— Как хотите, девчонки, но без везения в жизни — никак.

Марина говорила, поглаживая тонкую ножку бокала, и я следила за ее пальцами, словно завороженная.

— Вот смотрите. Нам каждый божий день в издательство авторы самотеком присылают рукописи. Десятки рукописей. Читают их литсотрудники — девочки и мальчики с грошовой зарплатой. Вы представляете, каково это — целыми днями читать графоманские опусы? А я знаю. Сама когда-то читала. Это адище! Такой литсотрудник ненавидит авторов по факту. Просто за то, что они пишут. А ему надо найти в куче навоза пусть не жемчужину, но хотя бы просто камешек. Вот представь, Лерка, ты написала книгу и отправила в издательство. А там девочка, у которой зуб болит, кредит на айфон подгорает и бойфренд к другой свалил.

— Я не пишу книги, — улыбнулась я. — К счастью.

— Неважно. Представь, что пишешь. И очень хочешь опубликовать свою нетленку. Чтобы ознакомить с ней все человечество. Ну, и заодно деньжат подзаработать на новые туфельки, само собой. Ты ночами не спала, только о своих героях и думала, жила в своем мире. В общем, вложила туда кусок своей жизни. А для девочки, к которой твоя книга попала на читку, это просто очередные двести страниц мутной графомани. Она вчера такое читала и завтра будет читать. Поэтому просто берет твой файл и скидывает в папку прочитанного и совершенно негодящего. А тебе отправляет письмо, что твоя рукопись вне формата издательства. И желает творческих успехов. И это еще в лучшем случае. Может и вообще не ответить.

— Короче, Мариш, — Нина нетерпеливо дзинькнула ножом по своему бокалу. — Давно налито.

— Если короче, девочки, — Марина резким жестом убрала с глаз косую рыжую челку, — давайте снова за Лерку. Я не знаю такого везучего человека, как она. Умница, красавица, муж — золото, дети — чудо, карьера в гору. За что ни возьмется — все получается. Вот признайтесь, мы все ей немного завидуем, нет? По-хорошему, конечно. Так что… за Лерку — и за везение. Чтобы ей и дальше так везло. Ну, и нам тоже, за компанию. С днем рождения, дорогая!

Мы чокнулись, выпили. Тут же подлетел официант, достал салфеткой бутылку из ведерка со льдом, подлил всем вина в бокалы. Молоденький, хорошенький, как картинка. Девчонки тут же принялись с ним кокетничать, хотя он был лет на пятнадцать младше нас. Просто так, чтобы скилл не утратить. Хотя ему мы, наверно, казались старыми жабами.

Тридцать пять мне исполнилось вчера, но, как обычно, празднества растянулись не на один день. Сам день рождения мы всегда отмечали с Вадимом дома. Потом я устраивала для подруг девичник в любимом «Абрикосове» на Невском, а в выходные было уже семейное торжество на даче — с сыновьями и моими родителями.

В этот ресторан мы с девчонками приходили уже пять лет подряд. Это превратилось в наш особый ритуал. Я заранее заказывала один и тот же столик на верхнем ярусе и приезжала первая. Вслед за мной — Маринка, моя лучшая подруга, еще со школы. Мы дружили с ней четверть века, и лучше нее меня знал только Вадим, да и то не по всем пунктам. После Маринки вдвоем появлялись Сиамские близнецы — Нина и Алла. С ними я училась в университете. Многие даже не подозревали, что сестры не двойняшки, а погодки, настолько они были похожи и неразлучны. Алла во втором классе даже специально нахватала двоек и осталась на второй год — чтобы быть вместе с Ниной. Последней, запыхавшись, прибегала Кира, которая опаздывала всегда и везде. По совместительству она была нашим общим стоматологом, и за это мы прощали ей многое.

Все мои подруги были замужем, кроме дважды разведенной Марины, но мужья на нашу вечеринку категорически не допускались. Я прекрасно их знала, и мы встречались все вместе, но мой день рождения — это всегда было «girls only». Единственное исключение — Вадим, который приезжал к концу и сидел с нами минут пятнадцать. Потом он вызывал такси, и мы уезжали, а девчонки оставались пить кофе с мороженым и — я не сомневалась в этом! — беззлобно перемывать нам кости.

В этот раз все было как обычно. Цветы в вазах, яркие пакеты, сложенные в уголке, красивые наряды — мы никогда не упускали случая похвастаться обновками. И Кира, как всегда, опоздала. И Близнецы, не сговариваясь, пришли в почти одинаковых зеленых платьях. И традиционное ассорти-гриль, жирное, острое — как же без него? Но почему-то к середине вечера у меня возникло странное тревожное чувство. Такое бывает, когда лето переваливает за середину. Вроде бы впереди еще больше месяца тепла и солнца (если, конечно, не брать в расчет причуды нашей питерской погоды), но появляется вдруг ощущение «конца времен»: скоро-скоро все закончится. Однако сейчас дело явно было в чем-то другом: лето еще только начиналось.

Может, все дело в Маринке, подумала я.

В последнее время у нее не ладилось на работе, сын-школьник совсем отбился от рук, отвратительно закончил учебный год. Да и с мужчиной, на которого возлагались большие надежды, было, как пишут в статусах соцсетей, все сложно. Похоже, она снова поставила не на ту лошадь. Как бы там ни было, сегодня Маринка пила — и говорила — больше обычного. И тост насчет везения — это тоже было неспроста.

Не успела я об этом подумать, она хитро посмотрела на меня и сказала, старательно распиливая пополам кусок мяса:

— А вы знаете, девочки, что у Лерки в жизни все-таки был один случай, когда ей капитально не повезло? У нее была несчастная первая любовь.

— Марин! — я хотела ее прервать, но это было все равно что остановить танк.

— Лер, ну а что тут такого? Я расскажу, ладно?

— Расскажи, расскажи, — поддержали ее Кира и Алла. — Лер, пусть расскажет.

— И на солнце бывают пятна, — хихикнула Нина. — Не стесняйся. А то мы иногда рядом с тобой себя чувствуем законченными лузершами.

Я только рукой махнула. То, о чем собиралась рассказать Маринка, произошло так давно. Проще было сделать вид, что это всего лишь забавный эпизод из прошлого, чем объяснять, почему я не хотела бы о нем вспоминать.

— Было это в девятом классе, — эпично начала она. — Учился с нами некий Женя Котов. Котик. Симпатичный парень, но странный. С очень большими тараканами в голове. Не знаю, что с ним сейчас, но не удивлюсь, если стал каким-нибудь партийным функционером. Или госчиновником. И вот Лерку угораздило в него влюбиться.

— Оу! Начало интересное, — Алла подтолкнула меня локтем.

— Да ничего интересного, — вздохнула я с досадой. — Детский сад — штаны на лямках.

— Ну да, конечно! — фыркнула Маринка. — Я-то помню, как ты страдала и рыдала.

— То есть он тебя не любил? — уточнила Нина, накручивая на палец прядь волос. — Любил другую?

— Хуже, — вздохнула Маринка. — Лерка его любила, а он… он с ней дружил.

— Писец! И правда хуже.

— Девки, хватит! — попросила я с досадой.

Вспоминать эту историю я не любила и сейчас с трудом пыталась справиться с раздражением. Еще не хватало только поругаться с Маринкой в честь праздника.

— Да ладно, Лер, — Алла погладила меня по руке. — Ничего тут такого. У всех была неудачная первая любовь. И слава богу, что неудачная. Это музейная редкость, чтобы с первого выстрела — и в десятку. Ты еще легко отделалась, у меня в одиннадцатом был музыкант-нарик. Сама с ним чуть не подсела. Хорошо, что родители на цепь посадили. Но как я тогда их ненавидела — Нинка подтвердит. Зато потом в ножки кланялась. А у тебя чем все кончилось?

— Ничем. Хотела признаться ему в любви, но… не получилось. Не призналась. А потом мы поссорились. Помирились только на выпускном. А осенью он с родителями уехал в другой город.

— Написал пару писем. Дружеских, — влезла Маринка, которая, похоже, уже была здорово навеселе. — И все.

— После школы он вернулся в Питер, — я решила закончить сама, пока она еще чего-нибудь не наплела. — Поступил в институт. У меня к тому времени все перегорело давно. К тому же с Вадимом познакомилась. С Женькой изредка виделись, он на моей свадьбе был. И я на его. А после этого больше ни разу. Ничего о нем не слышала. Жена его, вроде, с Украины. Может, туда перебрались.