– Не лезь в бутылку! Сколько там твою ласточку мариновать думают?

– Не знаю. Не обозначена проблема. Если что-то незначительное, то к понедельнику сделают, а если серьезное, ты в курсе, какой у нас сервис.

– В любом случае на одной дешевле. Скинемся на бак, чтоб не платить за два.

– Тоже верно.

– Ладно, решайте.

– А Виктория тебя отпускает?

– А куда она денется. Одного, конечно, вряд ли, а втроем без проблем. Кстати, Игорь, ты не знаешь, где продают видеокамеры? Ну, маленькие такие, шпионские, чтобы спрятать под люстру или под потолочный плинтус, а сигнал чтобы шел через вай-фай на ноутбук.

В трубке раздался отрывистый хохот собеседника.

– Лихачевы, я от вас балдею!!! Ты бы сперва машину проверил, там Вика уже спрятала свою камеру!

– Ты серьезно, что ли? – спросил взволнованным голосом Данила.

Игорь захохотал еще громче, и связь оборвалась.

"А ведь это «ха-ха» неспроста!" – подумал молодой человек, – "Как говорит Алиса – мало ли… "

Медленно запихивая смартфон обратно в карман, молодой человек принялся размышлять о технических нюансах такого авантюрного путешествия. На одной машине было бы не плохо. Два водителя смогут меняться по очереди, что значительно сэкономит время и, возможно, избавит от необходимости останавливаться на ночлег. Последние новостные сводки обнадежили отсутствием многокилометровых очередей на паром, а если действительно все пройдет быстро, то там, можно считать, на месте. Дорога, в общих чертах, известна, навигатор поможет.

Теперь Даниле осталось дать согласие Алисе и известить жену, которую придется просто поставить перед фактом, минуя ее точку зрения. Положительную или отрицательную, уже будет не важно. Мало того Виктория узнает обо всем последней, что Данилу, как честного мужа, изначально согласного стоять у штурвала семейной шхуны не в одиночку, не могло не беспокоить. Впрочем, в данном случае, мнение Виктории второстепенно и не может повлиять ни на что. Лишаться отпуска из-за самодурства ее начальника Данила не собирался и заранее знал, что все разговоры, касательно отпуска в четырех стенах, не могут быть ничем обоснованы, а значит пусты.

С этими мыслями Данила зашел в социальную сеть, увидел последнюю запись Алисы с пожеланием спокойной ночи и написал следующее:

«Я готов приехать. Нужно согласие друга и его жены, которые составят мне компанию. Мы с тобой всегда были откровенны друг с другом, будем и впредь, так что заранее тебе говорю – рассчитывать на что-то не смей, в противном случае все лучше отменить. Надеюсь, ты меня поняла. Жду ответа».

Не смотря на то, что Данила пытался сачковать весь день, отлынивая от своих обязанностей и подгоняя вечер, тот наступать не торопился и тогда, с целью досрочно закончить работу, менеджер отправился прямиком к директору, которому наврал с три короба про ресторан, жену и семейный ужин.

Внимательно посмотрев по сторонам и задумчиво уткнувшись в стол, именно так, как он всегда любил это делать перед принятием какого-либо решения, Геннадий Сергеевич махнул рукой:

– Проваливай, увидимся в сентябре.

Утро следующего дня началось с привычного сценария. Разбуженный будильником и поднявшись по обычаю вместе с Викторией, Данила взял на себя роль повара и приготовил омлет с помидорами, пока жена прихорашивалась перед зеркалом в ванной. Обильно посыпав укропом, солью и перцем свою порцию, молодой человек быстро все это съел и запил черным кофе, ощутив блаженство. Сытый и свободный, сейчас он проводит жену и снова завалится спать до обеда, отомстив за весь год необходимому и ненавистному бодрствованию.

Вчера он сообщил Виктории о поездке в Крым и она, к удивлению, отреагировала спокойно. Единственное, что ее расстраивало, как она сама сказала, одиночество, на что Данила предложил чаще навещать родственников и подруг. Вопрос о продолжительности отдыха они, почему-то, так и не затронули, но для Виктории даже пара выходных, в отдалении от мужа, казались нудными и бестолковыми, будто она жила это время вхолостую в каком-то мистическом вакууме.

