Танара уверенно вошел в деревню, двумя проулками выведя их к корчме. Та оказалась большим, пожалуй, самым крупным строением в поселке, покрытом коричневой, местами облупившейся краской.

Стараясь сопоставить иероглифы надписи с родными аналогами и скудными знаниями письма Мидзури, тоэх все же прочел неприхотливое название — «Корчма Сондза». Что такое Сондза, он, разумеется, не знал. С равной вероятностью это могло оказаться как названием деревни, так и именем хозяина.

Два этажа таверны, по совместительству выполнявшей роль постоялого двора, побивали рекорд высоты среди окружающих построек. Было очевидно, что демоны, населяющие деревню, не склонны к уюту или постижению архитектурных вершин — улицы пестрели закрытыми, по большей части заколоченными окнами.

С углов глинобитных домов обваливалась штукатурка, крыши с отломанными коньками изгибов на углах неудержимо косились. Многие строения даже не были закончены, демонстрируя сваленные в гору доски и нелепо торчащие из стен обрывки Нитей.

Вокруг таверны, окольцовывая здание, возлегал огромный пепельно-розовый червь, голова и хвост которого терялись за углами. Посетители, давно привыкшие к его присутствию, поднимались на крытую веранду, уставленную столиками, прямо по его спине.

Танара легко перепрыгнул живую преграду, оборачиваясь.

— Это Сондза-младший, сын хозяина корчмы. Следит за порядком, — Киоши перемахнул червя вслед за проводником, хватаясь за резные перила.

Они поднялись по невысоким скрипучим ступеням, попав в просторное помещение без стен. Низкие столы не имели стульев, предлагая гостям усаживаться на толстые войлочные коврики и жесткие подушки.

На столбах, поддерживающих крышу, раскачивались чадящие светильники. Одна стена у зала все же присутствовала, две двери вели к лестнице второго этажа и на кухню. Вьющиеся по перилам растения почти не скрывали вида на пыльную безлюдную улицу.

Танара уверенно провел их вглубь зала, занимая одно из многочисленных свободных мест. Редкие посетители всевозможных форм и расцветок негромко переговаривались между собой, изредка слышался смех.

Мидзури опустился на потертую подстилку, снимая мешок, и тоэх сел напротив, поджимая под себя скрещенные ноги. Пол был холодным — дерево, как камень.

Тотчас из-за плеча проводника, будто из воздуха, появились две обнаженные демоницы. Одна из них, похожая на дикую прямоходящую кошку, моментально пристроилась на коленях Танары, вторая, покрытая мелкой, словно брызги, чешуей, обвила за шею Киоши. Ее высокая грудь с бирюзовыми сосками плотно прижималась к его руке.

Юноша осторожно отодвинулся, продолжая внимательно разглядывать корчму. Суккуб, ничуть не смутившись, переместилась на противоположный конец стола, подсаживаясь к Танаре с другой стороны. Сдерживая улыбку, тот зашептался с красавицами, без стыда лаская женские бедра, покрытые мехом и чешуей.

Киоши невольно улыбнулся, вспоминая, как долго отсутствовал в родственных мирах.

Один из посетителей, толстенный, с двумя десятками глаз на огромном лице, смешно давился вопящими личинками, так и норовившими выпрыгнуть из миски. Кто-то прошел вдоль таверны, но видны были только длиннющие, как у цапли ноги. Еще один гость корчмы, сидящий в дальнем углу зала, сосредоточенно работал похожим на вилку прибором, отправляя куски вареных овощей сразу в два беззубых рта — на лице, и у основания шеи.

Слуги, тщедушные бородатые карлики, бесшумно сновали между столами, протирая пыль и собирая грязную посуду. Только теперь тоэх начал понимать, что судьба занесла его не на Землю, погруженную в полумрак цвета морской волны… Все еще довольно улыбаясь, он повернулся к спутнику.

Танара продолжал упоенно обниматься с демоницами, вольготно развалившись на подушках. Те неумело изображали скромное смущение, восхищенно раздевая путешественника глазами, и по очереди поглаживали свежие шрамы на щеке. Тем не менее, Киоши заметил, как, улучив момент, проводник цепко осматривается по сторонам.

