«Только не влюбляйся в него, Забава», – будто снова слышу тихий родной голос.

«Как такое возможно?» – недоумевала я тогда.

А сейчас, глядя в глаза босса, понимаю, что пропала. Когда только успела влюбиться в того, кого должна была ненавидеть больше всего на свете? Покачнувшись, с выдохом приваливаюсь к стене: что делать? Слышу заботливый голос босса:

– Вы всё же отправляйтесь домой. У вас до сих пор жар. И не переживайте, я не буду вызывать для вас замену.

Открываю рот, чтобы возразить, но не могу выдавить ни звука. Словно та маска, за которой я пряталась всё это время, ночью ссохлась и сквозь щели вырывается моё настоящее «я»: необузданное, страстное, жадное. И снова будто слышу насмешливые слова из прошлого:

«Забава? Какое имя… необычное».

И, когда Артур Альбертович не держит меня, не окутывает своим дьявольским шармом, не владеет моим воздухом, не наседает давящей аурой, я снова начинаю дрожать. Теперь уже от ненависти. Я не позволю всему рухнуть перед самой победой! Даже если он узнал во вчерашней девушке секретаря, что вряд ли. Даже если это случилось, и что с того? Я имею право днём выглядеть строго, а ночью, между прочим, в свободное время, могу быть кем хочу! Главное, чтобы он не узнал меня.

Смотрю в лицо босса и едва сдерживаю улыбку: нет! Он ничего не понял на собеседовании и сейчас не разберётся. Мне осталось потерпеть неделю. Всего неделю! Доиграть свою роль и тогда… Кусаю губы. Да, Волков! Я уйду эффектно, как ты когда-то, на ходу разрушая чужую жизнь. И в этот раз это будет твоя, мой дорогой босс!

– Хорошо, – соглашаюсь тихо. – Спасибо за ваше внимание. Я только принесу вам документы, которые приготовила к совещанию…

– Не нужно, – перебивает босс. – Я отменил его.

Захлёбываюсь остатком фразы и закашливаюсь, пытаясь скрыть панику. Что? Отменил?! Но это же значит, что… я не могу уйти. Нужно немедленно вернуть подправленную статистику в прежнее состояние, пока никто не заметил расхождений.

– У меня неожиданная встреча. – Босс широко улыбается, и я невольно отступаю. Сколько обаяния в его ненавистной улыбке. – Долгожданная. В страну вернулся мой давний друг. Простите, что не предупредил.

– Вам не за что извиняться, – в отчаянии бормочу я, не понимая, почему он вообще рассказывает мне об этом.

Раньше, если возникала необходимость, он просто всё отменял и уезжал со словами, что будет на связи. А теперь Волков разговаривает со мной о личном? Судя по влажному блеску глаз и особой улыбке, этот «друг» явно не раз делил с ним постель. То есть босс отменил заседание, чтобы потрахаться? Ощущаю, как в животе сжимается колючий холод, а в груди растекается обжигающая лава. Хочется вскинуть подбородок и, развернувшись, гордо удалиться, но я не могу этого сделать.

– А нельзя было перенести… встречу на вечер? – не сдерживаю колкости и тут же сжимаюсь: да что я несу?

– Увы, – хитро улыбается босс, – у меня на вечер уже есть планы. Хотите знать какие?

И снова по груди будто шкуркой проводят. Вот же… кобель! Днём одна, вечером другая. Но больше всего раздражает, что меня это не оставляет равнодушной. Неужели босс вчера нашёл на моём теле волшебную кнопку, которая полностью подчинила меня?

– Это не моё дело, – холодно отвечаю и с трудом отвожу взгляд от его широкой груди.

Так и представляю, как он кувыркается с той, что ждёт его. Как проводит по её спине, нежно усиливая нажатие, к самой ямочке, сминает ягодицу… совсем как со мной. Хочется наброситься на босса и расцарапать лицо, но я лишь опускаю взгляд в пол и добавляю:

– Приятного времяпровождения. Я пойду. Спасибо, что отпустили.

Поворачиваюсь на ватных ногах и, споткнувшись на ровном месте, едва не падаю. Босс тут же оказывается рядом, подхватывает под локоть и, к своему ужасу, ощущаю его горячую ладонь у себя на талии. Смотрю затравленно, а в животе словно бабочки порхают.

– Я вас подвезу, – неожиданно говорит Волков.

