Она нахмурилась и хотела что-то возразить, но Арпад уже взял её руку в нужный захват. Ему не хотелось долго нянчиться с пустяковой травмой и уж тем более возвращаться из-за неё в Вормрут. Девчонка жива, а как ей это удалось и что, собственно, произошло, он выяснит совсем скоро.

Нора вскрикнула лишь раз, а потом закусила губу и попыталась расслабиться и абстрагироваться от боли. Арпад не смотрел на неё, сосредотачиваясь на деле, и меньше чем через минуту сустав находился в предусмотренном природой положении.

— Порядок? — спросил он, помогая Норе надеть куртку.

— Ага, — сказала она, украдкой вытирая слёзы.

Это был первый раз, когда он увидел её плачущей. Надо же. Даже там, в пустыне, когда она увидела тела своих родных, она не заплакала, а просто ушла в себя. Но теперь… неужели — вот он, предел её выносливости?

— Постарайся поменьше шевелить рукой пару дней, — сказал Арпад, делая вид, что ничего не заметил. — А с ногой что?

— Порез, — хрипловато сказала Нора. — Ещё там, в лесу, меня пырнули. Я пыталась промыть, но, кажется, всё-таки начало загнивать.

Арпад тяжело вздохнул. На этот случай у него тоже кое-что было припасено.

— Давай сюда, это тоже исправим.

Нора сняла ботинок, закатала штанину, и продемонстрировала рану. Рана была чуть ниже колена, небольшая, но глубокая. Колено распухло и потемнело, но инфекция распространилась явно не критически. Арпад тяжело вздохнул и начал разжигать костер. Он собирался вскоре убраться отсюда, но это, судя по всему, невозможно — кто знает, где и когда они ещё смогут почувствовать себя в безопасности? Он даже не мог решить, куда им идти, пока Нора не объяснится.

— Что это? — спросила она, наблюдая за тем, как Арпад извлекает из своей сумки стандартный походной набор для первой помощи.

— Сушёная цагца, — ответил Арпад, отсчитывая четыре синие пластинки, сбрасывая их в небольшую пиалу и заливая водой из фляги. — Убьёт заразу, снимет воспаление.

Нора кивнула, но когда увидела довольно грубую иглу и шёлковую нить, занервничала снова.

— Я бы предпочла профессионального целителя… — неуверенно сказала она.

— В Потерянном Ляге тебе помогут не лучше, чем я, а до настоящего целителя мы будем добираться не меньше двух дней. Не дрейфь, в этом у меня тоже есть опыт. Но если ты настаиваешь…

Нора тяжело вздохнула и легла на землю, закрыв глаза. Даже сквозь синяки было видно, как она бледна. Жаль, что здесь нет Меридит. За такие мелочи она, конечно, редко берется, но Арпад бы её уговорил…

— Так что с тобой произошло? — спросил он у Норы, не столько из необходимости обсудить это прямо сейчас, сколько из желания отвлечь девчонку от жалости к себе.

Несколько секунд она молчала. Арпад взял другую плошку бросил в неё иглу, нить, несколько небольших тряпок и ещё пару пластинок цагцы и тоже придвинул к огню. В воздухе уже ощущался сильный кислый запах, и Арпад забрал первую плошку, чтобы отвар остыл.

— Думаю, это были миньоны Месарош, — сказала она. — О гемофилах Хвостик бы меня предупредила заранее. И они об этом знали. — Нора тяжело вздохнула, и только теперь Арпад заметил отсутствие собачьего черепа на кожаном шнурке.

— А где Хвостик?

Нора снова всхлипнула, теперь уже намного более отчаянно, и с силой затёрла глаза, чтобы скрыть слёзы.

— Мне пришлось её оставить, — сухим хриплым голосом сказала она. — Они гнались за мной. Я не успела её забрать…

— Не грусти, — мягко сказал Арпад, неожиданно для самого себя. — Думаю, ты её ещё увидишь. Они ведь знают ценность… Хвостик, поэтому будут её беречь.

— Да, возможно, — не стала спорить Нора и ненадолго замолчала, справляясь с эмоциями. — Они идиоты, — сказала она через некоторое время. — Один из них отстал и заблудился в лесу, и они остановились, чтобы его найти. Думали, что связали мне руки — и этого достаточно. Со мной они оставили одного — самого слабоумного, судя по всему. Я застала его врасплох, вырубила, отобрала браслет… Но едва я успела разрезать веревку на ногах, вернулся ещё один. Мне было трудно бороться из-за плеча, он меня сова поколотил… К счастью, бегаю я быстрее, чем этот малокровный доходяга.

