На исходе пятого дня они добрались до горячего озера, и вода в нём оказалась на удивление пригодной для питья. Не пришлось даже перегонять — они просто пополнили запасы и двинулись дальше.

На шестой день на горизонте показалась черная гранитная скала — Плешивый Горб. Охотники очень внимательно всматривались в ландшафт, но никаких признаков монстра не видели. На всякий случай они надели доспехи и прикрылись ростовыми щитами, но монстр так и не появился.

К вечеру они добрались до стоянки. Это было гранитное возвышение, непривычно твёрдое и неподвижное по сравнению с равниной. Он был странной правильной формы, как круглый пьедестал для исполина. С разных сторон на вершину вели узкие дорожки; поднявшись по ним, охотники обнаружили последнее пристанище Цеплин.

Всё было старым, покрытым грязью и пеплом. Несколько вагончиков стояло в ряд полукругом, будто слабая преграда между пустынным ветром и людьми. По кругу, на примерно равных расстояниях, виднелись чёрные обугленные пятна — следы от старых костров, которые из года в год жглись на одних и тех же местах. Ближе к вагончикам были разбросаны вещи, побитые временем и жёстким климатом — старый ботинок, две тарелки, тряпичная кукла…

Урд прокашлялась, натянула маску на лицо и проворчала:

— Опять этот дым…

Арпад тоже его почувствовал — горький и пепелистый, сжимающий горло спазмами. Он тоже надел маску: чистый воздух — ясные мысли. Он огляделся вокруг. Фирмин сидел на корточках, закрыв глаза и к чему-то принюхиваясь. Сольвейг стояла у края обрыва, неподвижная, напряжённая, как струна. Пагрин обходил лагерь, заглядывая в вагончики, но ни к чему не прикасаясь.

— Ты труп, — сказал он своей подопечной, и она сразу ушла от края. — Переночуем здесь?

Место действительно было удобное — здесь почти не ощущались толчки под землей, это был шанс выспаться и как следует отдохнуть. Но было что-то зловещее в этом месте, что-то неправильное… Казалось, что если они разожгут костер на одном из этих следов — случится что-то нехорошее… Арпад понимал, что всё это — глупые суеверия, но до сумерек ещё было время — как раз достаточно, чтобы они пересекли открытое пространство и остановились у подножия горы. Он высказал свои соображения, и все охотно согласились покинуть лагерь мертвецов.

— Повозку предлагаю оставить здесь, — продолжил Арпад. — Мы приближаемся к месту, где очевидцы наблюдали монстра, нам, возможно, придётся быстро уносить ноги.

Пагрин согласился. Они надели доспехи, вооружились, взяли припасы на несколько дней, и не спеша начали спускаться по южной тропе.

Впереди было довольно большое открытое пространство, и, присмотревшись, Арпад понял, что земля действительно будто колышется. Не было никакой уверенности в том, что безопасно ступать на эту землю. Тракт Цеплин обрывался в ста футах от гранитной скалы, но далеко впереди можно было увидеть, что он продолжается. Должно быть, несколько лет назад здесь протекло русло лавы во время одного из многочисленных извержений. Уж не эта ли напасть стала роком Цеплин? Что, если горячая река отрезала им дорогу в Ахаонг, и они не сумели найти обходной путь до наступления лета? Но нет, это не слишком похоже на правду. Если бы они успели проехать по этой дороге, они бы не оставили на гранитном островке все свои вещи…

— Шуруй быстрее, дурёха! — сердито прикрикнул Пагрин, отбирая у Соль сумку. — Нам нужно до вечера добраться до горы, иначе будем как на ладони! Давай, волчара, помоги!

Фирмин был нагружен меньше всех — доспехи были ему без надобности, лишь помешали бы обратиться в нужный момент, поэтому при нём был только щит. Поэтому он молча принял сумку, решив оставить разборки об уважении к членам команды на потом. Пагрин почему-то был на нервах — неужели заметил что-то, на что остальные не обратили внимания? Арпад ещё раз пригляделся к пустыне — никаких признаков чего-то «большого мохнатого с рогами». Сольвейг лишь виновато шмыгнула носом и тоже ничего не ответила: видимо, зрелище лагеря Цеплин повлияло на неё сильнее, чем все предыдущие дни, вместе взятые.

— Не реви, — примирительно буркнул Пагрин и дружески ткнул её в бок, отчего она едва не рухнула на корку лавы. — Чёрт подери!

Резко обернувшись, Арпад увидел брызги крови из руки Пагрина, которая всё ещё была протянута в сторону Соль. Девчонка с ужасом смотрела на травмированную кисть своего мастера, из которой торчал длинный шип, пробивший кожаную перчатку как тонкий лист бумаги. Арпад опустил забрало шлема себе и Сольвейг и опустился на одно колено, чтобы щит его полностью скрыл.

— Откуда стреляли? — спросил он.

— Со стороны гор, юго-запад. — С громким злобным криком Пагрин вытащил из руки шип и стащил перчатку. Кровь вокруг раны быстро сворачивалась, а кожа по краям выглядела черной и обожженной.

Фирмин сбросил балахон и уже обратился, но явно пребывал в растерянности, не находя цели. Ветер с севера ни о чем ему не говорил о врагах на юго-западе.

— Я ничего не вижу! — пожаловалась Урд, выглядывая сквозь узкую щель в щите.

— Я тоже! — сказала Соль, которая, пусть и с запозданием, сориентировалась, и приняла защитную позицию.

— Группируемся! — скомандовал Арпад. — Отступаем к скале!

Сам он взял чуть левее, чтобы прихватить вещи, оставленные Фирмином. Волчара же нёсся вперёд, не совсем туда, куда указывал Пагрин, но если он обойдет цель с подветренной стороны, это даст ему преимущество. Кричать ему, чтобы вернулся, смысла не было: он всё равно ничего не поймёт, а охотники догадаются, что Арпад над ним не властен, а это могло повлечь серьёзные проблемы. Поэтому он решил отвлечь общее внимание от действий оборотня, и снова скомандовал:

— Соль, ближе ко мне! Урд, Паг, обходим скалу!

Они двигались синхронно и равномерно, время от времени вглядываясь в щели щитов, чтобы понять, преследуют их или нет. Фирмин мчался к горе, странно подскакивая и иногда мечась из стороны в сторону. Должно быть, он вызвал огонь на себя. Арпад молился всем существующим богам, чтобы это не оказалось роковой ошибкой.

— Держись пониже, — велел он Сольвейг. — Арбалет опусти, стрелять пока не в кого.

Девчонка послушно поставила оружие на предохранитель. Она дышала тяжело и прерывисто — видимо, переволновалась.

— Держи щит ровнее. Не оставляй зазор. Шевелись шустрее.

— Поняла, — хрипло сказала она и начала двигаться предельно быстро, насколько была способна в тяжелых доспехах.

— Стой! — скомандовал Арпад через полминуты, и они замерли, выглядывая в щели врага, но никого не было. — Идём!

Новых выстрелов не было. Четверо охотников благополучно скрылись за гранитной скалой. Урд сразу же помогла Пагрину стянуть нарукавник и осматривала его рану. Выглядела она ужасно: края отверстия запеклись, и рана полностью не смыкалась. Пагрин тяжело дышал и матерился сквозь зубы.

— Везунчик ты, кости целы, — хладнокровно заметил Арпад, доставая из рюкзака лист бошта и подавая Пагрину. Тот невнятно пробормотал слова благодарности, закинул листок в рот и начал жевать, расслабляясь на глазах. — Шип у тебя? — спросил Арпад, пока товарищ ещё мог отвечать.

Пагрин разжал здоровую руку, и из неё выпало что-то вроде длинного широкого гвоздя. Он был неестественно гладким и чёрным, и всё ещё теплым.

— Кажется, Чудовище Цеплин переняло не только имя племени номадов, но и их технологии, — задумчиво сказал Арпад.

— Это обсидиан? — спросила Сольвейг.

Пагрин скосил нетрезвые от боли и наркотика глаза, Урд тоже не удержала любопытства и на секунду отвлеклась от перевязки.

— Вулканический монстр, продукты вулкана, — заплетающимся языком сказал Пагрин. — Не вижу ничего странного, кроме того, что это всё сказки.

Арпад внимательно изучал шип. Странно, что ни у кого из мародёров не сохранилось ни одного. Если это действительно был вулканический монстр, то его орудие нападения можно продать очень и очень дорого. Сложнее дело обстояло с тем, как его победить.

— Когда вернётся Фирмин? — спросила Урд, закончив повязку. — Куда ты его вообще послал?