– Меня волнует безопасность академии, – не выдержала Сиири. Кронос с вызовом смотрел на неё, но богиня войны и не думала останавливаться. – И безопасность Мира грёз тоже. Мироздание уже даровало нам двенадцать своих избранников, и если появится ещё один…

– Это ничего не значит, – неожиданно равнодушно сказал Видящий. – Уходи. Я не хочу больше говорить об этом.

Раздражение всё ещё кипело внутри. Сиири отчаянно хотелось достучаться до противного старика, объяснить, доказать, но Кронос встал перед ней. Ох уж этот братец со своей заботой. Порой кажется, что Видящий ему дороже, чем весь Мир грёз.

– Тебе пора обедать, – мягко сказал Кронос, не отводя взгляда от Сиири. – Иди на кухню. Я провожу Сиири и вернусь.

– Хорошо, – послышался позади бесстрастный голос.

– И не забудь вымыть руки, – добавил Кронос. – И плащ сними.

Он протянул руку, обнял Сиири за плечи и подтолкнул к выходу из комнаты. Она снова попыталась объясниться, но Кронос покачал головой.

– Хорошо, – донёсся до них бесстрастный голос. – Проследи, чтобы она ничего не украла.

И опять Сиири не успела сказать всё, что думает. Кронос буквально втолкнул её в Мир грёз, и она сама не заметила, как паркетный пол под ногами сменился чёрным мрамором, устланным молочный дымкой. Дверь в мир людей с негромким скрипом закрылась.

– Это уже переходит все границы, – вспыхнула богиня войны. – Я…

– Я мог сам пересказать тебе это, – бесстрастно сказал Кронос и осторожным движением развернул Сиири лицом к себе. – Я хотел, чтобы ты увидела его таким. Мне нужна помощь. Я не справляюсь, а это по твоей части.

– По моей части человеческое тело, а не мерзкий характер, – буркнула Сиири

Она оглянулась по сторонам. Главный зал пустовал; похоже, братья и сёстры решили разойтись по своим комнатушкам. Что же, прекрасно. Никто не будет мешать разговору с главным жрецом, Алексеем. Он должен как можно скорее передать приказ рекрутерам и действующим героям, и…

– Это не мерзкий характер, – сказал Кронос. – Это что-то другое. Он давно ведёт себя странно.

Сиири снова беспокойно оглянулась по сторонам, посмотрела на Видящий кристалл – огромный хрустальный шар в два человеческих роста, расположенный в центре зала. Через него боги могли заглянуть в мир людей – правда, только картинкой, без звука – и сейчас он был совершенно свободен. Отвлекаться на ерунду не хотелось.

– Напомни мне чуть позже, ладно? – Сиири потрепала Кроноса по плечу и натянуто улыбнулась. – Я закончу дела с мальчиком и помогу, чем смогу.

Брат ответил многозначительным взглядом, но Сиири уже не обращала на него внимания. Быстро выкинула из головы всё, что связано с противным стариком, и поспешила к кристаллу, на ходу подключая связь с главным жрецом. Опасен ли мальчик или нет, правда ли он избранник мироздания, или Видящий выдумал всё это – покажет время. Сначала его надо отыскать. И как можно скорее привезти в академию…

Сиири коснулась кристалла, перевела изображение на детский дом во Флоренции, на маленькую угловую комнату на втором этаже. И застыла, вглядываясь в темноту, освещённую тусклыми лучами фонаря с улицы.

– Быть того не может… – охнула Сиири. И, если бы её сердце могло остановиться от страха или волнения, так бы и случилось.

«Героя звали Элиот Кэмпбелл. Он был высок, хорош собой, силён и смел. И, едва увидев его, синьорина София чуть не лишилась чувств от восхищения…»

Фу. Пошлятина какая-то. Элиот смутился, почесал нос, затем отодвинул тетрадь на край стола и откинулся на спинку стула. Затем снова придвинулся ближе, протянул ручку к исписанному наполовину листу. Замер ненадолго. Снова отодвинулся. Так продолжалось до тех пор, пока в тетради посреди листа не появилось «Я понятия не имею, о чём писать», и Элиота не покидало смутное ощущение, что эти слова были совсем не о его книге.

