Тем временем Роззи понемногу приходила в себя, не подозревая, что сейчас творится в стране из-за ее исчезновения. Первые минуты девушка лежала на спине и никак не могла устроиться поудобнее.

«Как странно… Почему так жестко лежать? Сидение у машины всегда было мягким…»

Тут рядом что-то со страшным грохотом упало, и Роззи резко села.

— Упс! Извини, спящая красавица! Напугала?

— Что тут происходит? — взвизгнула Роззи, крутясь в камере. Да, именно в камере, в полицейском участке. Гонщица до последнего верила, что случившееся прошлой ночью — всего лишь кошмар. Но нет. И этот факт еще сильнее испугал Роззи. Она схватилась руками за решетку и закричала на девочку по ту сторону: — Выпусти меня!

Но девочка только рассмеялась и села прямо на стол, едва не смахнув стопку бумаг. Она была маленькой, щупленькой, с зелеными глазами, темными волосами, что отливали темно-бардовым цветом. Девочка завязала их в малюсенький хвостик. Две передние пряди были слишком короткими и не попали в хвост, поэтому девочке приходилось все время убирать их за уши. Но стоило ей опустить голову, как они снова лезли в глаза. Одета она была в коричневую футболку и синий комбинезон, из кармана которого торчали отвертка и гаечный ключ. Одна лямка была спущена.

— А ты шумная. — Заметила она, улыбаясь еще шире. — Люблю таких. Меня зовут Матти. А тебя как?

Этот вопрос обескуражил Роззи, и она в недоумении уставилась на девочку.

— Ты… не знаешь мое имя? — чтобы кто-то не знал имя самой знаменитой гонщицы? Нонсенс! — Я Роззи Маккуин.

— Рада знакомству, Роззи! — Матти соскочила со стола и протянула гонщице свою руку для рукопожатия. Роззи отошла от решетки, морщась от отвращения: на все пальцы у Матти были налеплены пластыри, как и на другой руке.

— Слушай, мне нужно в Калифорнию. На гонки опаздываю. Где это мы?

— То есть как это «где»? Ты в Радиатор Спрингс! — Матти окинула взглядом все помещение. — А конкретней у шерифа в конторе. Вот, что я скажу тебе, подруга: ну ты и пошалила вчера! Забор в щепки! Сарай протаранила! Птичек, правда, жалко и…

Роззи слушала ее и вспоминала: да, она действительно вчера что-то протаранила и снесла… Потом грязь, перья, визг, трещина на лобовом стекле…

— Где моя машина? Отвечай!

Это так громко получилось, что Матти вздрогнула, и оптимизм, который чувствовался от нее за версту, на секунду потух, но тут же вновь зажегся.

— Да не переживай, вытащили мы ее из грязи. Шикарная тачка! Пусть помятая и с пробитым лобовым стеклом, но все равно… Роззи, ты чего?

Но гонщица ни на что не реагировала, а просто плакала. Да что там плакала, у нее случилась самая настоящая истерика. Ее красавица и верная подруга сейчас невесть где, да еще и с пробитым стеклом и помятая! Это была не просто катастрофа, а настоящая трагедия!

— Роззи? Да что же ты? Ну перестань… — Матти пыталась утешит девушку, но та ее не слышала.

Тогда девочка нашарила в полке стола шерифа связку ключей и собралась отпереть дверь, как вдруг…

— Матти! Я что тебе говорил про разговоры с задержанными?

— Ни гу-гу. Но… она так расстроилась… Посмотри,

В кантору вошел шериф. Но на него истерика Роззи не произвела никакого впечатления. Он нахмурил брови и забрал у Мати ключи.

— Да преступник все что угодно выкинет, чтобы втереться доверие. А ты, — он так сурово посмотрел на Роззи, что слезы у нее вмиг просохли, — не пудри голову моей дочери! А то еще приплюсую в копилку подвигов еще и попытку побега. Матти, давай наручники. Пора нашей хулиганке в суд.

Матти с шумом открыла другой шкаф и кинула отцу наручники.

— Суровый у тебя старик. — Шепнула Роззи ей, когда они все втроем вышли из участка. — Ни шагу туда, ни сюда.

— Да он больше строжится, — отмахнулась Матти, — а на самом деле он очень добрый. Но и шериф из него отменный!

Роззи шла впереди и чувствовала, как шериф, не моргая, смотрит ей в спину и следит за каждым движением.

