А он читал между строк невысказанное: про страх, боль, одиночество, несмелые надежды и отчаянное желание просто жить.

— Точно! — девушку победно поцеловали в лоб. — Если это какой-то ритуал или проклятие, то возможно так оно и есть! Кто-то напитал их силой, увеличил не только их объем, но и… их возможности в реальности, назовем это так. От маленького полупрозрачного до огромного материального. Знаешь, что это значит? Для того, чтобы все прекратилось, просто надо найти этого умника. Наш враг — не неведомая сторона или женщина-тень, а обыч… ну ладно, не совсем обычный, но все же человек.

Немного приободрившаяся инкнесса поинтересовалась у мужа, как это сделать. Ее заверили, что нет ничего не возможного, и завтра они обязательно съездят к одному очень известному местному чародею и все решат.

— А пока спи.

Катя послушно легла. Прижалась к супругу, обняла его всеми конечностями и даже вцепилась ему в волосы. На всякий случай. Чтобы он никуда-никуда не мог деться, не потревожив ее.

Заснула она правда все равно под утро.

Талькин бежал. Благо, было еще очень рано, и сбивать в коридорах следственного дома было некого.

Ефим Петрович посмотрел на вбежавшего без стука юношу с явным желанием оного отчитать, но тот ему сунул под нос бумагу. Взгляд зацепился за слово, потом пробежался по всему документу.

— Только доставили из лаборатории чарконтроля, — предупредил вопрос начальства секретарь. — Я сразу к вам.

Начальство покосилось на занимающийся за окном рассвет и сурово сдвинуло брови.

— Не нравиться мне все это. Ох, не нравиться. Слишком часто стали у нас в делах чародеи фигурировать. Так и до нового Кровавого столетия недалеко. Надо связаться с иным отделом. А пока вызывай-ка ты два экипажа. Вы к Мережским поедете, мы с Арефьевым — к Ляпецким. Навестим, так сказать.

Юрий кивнул и вышел.

Как только служебные самоходки отъехали от следственного дома, для Ефима Петровича Кряжа доставили еще один документ. Но он уже отбыл по важному делу.

Едва новобрачные приступили к завтраку, как в столовой появилась Аглая с еще одной тарелкой.

— Николай уже может выйти к завтраку? — обрадованно спросила Катерина. Общество пасынка вряд ли можно было назвать приятным, но инкнесса искренне переживала за здоровье юноши.

— Может, — сообщила экономка, внимательно рассматривая сидящих рядом людей. Михаилу это не понравилось.

— Что-то не так? — спросил он.

— Накрыто неправильно. Вы должны сидеть не рядом, а напротив, — сухо сообщили ему в ответ. Катя примирительно улыбнулась.

— Это же семейный завтрак. Можно немного пренебречь установленными правилами. Вряд ли это государственное преступление.

Недовольная женщина поджала губы и вышла, чтобы вернуться с Дуней, несущей горячее. Следом, словно шел на запах еды, появился Николай.

— О! — Он театрально прижал руку ко лбу. — Какая картина! Вероломная вдова и ее любовник празднуют победу. Как мило! Вы там за ручки под столом не держитесь случаем?

Катя дернулась, но ладонь Михаила только крепче сжала ее пальцы.

Пасынок уселся во главе стола.

— Что за траурное молчание? Может, выпьем? За вашу прошлую победу и мою будущую?

Климская глубоко вдохнула.

— У тебя намечается что-то хорошее? Я рада.

Она действительно была бы рада, если у этого мальчика нашлось какое-нибудь дело, отвлекшее его от переживаний по поводу смерти отца и от пьянок с друзьями. Пасынку пора было взрослеть, начинать воспринимать мир не только через призму собственных выводов и убеждений. Ведь они могут оказаться ложными. Жаль, что у него нет родственников, а Катю он воспринимает исключительно как врага — Екатерина почему-то была уверена, что сам Коля вряд ли справится со своим обиженно-детским восприятием мира. Жаль.

— Да, намечается. — Николай налил себе вина, но не отпил. — А самое интересное, что все решится в скором времени. И у меня нет ни одной причины думать, что решение будет не в мою пользу.

— Ты о наследстве? Я не соб…

— Нет. Я о другом. О возмездии.

