– Вижу, люди здесь совсем по-другому относятся к фейри, чем в столице.

– Это верно, – согласилась вдова. – Здесь никто не подойдет ночью к амбару, если оттуда доносится звук молотьбы. Даже самые отъявленные скептики, отправляясь на болота, не забывают прихватить склянку со святой водой или мешочек соли. Или могильной плесени, если соль слишком дорога.

В Эшентауне фейри были легендой. Здесь они постоянно заглядывали вам через плечо.

– Рядом с Уил-Дейзи действительно есть лабиринт сидов? – не удержалась я от вопроса.

Миссис Трелони спокойно кивнула.

– Старое волшебство, но вполне действенное. – Острый взгляд блеснул в полутьме кареты. -Знаешь, в чем проклятие лабиринта? Ты всегда идешь по проторенному пути. Ни шагу в сторону. Никакой свободы.

Помолчав, она решительно произнесла:

– Фейри любят таких, как ты – любопытных девушек с горячим сердцем, но не вздумай играть с ними в игры! Это тебе не кошельки по дилижансам искать!

«Значит, она все-таки меня узнала».

– На первый взгляд ты неплохо разбираешься в людях, однако любой сид заморочит тебе голову без труда. Лучше с ними вообще не связываться, иначе может случиться всякое… Была девочка из шахтерского поселка – стала служанка королевы Мейвел. Был подполковник Уэсли – стал новый Нуада Серебряная Рука, и легенда подчинила его, увлекла за собой.

От неожиданности я даже подскочила:

– Вы знали моего отца?!

– Очень мало. Он ведь редко приезжал сюда. Военная академия, потом армия… Но я живу здесь давно, и видела многое.

Кажется, миссис Трелони пыталась предостеречь меня от чего-то. Нечто похожее говорил и Амброзиус, представлявший себе волшебный мир как тележное колесо, надетое на прочную ось. Колесо, для которого характерно бесконечное вращение и повторение пройденного.

– Легенды повторяются, – сказала миссис Трелони с необычной серьезностью в голосе. – Меняются исполнители, но роли на Той Стороне век за веком остаются все те же. Смотри, чтобы Мейвел не затянула в свою сеть и тебя. Кажется, члены вашей семьи ей особенно по вкусу.

«Интересно, кого она имела в виду? Уж не моего ли дядюшку?»

Я бы непременно задала этот вопрос, но впереди уже показалась громада замка Уайтбор, подпиравшего небо высокими башнями. Между их зубчатыми кронами метались бешеные слоа, в бессильном гневе снова и снова разбиваясь о камни. Где-то в темноте заорала разбуженная сова. Наша коляска остановилась в круге бледного света от фонаря, горевшего над сторожкой. Ступив на подножку и придерживая плащ от ветра, я обернулась, чтобы поблагодарить добрую женщину и заметила, что миссис Трелони вся подалась вглубь коляски, стараясь, чтобы замок не коснулся ее даже тенью. Слабый свет очертил хмурое лицо и недовольные складки возле рта.

– Не нравится мне это место, – буркнула она. – Да еще Имболк через три недели… Знаешь что? Если тебе покажется здесь неуютно, ты всегда можешь погостить несколько дней у меня или у миссис Полгрин. Уверена, что лорд Уэсли не станет возражать.

Я со всей вежливостью отказалась от этого великодушного приглашения. Имболк – это одна из тех редких ночей, когда жители Той Стороны приходят в наш мир, и я очень надеялась увидеть родителей. А королевы Мейвел я не боюсь, встречались уже. Знаю я ее хитрости. Пусть только попробует меня поймать!

Лорд Уэсли сдержал угрозу, предоставив в мое распоряжение Ласточку – отлично выезжанную трехлетнюю кобылу гнедой масти. Вскоре я убедилась, что наездница из меня действительно никакая: в дамском седле я держалась как куль с песком. После первой же поездки у меня болело все: колени, плечи и даже почему-то голова. Ласточка всем видом показывала, что предпочла бы порхать без меня. Конечно, обладание лошадью давало больше свободы, так как за день можно было объехать половину пустошей, поэтому я, сцепив зубы, продолжала тренировки. Между мной и кобылой началось состязание, кто кого переупрямит.

Кое-как совладав с ее капризным характером, прежде всего я направилась в деревню Кавертхол. Сидский лабиринт словно магнитом притягивал к себе.

