— Конечно, сложно, но можно. Потренируемся в другой раз.
Снейп потянулся и, схватив Гарри за руку, опрокинул его на себя. Странное чувство безумного, нереального, противоестественного, но совершенно правильного единения захлестнуло Гарри. Он чувствовал потустороннюю холодность кожи Снейпа, его непривычную текстуру плотного тумана, угловатое мужское тело и все это было… родным, нужным, любимым.
Снейп лег на бок и прижался ягодицами к паху Гарри, который тут же обнял его и накрыл подрагивающий член теплой ладонью. Плавные движения укачивали и разливались по телам обоих сладкой негой. Гарри аккуратно двигался внутри Снейпа, ощущая, как плотные стенки ануса теплеют и становятся гладкими. Волшебство преобразования воплощения в человека переворачивало всю реальность, словно это Гарри становился чем-то неземным. Снейп повернул голову и подставил покрасневшие тонкие губы под поцелуй.
Нежность. Не-е-жность.
Гарри шептал в эти губы: “Мой!”, “Мо-о-ой!” Снейп морщился, сильно жмурился, вздрагивал, но не разрывал поцелуй. Одной рукой он держал свою ногу под коленом, а второй накрыл ладонь Гарри, подправляя ритм. Когда сквозь их переплетенные пальцы потекла сперма Снейпа, Гарри задвигался быстрее и замер, кончая глубоко внутри.
***
Они спустились в столовую вместе. Гарри замер, рассматривая изменившееся помещение. Обеденный стол был накрыт белыми простынями, рядом стояли узкие металлические стеллажи, заставленные колбами и алхимическим оборудованием. Лили стояла у странного вида реторты и отмеряла темно-зеленую жидкость в колбе. Джеймс магией приделывал к столу ремни.
— А это зачем? — Гарри ткнул пальцем в конструкцию из защелок и кожи.
— Это чтобы мы с тобой не сбежали, Поттер.
Снейп скинул коротковатый для него халат Гарри, оставшись в слишком обтягивающем белье. Джеймс отвернулся, а Лили смущенно улыбнулась.
— Мальчики, выпейте и ложитесь.
Она протянула им два стакана с дымящимся зельем. Снейп понюхал и довольно ухмыльнулся.
— Да, Лилс, талант не убьешь даже перерождением. Если бы не твой рогатый семейный тиран, ты бы стала гениальным зельеваром. — Джеймс рыкнул, но тут же застыл, рассматривая засосы и следы от пальцев на животе сына, который тоже скинул халат. — И почему я не могу варить зелья в виде воплощения, как ты? Как всегда, жизнь несправедлива ко мне.
Гарри молча лег на стол и позволил себя пристегнуть. Джеймс морщился, затягивая ремень над особенно яркой отметиной. Судя по звукам дружеской перепалки, Снейпа пристегивала Лили.
— Северус, это гребень русалки. Только им можно счесать шерсть собаки на том свете. Не потеряй. И я вам нарисую по парной руне на руках, чтобы вы могли найти друг друга там.
Последние наставления отзвучали, как прощание. Все же Лили переживала, хоть и старалась не показать этого. Путешественники лежали на длинном обеденном столе голова к голове, глаза Гарри начали закрываться и тут его осенила мысль:
— Снейп, это значит, всего этого не надо было делать? Мы же могли изначально обратиться к маме за зельем и она бы его без проблем сварила… из собственных слез или слюны?
— Это же было бы неинтересно, Поттер.
Последнее, что услышал Гарри перед отключкой — рык взбешенного Джеймса.
========== 15 ==========
Гарри ожидал увидеть свое тело, привязанное к обеденному столу, свет в конце тонеля, сияющих ангелов, но только не НИЧЕГО. Белое ничего. Без конца и края. Он видел свои ноги, почему-то обутые в ботинки, хотя он отчетливо помнил, что “умирал” в одних трусах. В руках он сжимал посох Джека, а на шее мотылялся шарф. Безмятежность и спокойствие словно пронизывали все тело, но внутри вдруг забился маленький сгусток тревожности. Снейп!
Гарри обернулся. Пусто. Никого и ничего. Он задрал рукав куртки и потер нарисованную на запястье руну. Тонкий контур набух и налился красным светом, а Гарри начал падать. Все же Снейп нагрешил порядочно.
Он летел вниз сквозь цветовой спектр от белого до грязно-серого. Снейп нашелся где-то на серо-малиновом. Он сидел в бесконечном пространстве и… медитировал.
— Поттер! Какого хрена? — сквозь зубы прошипел он. — Не мог подождать, пока я поднимусь до твоей чистоты, и снизошел до меня сам?
