Он исчез с тихим хлопком, оставив обескураженного Поттера в полной темноте. Ночник потух - пришлось на ощупь выбираться из детской. Ноги тряслись, а руки нервно приглаживали волосы. Это было не видение! И начинающий наливаться синяк на бедре служил тому доказательством.

========== 3 ==========

Гарри никогда так не радовался приходу Андромеды. С нетерпением дождавшись обязательного чаепития и полного отчета Тедди о проведенных выходных, он с плохо скрываемым облегчением попрощался с крестником у камина.

Не успел померкнуть яркий всполох перемещения, Гарри помчался в библиотеку. Перво-наперво он нашел именно ту детскую книгу, но ничего нового там не обнаружил. Затем, не без помощи артефакта библиотечного поиска, он нашел все книги о послесмертных мифологических воплощениях.

Весь день он рылся в старинных гримуарах, энциклопедиях и дневниках, но кроме нескольких наблюдений предков и одной статьи о неприкаянных душах, выбравших путь отбытия повинности, ничего не нашёл. Как ни странно, самую интересную информацию хранили именно детские книги.

В издании «Маленького огородника» Крыжовничная женушка – страшилка с британского острова Уайт в облике огромной гусеницы, призванной отпугивать непослушных детей от кустов крыжовника – была описана скупо. Однако именно под этой статьей рассказывалось, как две волшебницы-соседки сильно повздорили и в отместку уничтожили всех садовых духов на участках друг друга. Тогда магия заставила всех хоть частично втянутых в распри отрабатывать несколько веков в роли клубничных фей, огуречных троллей и огородных охотников.

Гарри понимал, что сам не способен собрать всю информацию и систематизировать ее. Но он точно знал самого лучшего специалиста в этой области.

Гермиона Уизли, сидящая дома с новой научной работой, приняла Поттера с удовольствием. Рон смеялся, что его супруга ушла в декрет, чтобы выносить гениальное открытие в современной магии. Гарри казалось, что он не был далек от истины.

В коттедже друзей было уютно и тепло. Гермиона накормила друга пирожками с яблоками и ватрушками. Гарри признал вкуснейшую выпечку Молли Уизли, но виду не подал. Ни для кого не секрет, что молодая Миссис Уизли не отличалась особой хозяйственностью. Максимум, что мог получить Рон на ужин – макароны с сыром. И добродушная свекровь, конечно, взяла на себя заботу об обеспечении едой семьи младшего сына.

Рон вернулся с работы, когда Гермиона и Гарри сидели в гостиной и громко обсуждали все возможные формы посмертной повинности. Он посидел в уголочке, прислушиваясь к спорам, и вставил свои пять кнатов:

– Сразу видно, что вы воспитывались не в семьях волшебников. У нас мало книг про Песочников, Вульверов и прочих – это народное творчество. Каждый волшебник с детства знает всех этих персонажей, а многие их видели.

На вопросительные взгляды супруги и друга он продолжил:

– Я вырос на сказках о Зубной фее и псе Баргесте. Близнецы доказывали, что дружили с Робином-славным малым, Джинни ходила по ночам к Толли-светлячку, а я лично трясся под одеялом от завываний Бугимена.

– А почему мы ничего не видим?

– Их могут видеть только дети. Есть даже научное объяснение, – Рон приосанился и с вызовом посмотрел на супругу, гордясь, что знает хоть что-то лучше. – Все воплощения состоят из сырой энергии, и взрослая упорядоченная магия их разрушает. А у детей, как известно, ядро еще не сформировано, сила дикая. Вот…

Гермиона хлопнула себя по лбу. С любовью взглянув на мужа, она притянула его на диван, и Гарри тут же почувствовал себя лишним. Поболтав еще несколько минут, он откланялся и вернулся домой.

Едва за окном стемнело, Поттер направился в комнату Тедди и завалился под кровать. На этот раз он по максимуму откомфортил свое там пребывание. Подушка, теплый плед, маленький ночник и даже кружка чая рядом на полу… Но то ли не хватало ребенка в комнате, то ли Гарри в более мягких условиях слишком крепко заснул – Кромешника он так и не увидел. Не встретился он с ним и на следующую ночь. Да и до конца недели ни одного «Бу!» в доме на Гриммо не прозвучало.