Сегодня погода была потише. По крайней мере, ветер не пытался сбить вас с ног или вытряхнуть из одежды. Солнце с утра потянулось было сквозь пласты холодного тумана, но передумало и теперь лениво дремало в облаках, так что его тусклый диск едва виднелся.

Серые и рыжие крыши домов были почти неразличимы на фоне бурых холмов. Из печных труб тянуло дымком. Уютный домашний запах смешивался с прохладой тумана и терпким запахом влажной земли. Кавертхол встретил меня смачной уличной дракой. Правда, с моим появлением потасовка тут же прекратилась. Стайка мальчишек – сплошь мелюзга, лет на десять младше меня – порскнула в разные стороны. Из уличной грязи с трудом поднялась скрюченная фигурка в рваной заляпанной рубахе. Мальчишка еле держался на ногах, но был полон решимости отомстить обидчикам.

– Как тебя зовут? – спросила я, подведя сорванца к уличной колоде, где скопилась талая вода. Палкой разбила лед, намочила платок и дала ему обтереть лицо.

– Джоэл, мэм.

Он был явно не рад моей заботе. Дичился и, похоже, жалел, что не успел смыться вместе с остальными. К его ногам жалась псина, такая грязная, что больше походила на волосатый ком глины.

– За что они тебя так?

Ответом было молчаливое сопение. С отвращением стряхнув с себя капли воды, Джоэл дернул плечом. Мол, тебе какое дело?

– Ты здесь живешь?

– Я к Дуайту приходил, – буркнул оборвыш тоном «отвяжись уже наконец». Кивнул в сторону глинобитной хибары, замыкавшей короткую улицу. – Принес ему кое-что.

Значит, он не местный. Тогда понятно. Я на собственной шкуре знала, как любая уличная банда относится к чужакам. Когда-то в Кречи (тут мне с ностальгией вспомнился Деннис) мы дрались не хуже, особенно если взрослых не было поблизости. Дрались за сытный «доходный» угол, за свою территорию. Да и просто так, для острастки. Чужаков нигде не любили.

– Ничего, я их тоже вздул! Будут помнить! – сипло хмыкнул Джоэл и солидно сплюнул под ноги. Потрепал пса по загривку. Тот иногда поджимал заднюю лапу, но в остальном, кажется, не сильно пострадал. Судя по виду, ему было не привыкать к побоям.

– Я племянница мистера Уэсли, хотела бы посмотреть здешнюю шахту. Покажешь? Я заплачу.

– Да уж знаю, мэм. – На меня исподлобья зыркнули острые, как у волчонка, глаза. – Тут все про вас знают.

Да, это вам не Эшентаун. Не сомневаюсь, что мой приезд был обмусолен вдоль и поперек со всеми подробностями. На миг показалось, будто окружавшие нас насупленные дома обменялись хитрыми взглядами. Словно наблюдали, оценивали.

Я здесь тоже чужая, как и Джоэл. У меня нет союзников. Ну и ладно. Значит, найдем.

Показав украдкой медную монетку на случай, если алчные приятели юного сорванца таились где-то поблизости, я предложила:

– Получишь, когда доберемся до шахты. Залезай.

Мальчишка не заставил просить себя дважды, мигом взобравшись на лошадь. Нечаянно пихнул меня острыми, как вешалки, локтями, заулыбался. Еще бы, такое приключение! Пес (которого звали Белс) послушно затрусил сзади. Направив лошадь к холмам, я мысленно усмехнулась. Видел бы мистер Уэсли, как я подсаживаю в седло мелкого вонючего оборванца! За такой проступок мне пришлось бы выдержать целую неделю проповедей, не меньше!

Проще всего было добраться до шахты в одиночку, но я надеялась, что Джоэл сможет оживить легенду об Уил-Дейзи какими-нибудь подробностями. Все мальчишки обожают страшные сказки.

Полуразрушенный подъемник торчал над холмом, как изувеченный палец. Судя по обвалам, местные жители потихоньку растаскивали камни для своих нужд: кому дом подправить, кому еще что. Вход в шахту весь зарос колючим дроком, изнутри в лицо дохнуло пагубной сыростью и запустением.

Мы заглянули в темноту ствола, куда уходила старая деревянная лестница. Джоэл бросил камень и прислушался – через некоторое время что-то негромко плеснуло. Внизу была вода. Интересно, штольни тоже затопило?