Бренор и Эмерус стояли около закрытой каменной двери, которую волшебники называли древним порталом, соединявшим между собой владения дворфов. Снова и снова дворфские короли проводили ладонями по древней каменной стене и трясли бородами с таким видом, будто могли чувствовать силу, пульсировавшую в камне. Кэтти-бри и другие понимали, что, скорее всего, дворфы действительно ощущали эту первобытную энергию. С того дня, как эти двое и Коннерад сели на трон, они стали в каком-то смысле единым целым с Гаунтлгримом, понимали его так, как не смог бы понять ни один чужак.

Куда раньше вела эта дверь? – спросил Эмерус, и в его скрипучем старческом голосе послышалось нечто вроде благоговейного ужаса.

– Они говорят, в другое дворфское королевство. И правда, мне думается, что так оно и было на самом деле, – ответил Бренор. Затем лукаво добавил: – Если они решили устроить переход в самое могущественное и славное королевство, то наверняка выбрали Мифрил Халл, верно?

– Точно, – подхватил Эмерус без малейшей паузы. – Эта нора станет отличным местом сбора для дворфов, собирающихся в твердыню Фелбарр.

Короли ухмыльнулись друг другу, довольные своими шуточками. Бренору сейчас необходимо было развеяться, отвлечься от мыслей о лучшем друге, лежавшем при смерти там, в далекой пещере.

Амбра и Атрогейт, стоявшие поодаль, начали гоготать, потом буквально завыли, что привлекло изумленные взгляды Рваного Даина и сестер Кулак и Ярость, а затем и внимание обоих королей.

Покачав головой, Кэтти-бри прошла мимо дворфов, которые глядели на нее во все глаза, и приблизилась к порталу. Пенелопа и Киппер присоединились к ней.

– Итак, если мы заставим эту штуку работать, как же нам узнать, куда мы в конце концов попадем? – обратился к магам Эмерус. – Мы можем перенестись куда угодно. Гаунтлгрим – древнейший город дворфов, и я думаю, что портал был сооружен одновременно с комплексом.

– Я бы сказала, сразу после того, как были разожжены горны в Главной Кузне, – согласилась Кэтти-бри. – Возможно, портал вел в Глубоководье, а может, в какой-нибудь другой город, расположенный поблизости во времена строительства Гаунтлгрима. С его помощью было проще вести торговлю.

– Нет, – возразил Киппер Гарпелл. – Он вел в другой комплекс дворфов, скорее всего, в какой-нибудь труднодоступный рудник, расположенный поблизости. Уж наверняка не в город другой расы.

– Это точно, – заметил Бренор, и Эмерус тоже кивнул, сообразив, что импровизированная теория Кэтти-бри не выдерживает никакой критики.

До сегодняшнего дня дворфы в Королевствах ставили свой клан и свою расу превыше всего. За многие годы выбор Бренора, сделавшего Компаньонами из Халла чужаков, не раз заставлял дворфов в удивлении и неодобрении поднимать брови, а когда Бренор назначил Реджиса хранителем Мифрил Халла, даже король Эмерус был поражен до глубины души.

И все же, несмотря на нелюбовь к посторонним, несмотря на все легенды, рассказы и исторические сведения, сейчас дворфы стали гораздо более терпимыми к другим расам, нежели в дни процветания Гаунтлгрима.

– Если бы тебе предоставили решать, где разместить второй портал, добрый король Эмерус, разве ты выбрал бы Глубоководье? – спросил Киппер.

– Я бы скорее засунул треклятое Глубоководье в волосатую задницу Морадина, чем устроил бы магический ход в этот город! – возмутился дворф, и все сразу стало на свои места.

Эмерус посмотрел на Бренора, но рыжебородый дворф снова принялся изучать очертания древней двери, больше ни на что не обращая внимания. Возможно, он рассердился, возможно, погрузился в какие-то свои мысли – так или иначе, он забыл о разговоре.

– Погоди, так ты что, говоришь, что мы сможем теперь выбирать, где поместить второй портал?! – воскликнул Эмерус, и при мысли об открывающихся возможностях у него даже закружилась голова.

Как здорово было бы связать Гаунтлгрим с туннелями под Серебристыми Болотами, из которых легко можно попасть во все три дворфские твердыни Севера! Если бы дворфы могли без труда путешествовать туда и обратно, все четыре крепости находились бы в полной безопасности, потому что объединенная армия пришла бы на помощь любой из них в нужном месте в нужное время.

