Но, может быть, наша планета перенаселена и человечеству трудно даже прокормить себя?

Тут нет однозначного ответа: это смотря когда и смотря где.

Писатель Г. Гуревич рассказал поучительный случай. Однажды один человек заявил ему, что на глухой таежной реке, протяженность которой достигает 400 километров, количество трудоспособных жителей возросло до 400 человек. После этого кое-кому пришлось уехать, спасаясь от… перенаселения!

Да, да, и не надо удивляться! Местные жители промышляли рыбой, а профессиональному рыбаку требовалось не менее километра реки. Иначе он со своей семьей не мог прокормиться. Вот вам и перенаселение!

Известно, что в среднем 10 квадратных километров нужно на одного промыслового охотника, только два-три квадратных километра на скотовода и в 100 раз меньше, примерно один гектар, — землепашцу. Отсюда нетрудно подойти к мысли, что каждый этап развития человечества имеет свой «потолок» численности, определяемый условиями жизнеобитания.

Значит, человечество как бы саморегулируется: переход к новому способу производства устанавливает и новую норму численности. Можно смело утверждать, что сегодня на нашей планете не только нет перенаселения, но наоборот, она малолюдна и имеет еще огромные резервы для заселения. Нам далеко до «потолка».

Но ведь должен быть предел?

В общем, конечно, да. И не стоит себя утешать тем, что «потолок» будет подниматься (и очень значительно) с ростом научных знаний и технических возможностей. Но если бы человечество продолжало увеличивать свою численность с установившимися сейчас темпами, то уже через полторы тысячи лет масса человечества превысила бы… массу Земли!

Сейчас трудно, видимо, даже невозможно указать предельную численность человечества и тем более время, когда мы достигнем «потолка». Но ориентировочные попытки возможны.

Если представим невероятное — половина земной суши (включая пустыни, горы, болота) будет освоена и ее займут сельскохозяйственные поля и плантации, то при этом, по расчетам известного западногерманского ученого профессора Фрица Бааде, в будущем сможет прокормиться 650 миллиардов человек. Но их негде будет разместить — вторая половина суши, составив один сплошной густоперенаселенный город, сможет уместить не более 65 миллиардов человек.

Человек пока что живет на почти нетронутой планете. Для пахоты мы используем примерно 10–15 процентов суши и получаем с нее очень малые урожаи. Мы почти не используем Мировой океан и «дикую» растительность. Расчеты десятков авторитетнейших ученых из разных стран сходятся в одном: даже при существующем уровне науки люди могут досыта прокормить человечество, возросшее по численности в 4–5 раз по сравнению с сегодняшним днем.

Получение общемировых урожаев, превосходящих лучшие урожаи сегодняшнего дня, и рациональное использование биологических ресурсов Мирового океана позволит прокормить 40–50 миллиардов человек.

С каждым годом мы получаем новые и новые возможности для все более углубленного и комплексного познания внешнего и внутреннего мира человека.

Степень развития производительных сил человечества, уровень науки в эпоху современной научно-технической революции позволяют ускорить и расширить прогресс общества, а это главная предпосылка и условие решения основной «мировой загадки» — проблемы человека и его будущего.

Мы позволим себе еще раз напомнить, что только социальное и нравственное совершенствование человечества, рост образованности и культуры обеспечивают ему продвижение в самопознании и в самосовершенствовании, развитии духовного богатства человека, становящегося самоцелью. А коль это так, то законен вопрос о самом смысле человеческого существования, о смерти и бессмертии и в биологическом и в социально-этическом аспектах. И здесь следует оговорить, что мы вторгаемся в очень сложный узел научных проблем, скороговоркой тут не отделаешься. Есть специальная литература по этим проблемам. Для начала мы рекомендуем вам книгу «Перспективы человека» доктора философских наук И. Т. Фролова (Политиздат. — 2-е изд. — 1983). Сами же, опираясь на нее, постараемся осветить суть проблемы человека и человечества.