На выходных Гарри отправился в гости к Джорджу. Вредилки все так же пользовались успехом, прибыль не падала, покупатели не жадничали, но все равно что-то неуловимое, внутреннее в магазинчике исчезло. Джордж потускнел, и вместе с ним поблекло ощущение красочного праздника, который всегда присутствовал в лавочке близнецов.

Поттер всегда чувствовал, что Джордж с удовольствием принимает его в гостях, но некая недосказанность и напряжение проскакивали между ними. Вот и в этот раз: беседа ни о чем, чай, презентация новинок. Уже перед уходом Гарри вспомнил о своих изысканиях и спросил:

– Слушай, а правда, что вы с Фредом дружили в детстве с Робином-славным малым?

Джордж вздрогнул. Даже спустя семь лет он не научился спокойно произносить и слышать имя погибшего брата.

– Да. Робин – это Пэк, он же проказник, шалун. Мы большую часть своих розыгрышей у него подцепили. Злые конечно, жестокие, но мы же детьми были.

– А сейчас?

– Лет в тринадцать мы перестали его видеть.

Джордж замер, его губы дрогнули в улыбке, взгляд затуманился приятными воспоминаниями, и он выпал из реальности. Гарри как никто понимал его. Он не стал мешать и ушел.

Перед тем, как заступить на подкроватное дежурство, Гарри решил попить чайку и подумать. Он поставил любимую кружку на стол и полез в шкафчик за вареньем, но тишину нарушил звук двигающейся кружки и звон разбившегося фарфора. Вздрогнув, Поттер резко выпрямился…

На столе сидел Фред. Странный, всклокоченный, молодой и улыбающийся. Ущипнув почти сошедший синяк, Гарри пискнул, но видение откровенно ржущего Фреда не исчезло. Оно прошлось пальцем по висящим под полками кружкам, извлекая из них мелодичное позвякивание, и Поттер почему-то успокоился.

– Ну, здравствуй Фред. Или…

– Робин, Гарри, Робин-славный малый.

Фред протянул руку и пожал протянутую ладонь, больно уколов её кнопкой. Гарри отпрянул, засовывая палец в рот, а Пэк заливисто рассмеялся.

– Прости, привычка. Как хорошо, Гарри, что ты нас можешь видеть! Мы уже и так и эдак искали кого-то из живых. Но с детьми толку мало – взрослые им не верят, а собственных сил у них недостаточно. А у тебя сила большая, но сыроватая. Мы там все объединились в поисках пути к тебе.

Гарри сидел с открытым ртом, пытаясь переварить информацию, которую Фред изливал на него как из рога изобилия, не жалея логики и последовательности.

– Так, Фред, давай сначала! Мы? Кто такие «Мы»?

– Да-да, ты прав. С чего бы начать?.. Ага, начну с Волдеморта.

– А он-то здесь каким боком?!

– А он как всегда – не боком даже, а во весь рост. Напортачил – убирай за ним. Самого даже посмертия лишили, а мы отдувайся. Так вот, Волдеморт уничтожил тут кучу воплощений для ритуалов. Он, видите ли, решил энергию для тельца своего тщедушного у мифических брать. Где такое откопал, никто не знает, но с его смертью все причастные к войне были призваны отбыть срок в образах. Не то чтобы очень напряжно – каждому по заслугам, так сказать. Дамблдор Сантой подрабатывает – типа любить детей надо искренне и ничего взамен не требовать. Отправившаяся воевать Тонкс, оставившая месячного малыша и не видевшая даже его первого зубика, теперь собирает выпавшие зубы и отдает детям монетки…

– Так это была она?!

– Кто? Ах, да… Первый зубик Тедди она забирала лично. Рыдала потом. Долго.

– А остальные?

– Ну, о ком тебе еще рассказать? Я, сам видишь, отбываю срок за проказы. А Колин – уматный тип – Песочный человек. Сны детям навевает, дневные картинки собирает, а ночью показывает. Люпин – тот, понятное дело, со своим волком сживается. Он теперь все время получеловек-полуволк – голова волчья. Рыбу ловит и на пороге бедных оставляет, Вульвером называется. Самое смешное – это Лестрандж. Она теперь огромная жирная гусеница, охраняет неспелый крыжовник от детей. Блэк – не поверишь! Ему бы Багест подошел – пес как-никак, а он Кролик! Представляешь?!