Катя вздрогнула. Зашевелились тени, скрипнул пол, зловеще стукнула дверь — все окружающее вдруг показалось чужим и враждебным. Словно этот дом хотел ее проглотить, а косточки выкинуть. В комнату ворвался холод, и Катерина поежилась. Михаил накинул ее на плечи шаль. Следом за холодом появились и принесшие его люди — капитан и его помощник.

— Светлой стороны, господа.

Гастин вошел в столовую (или лучше сказать ворвался?) прямо в верхней одежде. Стал у стола, обвел всех присутствующих тяжелым взглядом. Так как никто с гостями не поздоровался: Николай смотрел на них насмешливо, Михаил — враждебно, и оба молчали — Катя приветственно улыбнулась:

— Светлой стороны. Присоединитесь?

Станислав усмехнулся.

— Уж лучше вы к нам, инкнесса. Собирайтесь, мы за вами.

Климский встал.

— Объясните, что происходит.

Гастин недовольно прищурился, но просьбу выполнил:

— Раз уж вы так желаете — слушайте. Мы нашли чародея, к которому обращался Аристарх Ляпецкой за исследованием по поводу беременности дочери. Этот человек довольно быстро выполнил свою работу и дал заключение, что дочь инкнесса тяжела. Однако он поставил ошибочный диагноз. В том отнюдь не его вина: мужчина смотрел по энергетическим потокам, а они у госпожи Мережской действовали так, как будто она действительно носила ребенка. Такой побочный эффект иногда бывает от некачественных настоек против зачатия. Однако на этом сотрудничество с чародеем Аристарха Ляпецкого не прекратилось. Как нам стало недавно известно, он очень интересовался магическими ядами. Интересовался, но не покупал. А купила их некая очень нервная девица с черной вуалью, назвавшаяся Кэт. Рядом с парфюмерной лавкой, где госпожа Мережская обычно выбирает духи, есть маленький закуток, в котором периодически торгуют нелицензионными магическими товарами: от настоек против облысения до сильнейших ядов. И приобрела девица в этом месте именно тот яд, каким и был отравлен граф на самом деле — поцелуй змеи. Сделано это было ровно за два дня до его смерти.

Сердце ухнуло в пятки. Не потому что за ней все-таки пришли: не одни, так другие. И не потому что за чужую смерть ей грозит ее собственная. Просто Михаил после этих слов отпустил ее руку… Встал и заслонил ее собой.

Сердце снова забилось.

— То, что кто-то назвался ее именем ничего не значит, — заявил Климский.

— Слишком много совпадений.

— На одних совпадениях вы ее вину не докажете. Я тоже могу прийти в пивную, назваться вашим именем, надебоширить, а вам потом пришлют счет за поломанную мебель.

Гастин начал выходить из себя.

— Уважаемый, вы к этому делу отношения не имеете.

— Миша, — Катя встала и дотронулась до рукава супруга. — Я действительно…

— Имею, — Михаил сделал пару шагов вбок и демонстративно обнял Катю со спины. — Со вчерашнего дня я ее муж.

Разлетелся вдребезги бокал с вином. Очень странно и страшно смотрелась на светлом полу красная лужа. Кап-кап капала в вино кровь.

Николай, вскочивший со своего места, посмотрел на окружающих со злой, очень злой ухмылкой. Порез на руке он оглядел с любовью и даже какой-то гордостью.

— Кровь моя — залог моего слова, — сказал он громко, почти торжественно и… упал на спину.

Катерина вскрикнула. Михаил крепче прижал к себе жену.

— Сейчас позовем доктора и все будет хорошо. Не волнуйся, у него просто небольшой порез.

Климская неуверенно кивнула.

А потом тени в комнате взметнулись вверх, на мгновение стало темно и холодно, завыли волки. Гастин выхватил пистолет, но надобности в нем не было — все вернулось в норму за пару секунд. Впрочем, не все. Чета Климских бесследно исчезла. Но оружие тут вряд ли могло помочь.

— Ушли! — Капитан раздосадовано топнул ногой. Его помощник подбежал к противоположному краю стола, осмотрел место, откуда исчезли подозреваемые, присел рядом с Николаем.