Арпад не ответил, всё ещё пытаясь собраться с мыслями. Но воспоминания ускользали, как песок сквозь пальцы. Ему казалось, что он знал, что здесь произошло, но как он ни пытался восстановить в памяти детали, он не мог этого сделать. Как будто слепое пятно набегало на каждый факт по очереди, как только Арпад пытался о нём задуматься.

— Это была самооборона, — сухим голосом сказал он, сам себе не веря. — Она пыталась повлиять на меня своей харизмой…

— На меня тоже, но это не значит, что её надо было убивать! — нервно воскликнул Ушан. — Она нарушила закон, мы должны были предъявить её счетоводу…

Арпад знал, что Ушан прав, но исправить что-либо было невозможно. Та провокация, которую он затеял с «летописями» едва не стоила ему жизни. Провокация Йерне закончилась тем же, только без «едва». Арпад, пожалуй, сумеет убедить счетовода, что имел право на жизнь Йерне, а обстоятельства самовольного сведения счетов можно считать смягчающими.

«Только если Офли не заподозрит, что я сделал это под влиянием тьмы внутри меня, — подумал Арпад. — Если она поймёт, что я потерял контроль, она наверняка отстранит меня от работы, или даже…» Что «даже» Арпад думать не хотел. Офли ничего такого не заподозрит, если Ушан или два оставшихся кровососа его не сдадут. Но вряд ли они заподозрили что-то необычное. «Главное — не подавать вида, что я вообще не помню, что и как произошло».

— Двигаем в Диффоук, — хмуро и твёрдо сказал Арпад. — Или кто-то ещё хочет нас задержать? — он многозначительно поглядел на Иштвана, на котором лица не было от ужаса.

— Фаркаш, ты не в себе, тебе лучше…

— Заткнись, Ушан, — оборвал его Арпад. — Ты здесь неделю торчать собираешься? Возвращаемся в Диффоук. Нужно найти Нору как можно скорее, может, Гавейну и Патрику как раз нужно подкрепление!

Гемофилы ужасно замедляли их движение. Арпад попытался припугнуть их, но безуспешно. Он сам немного опасался своей неконтролируемой вспышки, и всеми возможными способами был намерен не допустить повторения, и кровососы как будто это чувствовали. Но если окажется, что его осторожность стоила кому-то жизни…

Когда они вернулись в Диффоук, уже начало светать. Они заперли Иштвана и Готтарда всё в том же трактирном погребе, а сами стали наводить справки о том, кто в какую сторону направился. Никого из семьи Йерне никто не видел, так же как и Гавейна, Нору и Патрика. Ушан Мого, Бон Рполис и ещё два охотника увезли пленников, как и планировалось, по главной дороге в Вормрут. За неимением других целей, Арпад и Ушан последовали за ними, надеясь, что ещё не слишком поздно…

Трое преданных гильдии охотников не без труда и не без потерь справились с предателем Рполисом и ещё двумя миньонами Месарош, которые подстерегали отряд на одном из перекрёстков. Один из нападавших погиб, Бон Рполис оказался ранен, и его запихнули в повозку к гемофилам, отчасти надеясь на то, что кто-то из них сумеет каким-то чудом освободиться и захочет подкрепиться.

В Вормруте ни о Норе Найт, ни о двух сопровождающих из клана Мьют ничего не слышали, и Арпад предложил Ушану вернуться в Диффоук, но на этот раз тот был непреклонен. Никакие убеждения и угрозы Арпада на него не действовали, он был полон решимости доставить Арпада в протекторат Грэйсэнда, как ему и велел Трог.

В Грэйсэнде Нора тоже не появлялась. Арпада поместили под домашний арест в Гильдии до того момента, как счетовод рассмотрит его дело. Иштван покончил с собой в казематах протектората, едва его оставили одного. Трог и Агата явились через четыре дня и привели пятерых миньонов и ещё двух гемофилов из клана Месарош.

— Привет, Арпи.

— Привет, Агги, — он крепко обнял свою подругу. — Цела?

Это было единственной утешительной новостью за последние дни. Хоть в этой части всё прошло по плану и без особых осложнений. Агата в подробностях рассказала, как они с Трогом преследовали беглецов, нагнали их через несколько часов и аккуратно, без единой пролитой капли крови, арестовали.