Адекватное познание человека возможно лишь в диалектическом единстве его биологической природы и социального существования. На это указывал еще К. Маркс, причем огромное значение придавал социальному значению бытия и именно потому определил человеческую сущность как совокупность всех общественных отношений.

В чем же смысл человеческой жизни? Марксисты, рассматривая этот вопрос, исходят из самоценности и самоцельности жизни. При этом разум человека-творца, думающего о своем и общем завтра, не может устраивать короткий и безапелляционный ответ, который можно было прочесть на могильной плите одного сибирского купца: «Вот и все…»

Великий поэт Генрих Гейне как-то воскликнул: «Как наша душа борется против мысли о конце нашей личности, о вечном уничтожении!»

Вечная неудовлетворенность, наличие внутреннего стремления к совершенству развивает способности и, в конечном итоге, ведет к образованию побудительных причин широчайшей гаммы творческой деятельности. Важно отметить, что результаты нашей человеческой творческой деятельности не гибнут вместе с нами, но вечно накапливаются для блага будущих поколений.

Достижение целей, которые ставят перед собой отдельные люди, группы людей, целые народы, служит совершенствованию человека и человечества и может рассматриваться как самоцель.

Человеческая жизнь оказывается далеко не случайной и тем более не бессмысленной, поскольку активно мыслящий и активно преобразующий природу индивид рассматривается не только сам по себе, но и как часть единого целого — человеческого общества.

К. Маркс и Ф. Энгельс видели идеал будущего общества людей в такой ассоциации, где максимальное развитие каждого человека является условием для развития всех. При этом впервые в истории человечества будут полностью совпадать цели личности и общества. Разумеется, этот идеал возникает не внезапно, а является результатом длительного процесса, все большего сближения интересов личности и общества при созидании будущего общества.

Сложная, тяжелая, порой даже драматическая борьба за коммунизм — это постоянное изменение меры личного и общественного… Человек становится лучше, более культурным, высокознающим, гуманным, сердечным. Таким образом, складывается все более ярко выраженная личность, которой (именно в силу ее развития и совершенствования) присуще максимальное единение с обществом. Свойственное человечеству постоянное устремление в будущее непрерывно придает человеческим личностям смысл жизни и возрастающую ценность.

Но вернемся к нашему времени. Личное бессмертие нами пока не познано. Сегодня более важна активная творческая старость. Она тем более важна, что сейчас ускоряется и расширяется постарение человечества в целом. Это само по себе является частью проблемы. И, в общем-то, нет неустранимых препятствий, по крайней мере с научно-биологической точки зрения. Практически здесь все упирается в социальные факторы.

Некоторые люди говорят — вот, дескать, раньше была хотя бы видимость какой-то потусторонней жизни. Пусть даже плохой, с мучениями, в аду, а все же какое-то существование. В США был проведен опрос верующих, что лучше — смерть «навсегда» или вечные мучения в аду?

Только 22 процента предпочли смерть… А ведь «смерть сложного организма с точки зрения естествознания уже перестала быть тайной, — писал еще в начале века И. Павлов… — А раз нет тайны, то пропадает и надежда в загробную жизнь».

Лишаясь религиозной веры, человек зачастую не находит иной моральной опоры перед страшным лицом смерти.

Задача заключается в том (по крайней мере в наше время), чтобы паническим нереальным надеждам и разрушающей психической перенапряженности противопоставить честный, правдивый и мужественный подход к смерти, объясняющий ее как неизбежную органическую часть своей инидивидуальной жизни.

Видимо, каждому из нас нужен «опорный» идеал. Ибо именно в идеальной сфере разума и гуманности в наивысшей степени проявляется и сама по себе сущность человека, а следовательно, и его перспектива. «Человеку нужен идеал, — писал В. И. Ленин, — но человеческий, соответствующий природе, а не сверхъестественный…»[19].Такой реальный идеал определяет смысл человеческой жизни в ее индивидуальных и общечеловеческих масштабах.