Ещё недавно, на первых страницах, это была история о новой семье. Главный герой, которого по невероятному стечению обстоятельств тоже звали Элиот, вырос в приюте. И ему казалось, что на этом всё и закончится, но неожиданно на пороге его комнаты появились незнакомцы и втянули его в водоворот событий, который, конечно, приведёт Элиота к семье. Нет, родители не отказались от книжного героя, они потеряли его, когда он был маленьким, и не смогли отыскать. Или им сообщили, что сын умер, а самого Элиота похитили. Он ещё не определился. И, кажется, и не определится теперь – пару дней назад настоящий Элиот, автор книжного, широким жестом перечеркнул написанное и начал заново. В той же тетради – чтобы сохранить на память и любоваться тем, как растут его навыки писателя.

Новая версия повествовала о приключениях рыцаря по имени Элиот Кэмпбелл. Он жил во Флоренции начала эпохи Возрождения, был лично знаком со всеми знаменитостями, чьи имена однажды войдут в историю. Без рода и племени, найденный на дороге без памяти, никому неизвестный книжный герой должен был пройти длинный путь, получить благословение богов и стать настоящим героем. Ну и завоевать расположение прекрасной принцессы. А как иначе? Только текст получился отвратительным до невозможности. Пошлым, мерзким и некрасивым. А главное – настолько же бесполезным и бестолковым, как и он сам.

Элиот выдохнул и щёлкнул выключателем. Комната погрузилась в ночную тьму, чуть разбавленную тусклым светом фонарей с улицы. Через открытую форточку доносились тихие, отдалённые голоса – наверное, заблудшие туристы. Тянуло сквозняком, он приносил с собой запах, какой бывает после грозы. Мимо окна мелькнула чёрная тень, но Элиот не успел рассмотреть, что это было.

Из соседней комнаты раздавались приглушённые разговоры. Элиот знал, что мальчики обсуждали приёмных родителей. Все они, все трое, скоро должны были уехать. Они уедут, а Элиот останется. И даже ненаписанная книга о самом себе не могла скрасить этого.

Мимо окна промелькнула новая чёрная тень, но Элиот опять не рассмотрел, что это было. Да и не особо стремился.

Всю свою жизнь он загадывал одно и то же желание – обрести семью. Каждый Новый год, каждый день рождения, каждый… впрочем, неважно. Видимо, не существовало сил, которые могли бы помочь ему с этим – или их в принципе не существовало? – а значит, пора было выбрать новое желание. Он выпрямился на столе и поднял взгляд на крошечный кусочек неба, видневшийся между крыш притиснувшихся друг к другу домов. Черноту перечеркнула серебристая линия и тут же погасла. Элиот затаил дыхание, зажмурился, сжал кулаки. Наверное, вселенная не совсем поставила на нём крест.

– Хочу стать настоящим героем, какие бывают в книгах, – прошептал он. – Пожалуйста. Услышьте меня, хоть кто-нибудь…

Уж на это-то ресурсов у вселенной хватит?

На грани слышимости раздавалось тихое шипение. Запах, идущий с улицы, усилился. Элиот открыл глаза и замер, не в силах пошевелиться.

За стеклом, в шаге от окна, высилась чёрная фигура, похожая на человека, закутанного в плащ. Лица не было видно, но глаза горели красным светом, будто кто-то включил светодиодные фонарики. Некто тоже не шевелился, только смотрел на Элиота, и как долго это продолжалось, сложно было сказать.

И в тот момент, когда это существо подняло вверх когтистые руки, похожие на куриные лапы, Элиот не выдержал и закричал. Что произошло дальше, он сам понял плохо, но это всё точно не было чем-то нормальным. Точно не было чем-то человеческим…

Если бы меня спросили, что я ненавижу больше всего на свете, я бы сказала – «проигрывать». Если бы меня спросили, что я люблю больше всего на свете, я сказал бы, что без ума от новозеландских рассветов. Когда солнце восходит над пиками Южных Альп, моё сердце готово разорваться от невозможной красоты, и кажется, что такого на свете не бывает, но это реальность. Я много чего могла бы рассказать, если бы меня спросили, только в Мире грёз не принято спрашивать. Более того – здесь не принято считать друг друга за личности со своими интересами, мыслями и чувствами. Мы – просто сожители, и это тоже то, что я ненавижу. И об этом тоже никто не знает.