Величайший враг ловцов жемчуга — акула. Но в тех водах, где мы ловили жемчуг, был еще враг. Он наводил на малайцев ужас. Это был огромный осьминог. Отвратительные чудовища угрожали малайцам не только под водой. Они нападали и на лодки. Забросив свои огромные щупальца в лодку, они охватывали ими неосторожно наклонившегося над водой человека и тащили его в воду. Один из наших ловцов чуть не сделался добычей такого осьминога. Каждый вечер, возвратившись с работы, малайцы связывали канатами свои лодки и привязывали их к корме шхуны. Однажды ночью поднялся сильный ветер, полил страшный дождь, и на следующее утро все лодки были полным-полны водой. Янсен приказал вычерпать воду. Во время этой работы один из малайцев заметил в море какой-то странный черный предмет. Малаец так заинтересовался им, что прыгнул в воду, чтобы получше рассмотреть, что это такое. Не успел малаец нырнуть, как перед ним очутился огромный осьминог. Осьминог сразу бросился на перепуганного малайца. Малаец не растерялся, он понял угрожавшую ему опасность и быстро поднялся на поверхность воды. Чудовище погналось за малайцем и, пока тот карабкался в лодку, успело охватить своими гибкими щупальцами не только человека, но и лодку. Перепуганные малайцы бросились на помощь товарищу. Они пытались убить осьминога гарпуном, но ничего из этой попытки не вышло. Тогда некоторые, наиболее находчивые, бросились с веревками в воду. Они опутали этими веревками и осьминога и его живую добычу. Осьминога вместе с малайцем кое-как втащили на вельбот. Там, после долгих усилий, несчастного малайца вытащили — его тащили просто за ноги! — из ужасных объятий чудовища. Малаец уцелел только потому, что ему удалось нанести своим ножом несколько ран осьминогу. Раненое животное не могло быстро опуститься в глубину, — это и спасло малайца. Будь осьминог цел, он ушел бы на дно, и малаец задохнулся бы.

Туловище осьминога имело цилиндрическую форму. На переднем конце его было прикреплено 8 больших щупалец, усаженных присосками. В глубине венца щупалец помещался рот, вооруженный словно большим крепким клювом. Глаза осьминога — большие, черные — поблескивали на грязно-серой коже. Это было отвратительное на вид животное. Его щупальца судорожно извивались, тянулись, хватали. Одно из щупалец так присосалось своими присосками к борту вельбота, что его пришлось отрубить; только тогда щупальце отцепилось.

После этого случая малайцы всегда брали с собой в лодки топоры, чтобы иметь возможность обрубить щупальцы осьминога, если он нападет на них.

Иногда нас беспокоили акулы; впрочем малайцы, по-видимому, не очень-то их боялись. Напротив, они даже гонялись за ними. Малайский способ охоты на акулу может показаться невероятным по своей простоте и смелости. Когда появлялась акула, малайцы — трое-четверо на лодке — выезжали к ней навстречу. Подъехав близко, самый сильный из малайцев перегибался через край лодки и старался пронзить акулу копьем. Как только это ему удавалось сделать, все остальные, бывшие в лодке, поднимали страшный крик и визг и били веслами по воде, чтобы этим заставить других акул, если такие были поблизости, уйти от лодки. Раненая акула не отплывала далеко. Она обычно плавала тут же, невдалеке от лодки: рана ослабляла ее.

Теперь начинается самый интересный момент охоты. Один из малайцев, вооруженный ножом, бросается в воду. В руке он держит короткую (сантиметров 20), заостренную на обоих концах, палочку из твердого дерева. Увидав человека, акула направляется к нему. Как только она откроет рот, чтобы схватить его, малаец ударами левой руки отталкивается от акулы, а правой в тот же миг быстро сует свой колышек в пасть акуле. Заостренный колышек упирается меж челюстями акулы, она не может закрыть рот. Удары ножом довершают дело. Такой способ охоты очень прост, но он требует большого хладнокровия и ловкости. Когда мертвая акула всплывет, малаец влезает к ней на спину, вонзает нож ей в голову. Держась за нож, он, пользуясь собственными ногами, как веслами, направляет труп акулы к лодке…

