В одно мгновение шуршание травы и деревьев разбавились заливистым лаем сотен собак. Они бегали по лугу, прыгали в густой траве, валялись на мягком мху, играли, грызли косточки, купались в прудах.

— Вот, Поттер, молодец! Навспоминал дорогу в собачий рай. Поймай какую-нибудь шавку, вычешем ее, и назад. А то у меня, кажется, время кончается.

Гарри нагнулся и подобрал маленький черный комочек. Щенок смешно махал лапками и морщил приплюснутую мордочку. Снейп полез в карман за гребнем, но тут его кто-то ткнул в спину, и он неуклюже повалился на траву. Сзади него стоял огромный ирландский волкодав и дружелюбно помахивал хвостом. Снейп резко перевернулся на спину и с ненавистью уставился на псину.

— Если бы твой крестный не раскрашивал яйца, я б подумал, что это он пролез в собачий рай в своей анимагической форме, — заворчал Снейп, пытаясь оттолкнуть облизывающего его щеки пса. — Фу! Фу, я сказал! Слезь с меня, лось!

Гарри опустил щенка и начал стаскивать собаку за ошейник. “Лось” не сдавался и упорно вымещал свою любовь на сопротивляющемся Снейпе. На застежке блестел крупный адресник.

— Царская Прихоть Последний Самурай. Как-то длинновато, — Гарри перевернул жетон и сквозь смех прочитал:

— Масяндр, Мася. Снейп, кажется, Мася признал в тебе хозяина.

Гарри повис на шее кобеля и завалил его на себя. Тот был не сильно расстроен, лизнул Гарри в нос и со всего размаха прыгнул на выпрямляющегося Снейпа. В этот раз свалить его не удалось, но до лица Масяндр достал и вновь облобызал громко протестующего “хозяина”.

Гарри катался по траве и совсем некультурно ржал.

— Ох! Не повезло ж Масяндру с хозяином, если он тебя за него принял. Снейп, представляешь, где-то ещё живет такой же мрачный тип, как и ты.

— Видимо, все глупые и слишком жизнерадостные липнут к серьезным и умным, — промычал Снейп, отплевываясь от собачьей слюны.

Он вытащил гребень и протянул его Гарри. Мася все так же обнимал Снейпа за шею, подставляя длинную косматую спину для расчесывания. Как только клок серебристой шерсти был помещен в специально заговоренный пакетик, Снейп скинул с себя пса и быстрыми шагами начал спускаться с холма. По его ощущениям, оставалось несколько минут до того, как Лили даст им антидот. Гарри вприпрыжку побежал за ним, а Масяндр, видимо, не собирался расставаться с вновь обретенным хозяином. Он ринулся следом и исчез в мареве вместе со Снейпом и Гарри.

========== 16 ==========

Сквозь шум в ушах Гарри начали пробиваться отдельные слова.

— Я сам не знаю, как это произошло! Поттер, ты думаешь, я специально?! Убери свою слюнявую морду, зверь! Да что ж это такое? Поттер, убери этого оленя, вы с ним одной крови, ты и он!

Гарри с трудом поднялся со стола и сразу чуть не упал. В комнате творилось нечто. Масяндр, все такой же огромный, но несколько видоизмененный, облизывал Снейпу руки, периодически расплываясь серо-белыми кусками густого тумана, Джеймс тянул собаку на себя, тот рыкал и продолжал лобызать уже превратившегося в Бугимена хозяина.

— Фу! Фу, мерзкая скотина! Навязался на мою голову!

Гарри сначала хихикнул, а потом рассмеялся во весь голос.

— Что смешного? — рыкнул Снейп.

— Я представил, как ты теперь будешь детей пугать! — Гарри уже катался по столу и с трудом выговаривал слова. — Бу! Фу! Не лижи мальчику пятки! Мася, фу!

Джеймс вдруг громко фыркнул и присоединился к истерике сына.

— Мальчишки, — улыбнувшись, сказала Лили и начала убирать приборы в огромную корзину.

***

Гарри маялся уже второй день. Снейп с родителями варили зелье или цепи делали, короче, что-то, что должно сдержать Фенрира. Время тянулось, как переваренная карамель, оставляя неприятное горчащее послевкусие. В его доме побывал Люпин и они помолчали с полчаса, Сириус заскакивал потравить анекдоты, Фред приходил выпить и ввести Гарри в курс потусторонней жизни. Все бы ничего, но Гарри раздирала странная тоска пополам с щемящим чувством чего-то важного, необходимого и уплывающего.