— Где второй браслет? — непринужденно спросил Арпад, отодвигая от огня вторую плошку и извлекая из неё одну небольшую тряпочку, чтобы стерилизовать руки. Кожу неприятно защипало, но это была боль очищения.

— Я его сожгла, — не моргнув глазом, сказала Нора. Арпад поджал губы, но ничего не ответил. Он прекрасно знал, что это было невозможно. Он наверняка был у Норы с собой, но признаваться в этом она не торопилась. Что ж, он ещё успеет вывести её на чистую воду.

— На, пожуй, — он достал из аптечки самый маленький листок бошта и вручил Норе. Обычного охотника он бы обработал и без этого, но девчонка казалась такой измученной, что не хотелось подвергать её лишнему стрессу.

— Что это? — подозрительно спросила она, не торопясь последовать совету.

— Снижает чувствительность. Через минуту почувствуешь сонливость, боль будет ощущаться слабее.

— Наркотик? — уточнила Нора.

— Лёгкий. Привыкания не вызывает.

Нора с сомнением вернула ему листок.

— Я думала, мы сейчас не в том положении. Вдруг нас кто-нибудь застанет врасплох?

Арпад не мог с ней не согласиться.

— Что ж, тогда терпи, — сказал он, и начал промывать рану.

Нора вздрогнула и вскрикнула, а потом вдруг выдала весь богатый лексикон матюков, накопленный за несколько недель совместных путешествий. Наверное, после этого ей полегчало, потому что она даже перестала беспомощно лупить Арпада по плечу, а лишь жалобно всхлипывала, спрятав лицо в ладонях. Арпад не отвлекался, стараясь закончить работу как можно быстрее и аккуратнее. Ему было очень непривычно работать с такой тонкой и гладкой кожей. И как она, такая нежная и хрупкая, умудрилась выжить в пустыне? Арпад тряхнул головой, заставив себя сосредоточиться на деле.

Выдавив из раны гной и ещё раз промыв отваром цагцы, он начал накладывать швы. Их не понадобилось много, кровь быстро остановилась, и он наложил тугую повязку. Нора к тому моменту выглядела совершенно измученной, но всё же поднялась, поправила штанину и не без труда надела ботинок.

— Спасибо.

Арпад не ответил. Он решил и сам перекусить, прежде чем перейти к ещё одному непростому этапу их воссоединения. Теперь, когда он помог ей восстановить здоровье, или, по крайней мере, частично положил этому начало, было сложнее вновь поднимать вопрос о реальном положении дел, в котором она — подозреваемая, пытавшаяся его обмануть, а он — поручитель.

— Браслет, Нора, — потребовал он с тяжёлым вздохом.

Она подняла на него чуть помутневший от боли и усталости взгляд и покачала головой.

— Я же говорю — я сожгла его. Я боялась, что они меня поймают, поэтому бросила его в огонь, когда пробегала…

— Не лги. Я знаю, как работают эти штуки. Я знаю, что ещё там, в Грэйсэнде, ты пыталась от меня сбежать… И сейчас… Я просто хочу качественно сделать свою работу. У меня есть репутация в гильдии, и я ею дорожу.

— Я не испорчу твою репутацию, — твёрдо сказала Нора. Как же хотелось ей верить! Но зачем она тогда лгала? — Мы будем действовать по согласованному плану и вместе вернёмся в Грэйсэнд с доказательствами… или без них.

Арпад покачал головой. Были вопросы, в которых нельзя было давать слабину. И это был один из них.

— У нас, по сути, два варианта, — сказал он. — Либо ты отдаёшь браслет и мы продолжаем работу, как начали, либо я связываю тебя и возвращаю в Грэйсэнд, как мешок с картошкой. Я, конечно, могу тебя обыскать, а также обыскать лес в радиусе двухсот футов… Но пока что я даю тебе выбор. Ты всё ещё можешь сотрудничать добровольно.

Нора тяжело вздохнула, будто собираясь с силами и мыслями.

— Почему ты не доверяешь мне? Да, я пыталась сбежать, и не вижу в этом ничего предосудительного. Но сейчас-то я сама привлекла твоё внимание…

— И твои мотивы пока что не очевидны для меня, — перебил Арпад. — Да, кое-что нам пришлось пережить вместе, но сути дела и формального положения вещей это не меняет.