Когда Виктория ушла, оставив быстрый поцелуй и запах духов Шанели, подаренных ей на восьмое марта братом Виктором, Данила включил телевизор, чтобы узнать последние новости с Украины и, с пультом в руке, рухнул на кровать, готовый для продолжения желанного сна. Но если телом молодой человек был настроен погрузиться в великое забытье, то сознание его подчиняться не хотело. Мысли вальсировали по мозговым сплетениям, как бабочки средь цветов на лугу, в плюс ко всему печальные сводки с Донбасса превратили этих милых насекомых в жутких шершней, нещадно жалящих и вызывающих у жертвы неуправляемый гнев. Вид растерзанной плоти и разрушенных домов не могли оставить равнодушным, а в какой-то момент Данила сам был готов, вместо отпуска в Крыму, сорваться в Луганскую область и вступить в ополчение.

Чуть позже сердобольный диктор грустным голосом стал говорить о беженцах и, увидев в их рядах нескольких здоровых мужчин, в Даниле вновь сменились чувства, перенаправив злость в сторону упомянутых беглецов.

– Трусы! – выкрикнул молодой человек. – Из России даже девушки едут воевать за чужую страну, а эти изменщики, с обреченным видом и авоськами подмышкой, шествуют и даже глаз не прячут. Желание выжить понять можно, только почему кто-то другой должен умирать за них? А когда прятаться будет некуда, что они будут делать, сдаваться на милость врагу?

Даниле вспомнилась недавно прочтенная пословица – когда отхлынула волна, увидели, кто плавал обнаженным – и он попытался применить ее к событиям на телеэкране. Поняв, что пример неудачный, молодой человек начал придумывать, как лучше избавиться от предателей, если начнется Третья мировая. В войне погибают лучшие и, чтобы этого не случилось, нужно записать всех добровольцев и сразу же отправить их в глубокий тыл, а тех, кто спрятался за мнимыми язвами и купленной бронью – собрать и зашвырнуть на фронт, причем в самое пекло. Выжить захотят, начнут сражаться. Их, конечно, перебьют, зато сколько прекрасных жизней спасет вся эта сволота, пока истинные патриоты гладят их спины прикладами. Правда, такая штука подойдет лишь раз, ведь в следующую войну все трусы первыми изъявят желание воевать за отчизну, в надежде быть отправленными в тыл.

– Так и пусть воюют! – сказал Данила, засмеявшись.

Почувствовав, что сон совсем оставил организм и не думает возвращаться, Данила встал и, подобрав одеяло, чтобы его не закусило кроватью, поднял ее и закрыл в шкафу с видом экзекутора производившего наказание. – Вот и сиди до вечера в темноте, привередливая тахта!

А на кого же еще ему было свалить не подчинившийся сон, так неожиданно мигрировавший в чужие кровати?

С тенью легкой растерянности Данила застыл посередине комнаты в неизвестном состоянии, удивляясь, что ему нечем себя занять. Работа отбирала все свободное время. Он не о чем не думал, не строил планов, не имел хобби и даже не мог вспомнить название последней прочтенной книги. Обыватели и рабы! Куда они с Викторией стремились, куда шли? Но ведь все так живут! Родильный дом, детский сад, учеба, работа, карьера, пенсия, кладбище. Но как это примитивно! И все повороты судьбы бывают лишь страшны и теснее загоняют в угол. А как же счастье? Почему, если что-нибудь случается, то обязательно плохое, и все божественные сюрпризы наяву превращаются в испытания, а приключения приносят лишь не разрешимые проблемы? Не потому ли мы молимся о спокойствии?

«Нет, нужно что-то менять!» – подумал Данила, – «Я не хочу, чтобы моя жизнь пошла по проторенной кем-то дороге, по которой шляются толпы. Но как найти свою? Как наполнить жизнь новизной и радостью? Как проводить время с пользой? Менеджер… а проще говоря – манагер. Да их миллион! А хочется стать оригинальным, как полотно известного художника в Эрмитаже. Хочется, чтобы, услышав мою фамилию, люди сразу вспоминали, кто я и что сделал. А что я сделал? Продал тысячу мясорубок и сотню стиральных машин? А зачем? Чтобы получить зарплату и купить ту же самую мясорубку и стиралку себе. А если бы зарплата моя удвоилась, то мясорубку я купил бы дороже. И так далее… Всегда существуют вещи доступные лишь для избранных, но они и стоят соответственно. И где предел? Больше работать, больше зарабатывать, больше покупать. И для этого дерьмооборота ты слепил человека о, великий гончар? Мм да… трудоголикам опасно иметь свободное время. Первый день отпуска, а я уже забил голову философическим хламом, выключил робота, так славно помогающего жить. Импровизировать ведь мы разучились».