реми Мартан".

„Банк! Для начала следовало проверить финансовое положение мужа. Исходя от этого уже легче будет делать планы на ближайшее будущее“. Эта идея придала мне сил и я, сорвавшись с места заковыляла в ванную комнату и едва не упала в обморок, увидев себя в зеркале. На меня смотрело бледное чучело с тёмными кругами под контуром маленьких глаз. Слипшиеся немытые волосы сосульками спадали на плечи. Сорвав с себя мятую, попахивающую одежду, я осталась в ванной и ровно через час и десять минут вышла совершенно другим человеком.

Отыскав портмоне мужа, я прихватила его банковскую карту, паспорт, свидетельство о смерти, поцеловала ключ от машины и, снова посмотревшись в зеркало, вышла из квартиры. От прежнего чучела не осталось и следа. Уложив волосы, я спрятала круги под слоем тонального крема и, нанеся лёгкий макияж, стала выглядеть довольно просто и непривлекательно. „Всё же теперь я вдова, потому и косметикой следовало пользоваться осторожно. Вдруг придётся на свекровь нарваться. Мало ли!“

Ожидая, пока подымятся механические ворота гаража, с восхищением я смотрела на припаркованный „Ауди ТТ“ цвета мокрый асфальт. Этот автомобиль уже с первого взгляда стал моей любовью, и я охотно водила им, ловя на себе завистливые взгляды прохожих и других участников дорожного движения.

Медленно выехав из гаража, я нажала кнопку пульта, чтобы закрыть ворота и, едва оказавшись на дороге, в считанные секунды скрылась из виду. Главное здание банка находилось недалеко от дома, но для начала я решила немного покататься по городу дабы поднять настроение. Бледные улицы нарядились в рождественские наряды, но в дневное время суток выглядели жалко и неуклюже. Накрапывал мелкий, почти невидимый дождь. Солнце скрылось за серыми, массивными тучами. Никакого ощущения приближающихся праздников! Надавив на газ, я откинулась на спинку сиденья, крепко сжимая руль в руках. Блаженство! Намотав пару лишних километров, я припарковала автомобиль у входа, и слегка взволнованная направилась в банк. Благо, народу было немного. Я могла быстренько уладить свои дела и отправиться домой… Домой? А что я забыла дома?