— Ого! Я уже и забыла, какая она была красивая. Выглядит, как новая! Роззи! Роззи? Где моя маленькая героиня?

Но ответа не последовало, слышалось только громкое и частое дыхание. Женщина вернулась в зал и увидела гонщицу за столиком у окна. Она все еще держала швабру в руках. Девушка сидела широко расставив ноги, опустив голову и часто-часто дышала, словно пробежала ни один километр.

— Ну ты даешь, красавица! Даже плиту оттерла! Шикарно. Док! Посмотри! Красота какая!

На восторженные крики в кафе вошли все жители. Такой чистоты они давно не видели.

— Вы… все это… — кашляла и хрипела Роззи, — хорошенько запомните… Ибо я отказываюсь это повторять!

И все залились смехом.

На ужин Фло приготовила свой фирменный пирог с грибами и картошкой. Приятный аромат из кухни не на шутку разогрел аппетит собравшихся. Роззи по прежнему сидела за столиком у окна и почти что спала. Появление Сэма разбудило ее. Молодой человек поставил перед девушкой кружку горячего шоколада и большой кусок пирога.

— Ну и за что? — протянула гонщица, потягиваясь и усаживаясь на стуле прямо.

— Хочешь жить с комфортом? — спросил Сэм.

— Чего?

— Просто мне захотелось поблагодарить тебя за трудовой подвиг… — Сэм сел напротив. Роззи заметила, что руки его дрожали. — Вот и решил: пущу пожить к себе… Ой, то есть не к себе! Со мной. Ой, то есть не со мной, а в моем мотеле. В отдельном номере. Ты не подумай, я не…

— Погоди, — гонщица не верила своим ушам, — ты меня приглашаешь?

— Ну, хочешь к Шерифу в камеру, пожалуйста.

— Да нет… — хихикнула Маккуин. Ее забавляла и одновременно умиляла застенчивость Сэма. — Я согласна. Надеюсь, там кровати мягкие?

— Да и вообще, все только после ремонта. — Похвалился Сэм. — Значит, договорились. Я оставлю ключи от номера на ресепшене. — И с этими словами молодой человек встал из-за стола и пошел к выходу.

А Роззи не понимала, что с ней случилось в следующую секунду: она смотрела на Сэма и не могла отвести глаз. Эти глаза… Синие, как бездонное море… Профиль прекрасного принца. Такого, какого Роззи, будучи маленькой, мечтала встретить.

— Знаешь, подруга, что я хочу сказать? — на стул, где несколько секунд назад сидел Сэм, плюхнулась Матти. — Что-что, но пироги у Фло самые лучшие. Так что давай ешь, а то она опять обидеться. О, и кстати, я знаю, как ночку скоротать. Я же к тебе для присмотра.

— Нет, Матти, спасибо. Мне надо поскорее со всем этим закончить и смыться отсюда.

— Откажешься, прогадаешь. Давай! — настаивала девушка и потрясла своими короткими волосами. — Уверяю, тебе понравится.

Такого зрелища Роззи еще не доводилось видеть. Даже все неоновые огни на треке, вспышки фотоаппаратов, фейерверки не шли в сравнение со звездным небом посреди каньона. Они с Матти сели в тягач, и дочь Шерифа повезена гонщицу прочь из города. Подальше от искусственного света. Роззи всю дорогу гадала, что задумала Матти. Ее молчание, совсем не свойственное этой шумной «девочке во взрослом теле», немного настораживало Маккуин. Она несколько раз пыталась разговорить девушку, но генетику никуда не денешь — все-таки Матти, не смотря на свою непосредственность и ветреность, была все-таки дочерью своего отца и вместо нормального ответа повторяла одно:

— Приедем, увидишь.

Наконец тягач остановился. Матти заглушила мотор, достала из бардачка парочку фонариков, выключила фару.

— Все, приехали. Вылезай.

— Что значит «приехали»? Куда?

Вместо ответа Матти включила фонарик, а другой отдала Роззи.

— Посмотри наверх. — Сказала она.

Маккуин послушалась. Подняв глаза к небу, гонщица застыла, от восхищения и удивления раскрыв рот. Матти стояла и улыбаясь, облокотившись на тягачя.

— Ну? Я же говорила, понравится.

— Это самое невероятное, что видела в своей жизни… — прошептала Макууин, не в силах оторвать глаз от прекрасного темно-синего полотна, на котором словно кто-то щедро, весьма щедро рассыпал алмазную крошку и целые брильянты.