– Мы даже не знаем, получится ли у нас снова запустить эту проклятую штуку, – напомнила всем Кэтти-бри. – В ней заключена очень древняя магия, подобная той, что поддерживает огонь в Кузне, и той, что удерживает Предвечного в его яме.

– Обязательно получится, если постараться! – Киппер даже подпрыгивал на месте от избытка энтузиазма. – Я изучал такие устройства много лет, друзья мои, и вот теперь мы нашли этот портал! О, как долго я ждал такой возможности…

Он не успел договорить: туннель содрогнулся, словно на потолок обрушилось что-то тяжелое, раздался раскатистый грохот, и ударная волна прокатилась по каменной толще под ногами воинов и магов, стоявших перед древней магической дверью.

– Мне это не нравится, – проворчал Рваный Даин, шагнул к Эмерусу и, вытащив оружие, приготовился защищать своего короля и друга.

– Пойду взгляну, в чем дело, – предложил Атрогейт и побежал к выходу.

Миновав потайную дверь, которая вела в помещение с порталом, он очутился во внешней галерее. Амбра последовала за ним. Они на миг остановились, озираясь по сторонам, и, когда загадочный грохот раздался снова, оба рванули направо.

– Нам следует крепко-накрепко запереть эту комнату, да побыстрее, – сказал Рваный Даин.

– Ага, – согласился Эмерус, несмотря на протесты Киппера. – Прежде всего, необходимо уберечь это место от врагов и сохранить тайну, пусть даже ценой наших жизней.

Люди и дворфы двинулись к выходу, но прежде чем они дошли до порога, в комнатку ворвались Амбра и Атрогейт.

– Ты можешь закрыть дверь изнутри? – поинтересовалась Амбра у Кэтти-бри. – Надо здесь запереться!

– И немедленно, сейчас же, пошевеливайся! – добавил Атрогейт.

Оба выглядели запыхавшимися, взъерошенными и насмерть перепуганными, с трудом хватали ртом воздух, словно бежали сюда из последних сил.

– Нет, не смогу, – покачала головой Кэтти-бри.

– Значит, уходим отсюда! – приказал Атрогейт. – Нельзя, чтобы нас загнали в угол в этой ловушке!

– Загнали в угол? Но кто? – удивилась Пенелопа, и ответом ей послужил оглушительный рев.

Нелегко описать какой-либо звук как воплощение абсолютного зла, но для десяти товарищей, столпившихся в подземном помещении, этот раскатистый, хриплый, скрежещущий вой, множество выкриков, сливавшихся в нестройный гул, показались голосом самой преисподней.

– Уходим! Уходим! – закричали все одновременно и, натыкаясь друг на друга, бросились к двери.

Однако прежде, чем они миновали порог и выбежали во внешний коридор, Кэтти-бри обратилась к древней магии огненного Предвечного с заклинанием, позволявшим закрыть потайную дверь.

Когда каменная плита заскрежетала, Кэтти-бри услышала сдавленный голос Пенелопы.

– Демоны!

Но молодая волшебница не обернулась, не вздрогнула, продолжая произносить магические слова. Она твердо решила не дать врагам проникнуть в помещение с огненным порталом.

Раздались вопли дворфов, которые образовывали боевой строй, и Кэтти-бри приободрилась, слыша, что Бренор ревет громче остальных. Уж если что-то и могло исцелить Бренора Боевого Молота от его тревог, то это добрая схватка!

Наконец каменная дверь начала скользить вниз. Кэтти-бри вернулась к реальности, огляделась по сторонам и почти потеряла всякую надежду на спасение.

Это действительно были демоны. Кровожадные твари наступали на Кэтти-бри и ее товарищей с обеих сторон. Она заметила маттов – великое множество этих низших существ из Бездны, отвратительных на вид гуманоидов. Маны двигались в авангарде. Но внимание Кэтти-бри привлекли вожаки: огромный глабрезу и еще более внушительное на вид существо, толстое, массивное, бешено бившее короткими крыльями. Однако крылья эти никак не могли оторвать чудовищно жирного демона от пола. Другие демоны тоже рвались в бой: мерзкие гуманоидные грифы, которые, как знала Кэтти-бри, назывались вроками, и еще толстые, приземистые твари, похожие на грубо вырезанные из камня фигурки людей, но с пропорциями дворфов, огромными головами на широких плечах и полным отсутствием шеи.