Он вовсе не предлагает, да и я отказаться не в силах. Во всяком случае, не сейчас, пока он меня обнимает. Артур Альбертович нетерпеливо ведёт меня к выходу, а я едва переставляю ноги. У меня усиливается ощущение, что тщательно продуманный план начинает рушиться на глазах, будто карточный домик. И ничего с этим не поделать, потому что теперь не хватает основной карты – ненависти. Чувство, которое наполняло решимостью отомстить, мгновенно таяло при прикосновении рук Волкова к моему телу, как лёд, брошенный в костёр.

Волков осторожно, словно заводит зверя в ловушку, провожает секретаря к машине, а сам едва сдерживает улыбку. Артуру понравилось, как девушка сверкнула глазами, когда он заявил о неожиданной встрече, как ревниво поджались её розовые губки. Так и захотелось прильнуть к ним, раскрыть языком, взять её ртом, владеть там, пока заживает ушиб. Артур задался вопросом: действительно ли ему так сильно захотелось овладеть Забавой или же его пострадавшее мужское… самолюбие требует сатисфакции?

Сейчас он ощущает, как трепещет в его руках добыча, как испуганная антилопа в лапах льва. Не бойся, милая, я не собираюсь тебя есть. Жду, когда ты сама прыгнешь мне в пасть. Отдашься на милость победителя. А милости не будет. Будет лишь жёсткий секс-марафон. Ощущая болезненное напряжение между ног, Волков сжимает челюсти: касаясь Забавы, он возбуждается, и это приносит боль, но и не трогать женщину он не в силах.

Ему необходимо проводить пальцами по её телу, волосам. Вдыхая, ощущать лёгкий след дерзкого парфюма. Смотреть в глаза и видеть одновременно обречённость жертвы и упрямое возмущение, впитывать её борьбу, знать, что её тело отзывается на его ласки. И ждать, когда Забава сдастся, приползёт к нему, будет умолять взять её.

Боль снова отрезвляет его. Волков галантно помогает Забаве сесть в автомобиль, и она смотрит на него с настороженным удивлением. Конечно, ведь раньше он не ухаживал за ней. Не знал, что за горячая штучка прячется за безвкусными мешковатыми шмотками. Настоящая актриса!

Волков закидывает ногу на ногу, смотрит на Забаву и размышляет, зачем она прячет свою красоту. С одной стороны, она не получила бы место его секретаря, ведь Волков искал женщину, на которую у него не встанет. С другой стороны, никто не мог знать, что именно ищет босс. И, как правило, женщина козыряет своей красотой, использует её.

– Это не дорога к моему дому. – Забава оглядывается.

Её реакция забавляет Волкова, он кивает:

– Это дорога к моему дому. Простите, я опаздываю на встречу с другом. Поэтому сначала Женя отвезёт меня, а потом уже вас. Не возражаете?

Она мотает головой, но взгляд становится колючим. Волков улыбается, довольный, что снова удалось поддеть её, вывести из равновесия. Он и подумать не мог, что Забава такая эмоциональная. Казалось, серая мышка не имеет ни чувств, ни желаний. Сейчас он сомневается в том, что это на самом деле было так. Скорее всего, он просто не обращал на женщину внимания. Она была бесполой тенью. Молчаливой и послушной, какой и должна быть тень.

И сейчас он смотрел на секретаря и гадал, давно ли она влюблена в него. Артур привык, что женщина, которая находится рядом, рано или поздно влюбляется в него. Это было закономерно. И Забава не исключение. Может, стоит её подразнить?

– А вот и мой друг, – произносит он, с улыбкой глядя в окошко и одновременно касаясь бедра Забавы чуть выше колена. Будто случайно, сам не замечая. Но, разумеется, ощущает её дрожь. – Уже приехал и ждёт меня. Выходите, я вас познакомлю.

Перед домом стоит его давний друг, Алексей Долин, который пару лет жил в Америке. Волков нарочно не говорил, что за друг его ожидает, сыпал намёками, чтобы поиграть с чувствами Забавы, последить, как она отреагирует на его поддразнивания. И сейчас, смотря на друга, замирает в ожидании реакции секретаря. Обрадуется, что «друг» не женщина?

Забава осторожно отодвигается, чтобы уйти из-под прикосновения, но делает это не так быстро, как если бы ей не понравилась «случайная» ласка босса. Девушка поднимает голову и, глядя в сторону дома Волкова, бледнеет на глазах.