Девица, покрытая сверкающей пленкой чешуи, что-то спросила, бросив в сторону тоэха короткий взгляд и прижав свои губы к узкому уху Танары. Вторая засмеялась, вероятно, расслышав.

— Мой друг дал обет воздержания, — с трудом сдерживая смех, ответил должник Куратора, глядя на Киоши честными глазами.

Суккубы захихикали.

Тоэх прищурился, сжимая челюсть, и все трое моментально отвернулись. Но посмеиваться не перестали. Казалось, Танара забавляется ситуацией, совершенно забыв о том, что совсем недавно они пытались убить друг друга.

Положение разрядил хозяин. Сотрясая столики тяжелой поступью, к ним приблизился сам Сондза, тучный, очень похожий на человека. Его узкие черные усы свисали почти до пола, в огромных зрачках, почти скрывавших серые белки, посверкивали искры.

И тот червячина перед заведением может быть его сыном? Киоши опустил глаза, размышляя о том, что тоэхам никогда не понять своих соседей. И тут же убедился, что хозяева забегаловок любого из миров одинаковы, словно Буредда, воплотившаяся в каждой из реальностей — главным элементом одежды хозяина Сондзы являлся длинный фартук, заляпанный целой палитрой красочных пятен.

— Танара, — раскатисто прогудел он, — давно ты не появлялся в здешних краях… — рассмеялся, словно кто-то дунул в пустой металлический бак. — Девочки, как видишь, ужасно соскучились по твоему обществу. Что привело в нашу дыру?

— Дела, как обычно…

Танара кивнул и приветственно поднял руку, другой прижимая извивающуюся демоницу.

— Я вижу, с тобой друг? — Сондза обернулся, тяжело переступая на месте.

— Приветствую вас, почтенный хозяин. Меня…

— Мы с моим другом Гацху сейчас путешествуем к Девяти Потокам, — спокойно перебил его проводник, и Киоши смешался, сосредоточенно разглядывая исцарапанный стол.

— Мне кажется, твоего прошлого друга тоже звали Гацху? — широко и добродушно усмехнулся хозяин корчмы, покручивая в пальцах жгут уса.

— Его звали Гарна, — без тени смущения ответил Танара. — Что нового?

Толстяк понимающе кивнул, совершенно бессмысленным движением попробовал отряхнуть грязный фартук.

— Да что у нас может произойти? Все по-прежнему… Благородные делят земли и крестьян, крестьяне пашут землю и делят заработанные медяки. Я кормлю и пою и тех, и других. Что будете есть и пить?

— Давай, как обычно. А еще мне нужен этот список припасов, — Танара протянул корчмарю мятый лист и вернул свое внимание собеседнице.

— Я посмотрю, что можно найти. А уважаемый Гацху? Возможно, твой спутник предпочитает живую пищу?

— Мне то же самое, — не задумываясь, ответил тоэх и кивнул в сторону спутника.

Оставалось надеяться, что Танара не обладал экзотическими вкусами. Сондза покорно удалился, прикрикивая на снующих под ногами карликов.

— Полагаю, ты не в первый раз в этих местах?

Танара кивнул, не отрывая губ от женской шеи.

— В одном переходе отсюда лежат границы владений дома Конта, — пояснил он.

— А мы что, правда идем к Девяти Потокам?

Танара оторвался от суккуба, внимательно посмотрел на него, и Киоши послушно умолк. Понимая, что из них двоих ситуацией владеет точно не он, юноша в сердцах подумал, что убегать в одиночку было бы значительно тяжелее…

— Как ты освободился? — он решил немедленно сменить тему. — Я выставил надежное и нерушимое заклинание.

— Если правильно выставить, то несомненно, — мидзури рассмеялся, но тепло и совсем не обидно. Покрутил в воздухе пальцами. — Я сумел освободить правую руку и поймал Нить. Подтянуть кинжал было делом времени. Ты, скорее всего, так бы не смог.

— Что это за кинжал?

— Надеюсь, ты не обидишься, если я не посвящу тебя в историю сего благородного оружия. Могу лишь сказать, что перерезать слабые Нити для него вообще не задача.

— Он очень старый, так?

Танара кивнул и вдруг очень серьезно ответил, даже отодвигаясь от подруг:

— Если мне предстоит пожертвовать чем-либо, это будет рука, потом мой меч, и уже после этого он…