— Док, да как я могла думать о награждении, когда вы тут… — ком встал в горле, глаза предательски защипало, губы задрожали…
Но Хадсон Хорнет не рассердился, увидев скатившуюся слезинку.
— Хорошо… Ты усвоила последний урок. Ты расставила приоритеты. Я так тобой горжусь, Розель… — он тихонько закашлял. — Вот теперь ты действительно можешь идти и без меня…
— Нет! — воскликнула я и схватила учителя за руку. — Вы нужны мне!
— Напротив, это я в тебе нуждался. Ты мне смысл жизни вернула. Я рад, что мои навыки не умрут вместе со мной. Всегда помни, кто ты есть и не стесняйся этого. Не важно, что говорит твой агент, всегда оставайся собой.
— А вы ведь знали. С самого начала знали, что я росла в захолустном городке. — Улыбнулась я. — Но как?
— Я наблюдал за тобой. Как бы ты не старалась скрыться за маской равнодушия и брезгливости — ты родилась и выросла на земле, среди животных и природы. Это часть тебя…
— Док, — я решилась таки сказать то, что так давно хотела, чувствуя, что другого шанса у меня уже не будет, — я так давно хотела сказать… за время наших тренировок вы… Вы стали мне очень дороги. Вы заменили мне отца, дали возможность снова почувствовать себя в безопасности… — я замолчала, увидев улыбку на лице старика. Так он не улыбался никогда.
Неожиданно все приборы запищали. Вбежали врачи и буквально вытолкали меня из палаты…
Похороны состоялись в Радиатор Спрингс. Тогда Шериф зачитал последнюю волю Дока: отдать все газетные статьи и кубки Большого Поршня, а так же машину в гоночный музей, до открытия которого он так и не дожил. Тогда всеми было решено, что музей должен носить имя Хадсона Хорнета и посвящен его карьере. Не только Радиатор Спрингс горевал в тот день. Все ярые поклонники автоспорта оплакивали легендарного чемпиона. Многие помнили его, именно как гонщика, но никто не знал, каким он был человеком. Даже мне не удалось узнать его получше. Шериф дружил с Доком дольше всех остальных, поэтому рассказал несколько историй на поминках. Например, Док так и не женился и детей у него не было. По натуре он был сложным человеком, привык командовать и обладал редкой болезнью — жаждой скорости. Многие называли это болезнью, но для самого гонщика это была особенность. Он верил, что если всем сердцем любишь скорость, никогда не проиграешь.
— Он подобрался слишком близко к солнцу, и, как в легенде, солнце его опалило.
Потом и другие коренные жители стали вспоминать случаи связанные с Доком Хадсоном. Даже Сэму было что вспомнить. Я слушала и чувствовала, что грусть постепенно покидает сердце.
«Пока о человеке помнят и вспоминают с такой теплотой, он будет жить»!
Часть 2. Мировое Гран При
Много чего произошло за эти годы: победа за победой… Трасса за трассой… Соперники всегда были достойные, но таких как Кинг… ладно, и как Чико, уже не было. Отчего становилось немного скучно. Нет, не сама гонка, не в коем случае! Просто чего-то не доставало. Когда я была на соревнованиях, не хватало спокойствия, болтовни Матти и нежных объятий Сэма. Сэм… Дорогой и любимый. Конечно, виделись мы не так часто, как нам того хотелось, но ничего не поделаешь. Сэм с пониманием относился к моему графику. Мы каждый день созванивались, делились новостями. Но кое-чего все-таки в наших отношениях… не хватало. Ну… может Сэму, а не мне… Ой, то есть я тоже об этом думала… Господи! О чем я вообще? Он любит меня, а я его. У нас все хорошо. Чего еще желать? Семью? Детей… Не знаю. Мне всегда мама говорила, что брак — это большая ответственность. И не только для мужчины, но и для женщины.
«Вы оба должны быть готовы».
А я была не готова. Нынешняя жизнь меня вполне устраивала. Но однако я опять далеко ушла от темы повествования. Пора вернуться к Гран-При. Вернее к тому, каким боком я там вообще оказалась…
Началось все после моего очередного возвращения с соревнований. Матти как и всегда потащила меня на прогулку, полную безумных и забавных проказ. Чтобы немного отдохнуть от машин, мы взяли лошадей. Рыжинка стала моей, когда все жители Радиатор Спрингс поняли, что кроме меня с ней никто не справится. Моя рыжая красавица не любила ходить под седлом, но я заставляла ее.
«Скоро привыкнет. Может ей даже понравится».
Ох, чего мы только не учудили с подругой в тот день: гоняли диких лошадей, забирались на пик Стэнли (по легенде именно благодаря этому пику основатель города Радиатор Спрингс и приметил это место) и много чего еще. К вечеру я уже мысленно была с Сэмом в нашем любимом месте под названием «Колесо». Сэм привез меня туда во время нашей первой поездки на мотоцикле. Это был заброшенный мотель. Я предлагала отремонтировать его, чтобы сделать еще одним популярным местом на этом участке дороги, но после нашего первого свидания там, отказалась от этой идеи. Мне не хотелось обидеть подругу, поэтому я как могла объяснила ей, что сегодня на вечер у меня другие планы. Правда этим планам не суждено было сбыться: Сэм сказал, что мотоцикл полетел, а моя красавица была на диагностике у Рамона. Пришлось идти к Фло в «Восьмерку». А там было как-то слишком уж много народу. По телевизору транслировали что-то про гонки. Я посмотрела на экран и увидела…
— А, это итальянец из Формулы-1. — Сказал Сэм, скрещивая руки на груди. — Его зовут…
— Франческо Бернулли… — пропела я, подражая своей манере из далекого прошлого, когда каждый знаменитый гонщик вызывал у меня просто бурю эмоций. — Вот от чего толпа.
— Откуда ты знаешь его имя? И не произноси так! — возмутился Сэм. — Слогов там три, а не десять.
Я своим ушам не поверила. Впервые Сэм говорил с такой горечью и возмущением.
— Что? Я виновата, что он красавец и…
— Ага, такой, что просто слов нет! Вы с ним поди еще и довольно тесно общались!
Я, стараясь не поддаваться на его раздражение, ответила, тихонько смеясь:
— Да, было дело… о, Господи, Сэм, да не смотри так. Отношениями это ну никак не назовешь. Я была одна из множества тогда еще «серых лошадок», которым Франческо вскружил головы. Он меня и не помнит даже. — Я сощурила глаза. — Погоди, ты что, ревнуешь?
— Конечно. — Выпалил Сэм. В его синих глазах-океанах бушевал настоящий шторм!
Я улыбнулась и погладила любимого по щеке.
— Глупый ты, Сэм… Мне это, по правде сказать, нисколько не льстит. Так что прекращай. Я люблю только тебя. — И для верности поцеловала его в уголок губ. Я знала, что это одно из тех самых мест, где он чувствует сильнее и где нравится больше всего. И это сработало. Сэм оттаял. И даже спокойно отпустил меня на Мировое Гран-При, на которое мне пришлось согласиться, после того, как Матти по телефону начала заступаться за меня перед Франческо. Вот так мы и попали в Японию.
Говорят, хочешь узнать человека, отправляйся с ним в путь. Вот и мы с Матти прошли через это. Мало того, что она вела себя, как глупый ребенок, на вечеринке в честь начала Гран-При, так еще и на самой гонке кричала в микрофон всякую ерунду! Я из-за этого проиграла первую гонку! Это была катастрофа! Ох и кричала же я тогда! А когда остыла, поняла, какую глупость совершила. Побежала к Матти в номер, чтобы поговорить, но подруги уже не было. На прикроватном столике была только записка. Матти уехала домой… Чтобы я смогла доказать — равных мне на трассе нет. О, как же меня тогда пронзило, словно ножом… Боль была такая, что я на ногах не удержалась.
«Что же я наделала? Как могла так сильно обидеть подругу? А из-за чего? Из-за проигрыша! Да я была готова послать к черту все эти гонки, лишь бы Матти вернулась и мы снова были лучшими подругами!»
И моя мечта исполнилась, когда после победы на втором этапе Гран-При в Италии, мы встретились с Матти в Лондоне. Она оказалась втянутой в… настоящий шпионский боевик, по другому не скажешь. Оказалось, что вся эта шумиха вокруг Аллинола не просто так началась. Майлс Карданвал все это затеял, чтобы все отвернулись от чистого топлива и начали покупать бензин, поскольку во время своей поездки дикарем вокруг света, он нашел залежи нефти… У меня в голове просто не укладывалось! Как только Матти до всего этого догадалась? Все таки в ней есть задатки настоящего шерифа! И с того момента я решила твердо — на все гонки со мной Матти будет ездить! Мы помирились и поклялись друг другу больше никогда не ссориться.