Между тем наши запасы пищи и воды начали истощаться. Это вынудило капитана Янсена направиться к берегам Новой Гвинеи, чтобы вновь наполнить свои кладовые. Скоро мы достигли удобного места на берегу и достали у туземцев все, что нам было нужно, посредством обмена. Мы давали им топоры, ножи, железные кольца, бусы, яркие материи. Скоро мы так подружились с туземцами, что некоторые из наших малайцев часто отправлялись на берег и принимали участие в их играх и развлечениях. Их начальник особенно заинтересовался мной. Он постоянно со мной разговаривал, показывал мне различные красивые места на побережьи. Он же указал нам и известную границу, которую советовал не переступать. Племя, жившее по другую сторону этой границы, не подчинялось его власти.

Однажды я и компания малайцев решили тайком пробраться в запрещенную страну. Скоро мы подошли к небольшому поселению и остановились около него. Жители сразу отнеслись к нам очень подозрительно, а когда один из малайцев по неосторожности оскорбил туземца, то половина населения поднялась против нас. Нам пришлось спасаться бегством. Изо всех сил спешили мы поскорей добраться до берега, где наш приятель-начальник кое-как уладил это дело, успокоив рассвирепевших туземцев. Когда мы вернулись на корабль, Янсен рассказал мне, что он был почти осажден множеством туземцев. Они настойчиво хотели войти на шхуну с плодами и овощами для обмена. Янсену очень не понравилось, что туземцы слишком уж свободно держали себя на шхуне.

— Это плохой признак! — прибавил он. — Да и вообще мне это не нравится. Я постараюсь прекратить все это.

Когда на следующий день появились, как всегда, туземные лодки, мы решили не впускать на шхуну ни одного человека. Так мы и заявили приехавшим. Тогда прибыл начальник племени в сопровождении полудюжины самых знатных лиц. Но капитан Янсен остался неумолим, он и им не позволил войти на судно. Туземцы уехали в сильном негодовании.

Мы знали, что оскорбили своим поведением туземцев. На берегу никого не было видно. Очевидно туземцы обдумывали план мести. Мы хотели тотчас же сняться с якоря и уйти в море, но было полное затишье, паруса висели как тряпки. Со страхом поглядывали мы кругом и вдруг заметили 20 вполне снаряженных военных лодок. В каждой из них помещалось по 30–40 воинов. Лодки обогнули небольшой мыс, лежавший неподалеку от нас, и направились прямо к нашей шхуне. Янсен понял, что туземцы хотят напасть на нас. Он вооружил всех малайцев топорами. Мы сняли люки и устроили из них своего рода укрепление вокруг штурвала.

Я и Янсен вооружились ружьями, зарядили нашу маленькую пушечку и приготовились отчаянно защищаться. Борьба была неравная: врагов было гораздо больше, чем нас.

Сражение с туземцами. — Три черные жемчужины. — Роковое утро. — Один на корабле. — Нападение на дикарей. — Бегство. — Шхуна на рифе. — На берегу.

ВЕЛИКОЛЕПНЫМ зрелищем была эта флотилия быстро приближавшихся к нам лодок! Все воины разукрасились перед битвой. Их смуглые тела были разрисованы белыми полосами. Разноцветные перья торчали из туго связанных в пучки волос. Нос каждой лодки высоко поднимался над водой и был украшен резьбой. Лодки быстро приближались, в каждой гребло по 12 человек.

Когда первая лодка приблизилась к нам на расстояние человеческого голоса, я сделал туземцам знак и закричал, чтобы они остановились. В ответ на это воины неистово замахали своими луками и копьями.

Нам приходилось сражаться — это было очевидно. Туземцев было так много, что они легко одолели бы нас, если бы им удалось взобраться на палубу. Наше положение было опасно еще и вот почему: с борта шхуны спускались на воду канаты, по которым взбирались на палубу наши малайцы, когда возвращались с ловли. Вытаскивать канаты было поздно, а для туземцев они были прекрасным средством, чтобы взобраться на шхуну. Необходимо было немедленно же принять решительные меры.