Глубоко в душе он не хотел убивать Фенрира, потому что понимал, что тогда все закончится. Только-только обретя семью, он очень не хотел ее терять, а о новом, еще непонятном, но таком остром чувстве к Снейпу Гарри старался не думать, потому что сердце разрывалось, и в глазах щипало, и зубы почему-то сводило.

Гарри думал, что знал, как это — любить по-настоящему. Но волнения, метания, романтические бредни не шли ни в какое сравнение с той яркой, до боли давящей заполненностью внутри. И самое страшное и волнующее это слово «родной». Не «любимый», не «любовник», не «дорогой», а именно «родной». Как-то слишком много этого слова для одного человека.

На третий день пришел Снейп, привязал к вешалке длинный странный поводок с топорщившимися по всей длине веревками, приказал, точнее, попытался приказать Масяндру сидеть, развернулся, не обращая внимания на застывшего в недоумении Гарри, и чуть было не убежал.

— Эй! Ты куда? Кажется, ты что-то забыл.

Снейп подлетел к Гарри, резко задрал его голову и впился поцелуем в губы.

— Я и не думал, что ты такой сентиментальный любовник, Поттер, ну да мне не жалко.

Он громко, смачно чмокнул Гарри в лоб и испарился. Масяндр заскулил и упал на пол, широко раскидав длинные лапы. Он грустно посмотрел в окно и, почти по-человечески вздохнув, уронил голову на паркет.

Гарри опустился рядом и почесал Масяндра за ухом.

— Жестокий, жестокий Снейп! Он и тебя тоже бросил. Крепись, Мася, это наша с тобой доля — ждать сумрачного Бугимена и вздыхать.

Гарри усмехнулся и пошел готовить завтрак.

***

К обеду Гарри готов был присоединиться к Масяндру и тихо поскуливать, лежа на полу. От нечего делать он решил распознать, что за воплощение такое выбрал себе пес. Закопавшись в сильно увеличившемся собрании книг и гримуаров про мифических существ Великобритании, Гарри очнулся только когда тишину особняка нарушил громкий визг собаки и шум падения.

На полу, красочно раскинувшись в форме звезды, лежал Снейп, а Мася, путаясь в лапах, топтался по нему и вылизывал отталкивающие его руки, стремясь обслюнявить выдающийся нос. Гарри смеялся так, что рухнул со стула. Он подполз к умопомрачительной инсталляции «Пес и его хозяин» и попытался стянуть упирающегося Масяндра. От смеха Гарри начал икать, хрюкать и сотрясаться одновременно, тем самым внося в эпичную картину еще больше хаоса. Наконец Снейп перестал сопротивляться и жертвенно вытянулся, открывая путь к вожделенной части лица. Пес усердно вылизал нос, щеки, лоб и даже губы, слез с хозяина и уселся, активно махая хвостом.

— Вот! Вот потому я его тебе и оставил. Поттер, прекрати икать! Не смешно!

— Еще как смешно, — заикаясь просипел Гарри. — Ты бы видел себя со стороны!

Снейп с трудом поднялся, стащил со спинки стула футболку Гарри и вытер ей лицо. Брезгливо посмотрев на облетающие куски серого тумана, он отбросил совершенно чистую ткань и грозно посмотрел на все еще сотрясающегося от сдавливаемого смеха Гарри.

— Завтра будем собирать всех наших. Пора удавить этого волчару.

Гарри, как по волшебству, успокоился. Одно дело планировать опасное для жизни приключение, а другое, когда тебе говорят, что уже пора начинать, а ты и не готов вовсе. Он зачем-то пододвинул раскрытый гримуар Снейпу. Тот посмотрел на изображение собаки с горящими глазами и вопросительно поднял бровь. (Гарри все время удивлялся, как с помощью одной брови можно было передать столько эмоций).

— Это Мася. Вообще, почти у всех народов есть собака, приносящая смерть. Смотри — Гарри стал пододвигать книги, пергаменты и блокноты с выписками — В Англии его называют Баргестом, Шаком или Черным Шаком на севере, Черным псом в Ирландии, или Ку ши в Шотландии. Он у тебя довольно опасен для людей. Да и для волшебников — Гарри почесал подбородок, распрямил древний манускрипт и добавил — да и для всего живого, впрочем. Даже воплощения упокоить может. Он душами заведует. Странно, почему Сириус им не стал.