— Наслышана о твоих подвигах, — сказала она в заключение. — Что же Йерне учудила, что тебе так резко башни сорвало?

Арпад нахмурился и вздохнул.

— Я тебе кое-что не рассказал. Но прежде чем я начну… можешь помочь мне с одним экспериментом?

Они спустились в казематы гильдии, Арпад запер себя за решеткой и отдал Агате ключ.

— Небольшой эксперимент, — объяснил он. — Пожалуйста, помоги мне с этим, это очень важно.

Агата выглядела напуганной и подозрительной.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Примени ко мне свою харизму, — попросил Арпад. — Если я вдруг стану буйным — снимай влияние. И не выпускай меня, если не будешь уверена, что это безопасно, идёт?

Некоторое время Агата колебалась и явно собиралась что-то спросить. Но Арпад нетерпеливо поторопил её и приготовился погрузиться в отвратительное ощущение чужого влияния…

Это было мерзко, как и всегда. Подруга, такая родная и привычная, хоть и выглядела как обычно, теперь напоминала жуткую отвратительную тварь, которую необходимо уничтожить, как можно скорее. Но в то же время Арпад осознавал, кто она, что делает и для чего. Он не набросился бы на неё, даже если бы между ними не было прутьев решетки.

— Хватит, — сказал он.

Агата подчинилась и вернула ему ключ.

— Может, объяснишь теперь, что это было?

Убедившись, что их никто не подслушивает, Арпад рассказал ей всё. Начиная с охоты на рызеду в Руру и заканчивая тем, как он потерял контроль над собой под воздействием харизмы Йерне.

Агата ничего не понимала в этих делах, поэтому просто ободряюще обняла его.

На шестой день в Грэйсэнд прибыли Винцент и Меридит Мьют, и в тот же вечер они пришли к Арпаду.

— Есть идеи, где мог запропаститься Гавейн? — напряжённо спросил Винцент.

Арпад хотел провалиться сквозь землю. В Диффоук на поиски Норы, Гавейна и Патрика отправился целый отряд охотников, но пока что безуспешно. Арпад рассказал Мьютам всё, что ему было известно, умолчав лишь о том, какой самодовольной выглядела Йерне там, в сгоревшей хижине. Она была уверена, что Нора претензию не предъявит. И дело было явно не в доброй воле…

Нора чувствовала цепенящий страх и одновременно странное удовлетворение. Её месть состоялась, по меньшей мере, частично. Да, ей придётся заплатить цену за то, что она сделала это без оглядки на сомнительные законы сведения счетов, но всё равно она считала, что всё сделала правильно. Ей было действительно жаль Тои Игараси, которую она убила по ошибке. Но восемь кровососов из Месарош, которые были до неё, и двое Дельганн, которые подвернулись, можно сказать, случайно, получили по заслугам. Кроме того, если Трог Маюц прав, и её действия привлекут внимание других охотников и номадов, в целом мероприятие можно считать удачным.

Так утешала себя Нора, думая о том, что ждет её в Грэйсэнде. Приступы апатии и мрачности накатывали на неё по нескольку раз на день, так что сопровождавшие её Патрик и Гавейн иногда были вынуждены даже прикрикивать на неё, чтобы она шевелилась быстрее. Сама же Нора не была уверена в том, что хочет встретиться с верховным счетоводом и услышать свой окончательный приговор. Срок, отведённый ей изначально, ещё не вышел, но она нарушила установленные правила, да и вообще, похоже, сделала уже всё, что могла, для своей реабилитации.

Живя в одиночестве в пустыне, Нора как-то отвыкла жалеть себя. Несмотря на то, что она оставалась наедине с собой неделями и месяцами, её голова была занята другим: сначала планами отмщения, потом сборкой стрелковой установки, тренировками, выживанием… теперь же, когда её будущее стало угрожающе нечётким и от неё самой почти ничего уже не зависело, она снова начала погружаться в те дни, когда племя ещё существовало, а семья была рядом.

Все они покинули Нору. Сначала мама и сестра, потом маленький брат, потом отец. Кузены и соплеменники, наёмники племени и старейшины. Хвостик у неё отобрали, и она ничего не могла с этим сделать.