Снейп как никогда был похож на учителя зельеварения, который подрабатывал на полставки Упивающимся Смертью и шпионом Ордена Феникса. В черной учительской мантии, подтянутый, застегнутый на все пуговицы. Когда он выпрямился, Гарри пришлось встряхнуться, чтобы не назвать его профессор, сэр. Сердце как-то странно защемило и, поддавшись порыву, Гарри взял Снейпа за руку и уткнулся лбом в его плечо. Тот замер на мгновение, а потом обнял притихшего Гарри свободной рукой и поцеловал его в висок.
- Ладно. Я не сержусь. Даже приятно, что ты поскакал за мной в Ад.
— Мы в Аду? — встрепенулся Гарри.
Он отпрянул от Снейпа и начал оглядываться. Тут же в бесконечном пространстве заполыхали костры.
— Эй-ей-ей! Поттер! Нечего тут в моем Аду создавать свой! Вот нагрешишь с мое, тогда и живи в кастрюле с кипящей кровью девственниц, или что ты там собрался напридумывать.
Костры тут же погасли, и все вокруг опять стало серо-малиновым. Гарри обалдело уставился на Снейпа.
— Поттер, Ад, Рай. Их нет как таковых. Мы сами создаем себе посмертие. Оно вот тут, — Снейп постучал Гарри по лбу и резко дернул его к себе. — Думай о своем Рае. Надеюсь, твоей житейской незамутнённости хватит, чтобы вытянуть меня отсюда.
Поттер зажмурился, и вокруг начало светлеть. Постепенно к белому прибавился голубой, ярко-зеленый, желтый, оранжевый, красный. Под ногами выросла трава, вокруг начали появляться яркие ларьки с сахарной ватой, кукурузой и мороженым. Вдали закрутилось колесо обозрения, раскинул свой шатер цирк-шапито, взмыли вверх нереально раскрашенные лебеди каруселей, побежали железные лошадки на ярком блине аттракциона. Снейп ошарашенно смотрел на грандиозную ярмарку, раскинувшуюся на много миль вокруг. Все крутилось, вертелось, блестело и переливалось.
— Не знал, что у тебя такое представление о Рае.
Поттер обернулся и от удивления широко раскрыл рот, отчего сразу стал похож на мальчишку, которого впервые привели в цирк. Он потер глаза, неуклюже подпрыгнул и бросился к карусели. Впрыгнув на площадку с летящими по кругу животными, Гарри оседлал оранжевого жирафа, вцепившись ему в шею, приподнялся на коленях и заорал во всю мощь легких.
Снейп не удержался и улыбнулся. Вспомнились слова Джеймса про свет и тьму. В лучах заходящего солнца Гарри словно светился изнутри. Маленькое счастье, которого недостоин сгусток тьмы, попавший в Ад. Но Снейп встряхнул головой, сплюнул и со словами: “Да щаз!” направился к карусели. Он, словно дементор в своей черной мантии пронесся мимо лошадок, слоников и верблюдов и уселся сзади довольного Поттера, притянув его к себе.
Гарри откинул голову Снейпу на плечо и широко ему улыбнулся. Оранжевый жираф несся по кругу, пошлая мелодия аттракциона тренькала в неестественной для ярмарки тишине, а Снейп наклонился к уху Гарри и прошептал:
— Знаешь, Поттер, я решил, что раз не заслуживаю своего собственного рая, воспользуюсь твоим. Вполне приемлемо. Так что ты имей в виду, твое “Мой” взаимно.
Гарри развернулся и крепко поцеловал Снейпа в губы. Тот подумал, что в Раю не так уж и плохо, но вспомнил про отведенное для задания время и прервал лобызания. Как только они спустились с карусели, вокруг опять восстановилась тишина. Гарри поморщился, и легкий ветерок наполнил все вокруг негромким шелестом.
— Поттер, а у тебя собаки были?
— Никогда! — Гарри резко прикрыл ладонью рот Снейпа, который собирался ему доказывать обратное. — Сириус не в счет. Но у соседки Дурслей жили две таксы. Милые, коричневые, на коротких ножках. Я даже гладил их, не смотря на запрет тетки. — Гарри заулыбался от приятных воспоминаний, а за их спиной начало раскидываться бесконечное поле с высокой травой. — А на соседней улице жил старый английский бульдог. Он с таким напыщенным видом ходил на прогулке. — Кое-где стали появляться полянки с деревьями, лавочки, дорожки и много столбов, столбиков и заборчиков. — А знаешь, что у йоркширского терьера не шерсть, а самые настоящие волосы? Это мне миссис Маршал, которая живёт недалеко от миссис Фиг, рассказывала. У нее целых девять йорков, представляешь?