«Черт же меня дернул! Неужели нельзя было затормозить и просто попросить помощи? А теперь меня занесло в какое-то… — девушка посмотрела на так называемое кафе, мимо которого ее вели в сторону здания суда. — Нет, это даже захолустьем не назовешь. Это… это… дыра настоящая! Боги, и почему меня не угораздило застрять где-нибудь посреди курортного городка? Эх, все бы сейчас отдала за кружку холодного шоколада с шампанским и кусочками лайма…»

— Слушание суда Радиатор Спрингс объявляется открытым! — объявил Шериф, открывая перед Роззи двери в зал суда.

Жители уже собрались. Их было немного, больше, чем ожидала Роззи и причем некоторые совсем молодые и вполне привлекательные внешне: молодая женщина с копной светлых кудрявых волос, рядом с ней сидел мужчина, перепачканный краской для машин. Роззи поразил цвет его волос — фиолетовые с рыжими кончиками. Не смотря на то, что этому мужчине на вид было лет 35-40, такой «смелый» цвет не делал его смешным. В гордом одиночестве сидела столетняя старуха с суровым видом. Скорее всего она ругалась на шум, нежели на виновницу происшествия. На другой стороне сидели только мужчины: молодой парень, который едва все началось, от страха и стеснения сжался насколько смог, втянул шею и опустил голову. Роззи это позабавило немного: сколько таких стеснительных поклонников она повстречала не счесть. Именно они помогли ей самой избавиться от стеснения и неуверенности новичка. Но кого гонщица не ожидала увидеть в таком захолустье — это мужчину в военной форме и… хиппи.

«Ну эти „травоядные“ еще ладно, но военный… Господи, что такого особенного в этом захолустье?»

Шериф посадил Роззи на переднюю скамейку у окна, и только тогда она смогла рассмотреть еще двух жителей города: мужчина одетый в светло желтый костюм, белую рубашку и бабочку — все, как говорится с иголочки. Костюм сильно выделялся на смуглой коже, темные волосы были причесаны, туфли начищены и блестели. Молодой парень, сидящий рядом с ним, был хоть и одет в рабочий джинсовый комбинезон, но его светло пшеничные волосы были идеально причесаны. И… Роззи услышала итальянский акцент. Это активировало у девушки ее женские хитрости. Она немного расслабилась, притворилась, что ей жаль. Но это не подействовало: все жители городка были настроены враждебно. Вся эта шумиха начала надоедать Роззи, ведь ей нужно было поскорее ехать в Калифорнию.

— Командир, ответьте, это вообще надолго? — спросила она Шерифа. — Мне надо в Калифорнию, срочно.

Вместо ответа тот строго спросил ее, нахмурив седые и густые, как щетки, брови:

— Где адвокат?

— Не знаю. — Пожала плечами Роззи. — На Гавайях, наверно. Отдыхает у бассейна.

— Раз у ответчицы нет адвоката, адвоката назначит суд. Эй! — обратился Шериф к собравшимся. — Кто хочет быть ее адвокатом?

Никто не откликнулся. Тогда Матти соскочила со своего места и неуклюже приземлилась рядом с Роззи на скамейку.

— Тьфу, да я могу!

Отец сурово посмотрел на нее, однако девочка и бровью не повела.

— Тебе сколько лет, девочка? — спросила у нее Роззи, совершенно не понимая, почему даже с таком захолустье детям позволяют такое? Это что, игра?

— Восемнадцать, а что?

— Сколько?

— Да, я старше, чем выгляжу. — Матти по-дружески толкнула Роззи локтем. — Папа все время говорит, что это все из-за ребячества, чтобы это не значило.

А Шериф тем временем объявил:

— Всем встать. Слушание ведет его честь Док Хадсон. И да поможет тебе Господь. — Мужчина еще сильнее нахмурился, отчего у Роззи пот выступил на лоб.

В этот момент двери с шумом раскрылись, словно их пнули ногой, и вошел пожилой мужчина, прихрамывающий на правую ногу. Одет он был как настоящий судья: черная мантия, черная шапочка с кисточкой. Только парика не было. Когда судья вошел, все затрепетали в испуге. Но Роззи прочла в этом трепете скорее глубокое уважение, нежели обычный страх. Мужчина погладил щетину правой рукой, и не взглянув ни на кого, заговорил: