Это лишь начало, Забава. Впереди у нас вся ночь! Волков усаживает девушку на кушетку и, закинув её ноги себе на поясницу, стягивает платье с плеч Забавы. Грудь девушки, округлая и упругая, приятно ложится в его ладонь. Волков проводит большим пальцем по набухшей горошинке соска, прислушивается к сладкому стону. Интересно, какого оттенка её соски? Мужчине представляется, что кожа Забавы белоснежная, не тронутая загаром, аристократичная белизна, а сосок нежно-розовый, словно нераскрытый бутон розы.

Артур приникает губами к упругой вишенке соска, теребит его языком, нежно прикусывает. Забава, постанывая, трогает его грудь, опускается к бёдрам. Ласковые женские пальчики сжимают ягодицы Волкова так, что вновь напряжённый член упирается в тело Забавы. Артур судорожно выдыхает и отстраняется, чтобы вновь надеть презерватив, а эта девчонка удивляет его, когда неожиданно рвёт рубашку с такой силой, что по комнатке с глухим стуком разлетаются пуговицы.

– Ненасытная тигрица. – Волков довольно смеётся и вновь накрывает её губы своими, наседая, подчиняя и подчиняясь хищнице под маскировкой бесцветной овечки. Шепчет, целуя: – Моя дикая кошечка!

Забава рычит, кусает его обнажённую грудь так, что наверняка останутся отметины на коже, на грани боли, доводя до остроты экстаза, лишая остатков самообладания. Волков, не выдерживая сладкой пытки, вновь берёт её, вторгаясь в лоно, пронзает до самого основания члена. Забава уже не сопротивляется, кажется, ей мало, она сама бросается навстречу движениям мужчины, насаживается на него, подмахивает попкой, обвивает талию Волкова длинными стройными ножками, всаживает Артура в себя и, рыдая от накрывшего пика, выгибается в его руках.

– Проказница, – рычит Волков, прикусывая её грудь, тоже желая оставить на ней отметины, словно зверь. – Ты опередила меня! Придётся тебя наказать.

О том, как долго и яростно он наказывал свою женщину, сколько презервативов извёл и как сумел добраться домой, Волков и думал с утра. Открыл глаза, но всё ещё ничего не видел. Лишь темноту и вспышки оргазмов, один за другим. Что за безумие вчера творилось в тёмном закутке? И почему он позволил уговорить себя отпустить её одну в дамскую комнату? Разумеется, Забавы и след простыл! Волков, рыча и распугивая девушек, ворвался в туалет, проверил все кабинки одну за другой, выудил из бумажника всю наличку, чтобы вопящие девчонки переключились на бар, что они и сделали. А потом Артур бороздил толпу танцующих снова и снова, пока, едва стоя на ногах, не покинул клуб.

Сейчас он сумел лишь перевернуться на спину, сжал челюсти и с ненавистью уставился на потолок. Хватит игр! Волков сегодня же заявит секретарю свои права, потребует переселиться к нему. Он хочет эту страстную женщину, и он её получит. Артур поднялся и, охнув, подумал, что получит он её, пожалуй, через день-два, как восстановится после дикого безудержного траха, но заявит права сегодня же. Впервые за долгое время Волков готов пересмотреть свои убеждения и сделать шаг навстречу новому будущему. Страшный и рискованный шаг, но такой заманчивый и сладкий!

Я открываю глаза и, глядя в потолок, ощущаю противную горечь во рту. То ли от избытка спиртного вчера, а может, оттого, что произошло ночью в маленькой тесной комнатке. Мне удалось сбежать от Волкова, но я не могу так же сделать сегодня. Мне придётся встретиться с ним на работе. Как бы прийти в себя? Возвратилась я поздно, Диана уже тихо посапывала на диване. Одна. А сейчас она стоит надо мной и, вперив руки в бока, смотрит с яростью:

– И где ваше величество шаталось? Мы с Дэном проискали тебя полночи! Я туфли любимые убила!

– Дэна тоже убила? – морщусь от её крика. – Или потеряла, пока меня искала?

– Твоего приятеля увёл Майк, – мстительно улыбается Диана.

– Что?! – подскакиваю я. – Дениска ушёл к Мишке?

– А надо было его сюда притащить? – неискренне пожимает плечами Диана. – У меня, знаешь ли, муж есть, я не могу приводить в дом кого попало.

– Понятно, – с усмешкой откидываюсь я и смотрю в потолок. – Радует, что я не «кто попало». Как думаешь, Дэна ещё можно спасти из оплота порока или Майк не упустит удобного случая?

– Поднимайся, – приказывает подруга. – Обсудим план спасения девственности твоего приятеля за завтраком.

Я с трудом отковыриваю себя от кровати. После ночного секс-марафона, кажется, болят даже те мышцы, о которых я и не подозревала. Иду, слегка расставив ноги, морщусь. Диана, наблюдая за мной, ехидно улыбается, но молчит. Подруга, с которой нас случайно свела судьба, направляется на кухню, я же сворачиваю к ванной. Сначала приведу в порядок своё тело, раз с чувствами не выходит.

Диана уже приготовила мне завтрак, я ощущаю аппетитный аромат яичницы с беконом. Еда с намёком, я понимаю, – подруга не может не съязвить, но не станет расспрашивать. Так повелось с самого начала нашего знакомства. Она молчала и ждала, когда меня прорвёт. А что прорвёт – не сомневалась. И сейчас, глядя, как я уплетаю завтрак, молча сидит за столом напротив меня и подпирает голову рукой. Улыбается так, словно у меня всё на лице написано. Откладываю вилку и поднимаю глаза.

– Да, – говорю. – Я не устояла.

– И не усидела и не улежала, – язвительно хмыкает подруга. – Но могла бы предупредить. – Лицо её становится серьёзным. – Я же волновалась.

Раздаётся звонок в дверь, и Диана с удивлением идёт открывать, а я выдыхаю с облегчением. Я пока не готова и перед собой признаться, почему провела ночь с боссом. Слова отца так и звучали у меня в голове. «Только не влюбляйся в него, Забава», – просит он меня. Но я не справилась, не смогла… Как сказала подруга, и не усидела, и не улежала.

Диана возвращается, на лице её читаю раздражение, смотрю на гостей и смеюсь.

– Майк? Какими не судьбами? Ох, и ты, Денька… Ты как, ещё не переметнулся во враждебный лагерь? Мишка у нас такой кудесник!

Дэн кривится и, усаживаясь на табурет, суёт в рот кусок ветчины. Ворчит с набитым ртом:

– Заткнулась бы ты, Дашко, а то ведь докажу свою профпригодность, не посмотрю, что ты и так, судя по помятому виду, всю ночь кувыркалась.

– Сильно помятый вид? – тревожусь я. Возможно, для маскировки грима придётся добавить больше.

– Да ты сидишь с трудом, – привалившись плечом к косяку, ухмыляется Мишка. – С боссом своим танцевала?

Поджимаю губы, опускаю пылающее лицо. Гримом тут справиться будет трудно.

– Твою мать, Дашко, – не сдерживается Денис, – ты спятила?! Забыла, что он сделал? Решила пойти на попятную?

– Ты не вздумай ляпнуть «Дашко» на совещании, – вскинувшись, рычу я. – Галицина! Прошу, не выдай ни меня, ни себя. Со своими делами я сама разберусь. Я вообще не понимаю, зачем ты приехал, пересидел бы за океаном, подождал, пока я проверну наш план. Нет, прикатил! На черта?!

– Подозревал, что ты меня обманываешь. – Дэн кривится, оглядывается на Майка и поясняет: – Она мне писала, что секретарём к Волкову устроилась не сама, а её подруга Диана. – С иронией смотрит на меня. – Думала, я не узнаю, что за Диана и с чем её едят? Я лишь прошёлся по верхам, а уже понял, что замужняя женщина с ребёнком не станет так рисковать.

– Во-первых, – возмущённо вмешивается подруга, – меня не едят. Ни с чем! Во-вторых, нечего говорить обо мне так, будто меня здесь нет. В-третьих, я не замужняя, а разводящаяся. И, в-четвёртых… – Осекается и, опуская плечи, заканчивает жалким тоном: – Моего ребёнка отобрали. Я даже видеть дочь не могу. А когда прихожу к воротам, чтобы хоть мельком посмотреть на неё, то вижу, как из дома этого мерзавца вываливаются шалавы, с которыми он кувыркается!

Диана опускает лицо в ладони, слышу её глухой голос:

– Как же я ненавижу эту сволочь! При дочери ведёт себя, как бык-осеменитель! Да я готова спалить его дом… И давно бы сделала, если бы не Лина…

Денис растерянно ёжится, явно ощущая себя не в своей тарелке, Мишка, посвистывая, отходит к окну, а я бережно обнимаю подругу.