— Забирайся повыше, — пригласила дочь Шерифа.

— Не, Матти, я лучше прилягу на траву. Хочется смотреть на это все время, не отводя взгляд.

Так две девушки расположились посреди каньона в кромешной темноте, чтобы полюбоваться звездами. Молчание продлилось не долго. Роззи одолело любопытство.

— Почему ты живешь здесь? Неужели тебе никогда не хотелось увидеть, попробовать что-то большее, чем есть у тебя сейчас?

Матти села, свесив ноги с крыши тягача. Фонарик она установила в кузове.

— Я родилась в Радиатор Спрингс. Но конечно, мне хотелось посмотреть другие города. Я была в Нью-Йорке, Лос Анджелесе… Но после этого путешествия поняла, что мой родной город мне дороже. С ним связано столько всего — и плохого и хорошего… Это я ни на что не променяю, даже на огни большого города. К тому же, ты видела в городе такое количество звезд? Не уверена. Искусственный свет их тушит.

— Согласна, — вздохнула Роззи, убирая с глаз прядь волос, — это зрелище не сравнить не с чем. Кстати, а где твоя мама? Родители в разводе?

— Нет. Мама умерла, когда мне было 8 лет.

Роззи резко села и во все глаза уставилась на Матти. Ей даже на секунду показалось, что…

— Ты так спокойно об этом говоришь. Она же была твоей мамой!

— Да, и я ее очень любила, нет, и сейчас люблю. Но что толку тосковать и плакать до сих пор? Она всегда хотела, чтобы я жила счастливо. Она хотела этого для нас с папой.

Роззи на минуту задумалась.

«Интересно, хотели ли мои родители для меня такого? Я никогда об этом не задумывалась…»

— Знаешь, Матти, твой отец — замечательный человек. Во всех отношениях. И я это говорю без лукавства. Ты счастливая. Хотя бы потому что, с тобой сейчас хотя бы один из родителей. А я потеряла обоих… Оптом…

— Что случилось? — прошептала Матти.

— Мама умерла от рака, а папа от горя. Они просто обожали друг друга и меня. Папа в 11 лет впервые привел меня на настоящий автомобильный трек. Именно с того момента и вспыхнула моя страсть к гонкам… — от болезненных воспоминаний у Роззи защемило сердце. Теплая ладонь Матти легла ей на плечо, и гонщице не было больше противно. Напротив, она была рада, что нашла с кем разделить боль прошлого, от которой так долго бежала и пряталась. И сейчас, проговорив все это, девушка почувствовала невероятное облегчение.

— Спасибо, что выслушала, Матти.

— Да всегда пожалуйста. — Матти крепко-крепко обняла Роззи, от чего у той хрустнули кости. — Если плохо, никогда не толкай боль в глубь, лучше раздели ее с близким человеком.

— Да… Вот только до этого у меня не было никого, кто подошел бы под это описание.

— То есть после смерти родителей ты была одна? Как так получилось? — Матти села на траву напротив Роззи. Гонщица воткнула свой фонарик в землю, светом вверх. В нем тут же стали летать ночные балочки и мотыльки.

Маккуин покачала головой и поникла.

— Я с головой ушла в гонки… Тренировки, первый успех, спонсоры, популярность… Я уже не смогла остановиться…

— Да на что тебе эта гонка сдалась? Не пойму…

— На что? — переспросила Роззи, выпрямляясь. — Да это не просто гонка. На кану победа в Кубке. Я мечтала об этом всю жизнь! Представь только: я буду первой дебютанткой, которая выиграет. И тогда у меня будет богатейший спонсор! С вертолетом. Простите и прощайте автомобильные комплектующие! Прощайте, старики!

— А старики-то чем тебе не угодили? — Матти прятала ладони под мышки и отвела взгляд.

Роззи виновато закусила губу.

— Да я не про твоего отца, Матти. Он — другое дело. Да такого, как он еще поискать надо!

— Да не извиняйся.

Дальше они просидели молча, глядя то на небо, то на бабочек, что кружились в свете фонарика. Становилось холодно.

— Пора возвращаться. А то папа за нами с мигалкой приедет.

Девушки вернулись в город далеко за полночь. Матти хотела повернуть к канторе шерифа, но Роззи ее остановила.