Эльф с силой выдохнул, но ничего не сказал.

— Наверняка ты подумал о том, что жизнь высшего существа, такого как бессмертный эльф, стоит сотни жизней низших существ, таких как людей? — догадался Башуров. — Так вот, поверь, что с нашей стороны всё наоборот. Смерть одного человека не оправдают даже смерти тысяч эльфов. Потому, что это вы к нам явились убивать. Вы пришли на нашу землю врагами-завоевателями.

— Послать молодых воинов в ваш мир вынудил глав кланов приказ Наместника, — вынуждено объяснил Шанданес. — Теневая империя вассал легиона. У нас не было выбора.

— Говоришь: вынудил? — недобро усмехнулся Башуров. — Я бы скорее уточнил, что купил. Заплатил главам ваших кланов за смерть людей нашей же сталью, сплавами, техническими игрушками…

Шанданес молчал.

— У меня есть предложение, — сказал Верховный. — Я хочу, чтобы ты был послом. Снова. Думаю, на этот раз главы ваших кланов рассмотрят моё предложению более внимательнее, чем раньше.

Шанданес сказал:

— Я не предаю своих.

— Никого не требуется предавать, — в руках у Верховного появилась стеклянная ампула, которую он зажал между двумя пальцами. — Видишь? Это лекарство, антидот. Тот самый, благодаря которому ты сейчас жив и приобрёл иммунитет. От лица Российской Федерации я предлагаю теневой империи добрососедские отношения и союз против демонического легиона. Именно сейчас, пока демоны делят опустевшие миры, Империя эльфов, с помощью России, имеет шанс сбросить надетое на неё в прошлом ярмо. Я предлагаю тебе отвезти в Империю лекарство от эльфочумы и спасти даже не миллионы, а десятки миллионов сородичей.

— От чумы, которую создали и выпустили вы!

— Разве это что-то меняет в сложившемся положении?

Шанданес молчал, пытаясь справиться с горящей внутри него ненавистью к людям. Она пылала словно пожар в сухом лесу, но обуздать её было необходимо во благо Империи Тени.

— Я не тороплю, — сказал Башуров, — но подумай о том, что с каждым днём промедления в Империи умирают тысячи эльфов и ещё десятки тысяч заражаются вирусом. Усилий архимагов и выстроенных аристократами кордонов недостаточно, чтобы прекратить эпидемию. У них едва-едва получается замедлить её распространение.

— Ненавижу людей, — буквально заскрежетал зубами Шанданес. Он всё ещё сражался со сжигающей его яростью.

— А я ненавижу эльфов, — признался Башуров. — Вы пришли в наш мир как завоеватели, вмести с демоническими тварями и разрушили всё, чем мы жили до этого. Целое поколение выросло на войне, никогда не знало мира, только верит в него, как в добрую сказку. Они ведь, по сути, ещё мальчишки, это выросшее на войне поколение. Но чувства не должны превалировать над разумом, а сотрудничество пойдёт на пользу обоим нашим расам. Особенно теперь, когда эльфы увидели силу людей.

— Увидели вашу подлость! — выкрикнул Шанданес.

Уставший от ходившей по кругу беседы, стальной генерал прямо спросил:

— Ты будешь российским послом в Империи Тени, эльф Шанданес?

— Ненавижу всех людей, а тебя в особенности, — выплюнул эльф.

Перебирая хрупкую ампулу с антидотом по-стариковски сухими пальцами, Верховный повторил вопрос:

— Будешь послом?

— Да!

— Как хорошо, что представители разных рас, таких как люди и эльфы, в конечном итоге могут сотрудничать между собой и способны договариваться, — усмехнулся Верховный вставая. Впрочем, его глаза не смеялись.

Поверхность стены потемнела. Шанданес бросил в неё стулом, но только сломал тому ножку. Стена не пострадала. На ней не появилось даже царапины.

Когда открылась дверь помещения для временно задержанных, той же камеры, но относительно комфортабельной и предназначенной для содержания офицеров или ценных гражданских специалистов, Николай Золотилов как раз наливал себе в стакан сока из графина. Сок натуральный, из кислых зимних яблок, выращенных в громадных фермах-телицах где-то под Якутском или Салехардом. Как правило такого не попробуешь каждый день. Но раз принесли целый графин, он отказываться не станет.

Тем более соком, Николай, разбавлял питьевой спирт, чистейший как слеза, полученный химическим способом и очищенный настолько тщательно, что процент содержания вредных примесей составлял мизерные доли процента. Чище чем в аптеке. Если, конечно, не считать за вредную для организма примесь сам це-два-аш-пять-оаш.

Николай здесь единственный «временно задержанный» и большое помещение с общей кухней и несколькими «отдельными комнатами» в его полном распоряжении. Кормят отлично, правда заставляли писать подробные отчёты, плюс проходить различные медицинские процедуры, но это уже в прошлом. Остались только разговоры с его личным куратором от контрразведки. Вот и он, лёгок как на помине.

Нос безопасника вопросительно дёрнулся:

— Пьёшь?

— А что ещё остаётся делать? — ответил вопросом Николай. — Или пить или самообразовываться. В доступном сетевом сегменте книг, что технических, что по военной тематике полно, а развлекательных нет. И доступа к играм тоже. Между самообразованием, повышением уровня боеготовности и пьянством всегда выбираю пьянство!

— Это правильно, — рассудил безопасник. — Мне тоже налей и что это у тебя, яблочный сок? Натуральный? Неплохо стали заключённых кормить. Хоть сам садись.

— И садись, — от всей души предложил Золотилов. — Места предостаточно, вдвоём веселее.

Вскрыв упаковку с дневной дозой питьевого спирта, предназначенного, как это указано на упаковке, для приёма внутрь при необходимости длительное время находиться в зонах с повышенной радиационной опасности, Николай перелил содержимое в отдельный стакан. Ополоснуть взятый с полки стакан он не удосужился, полагая, что и так продезинфицируется. Вопросительно глянул на безопасника и уловив одобрительный кивок вскрыл вторую упаковку, добавил и только потом залил соком. Кто только рассчитывает такие крохотные суточные дозы? Их хватает, чтобы котёнку усы намочить и только. А защита от радиации дело архиважное и небрежности не терпит. Даже если ближайший очаг радиационного заражения находится за сотни километров. Безопасность прежде всего. За это не грех и принять дозу проверенного веками лекарственного средства.

— За победу! — огласил тост контрразведчик, инферал из числа «раскаявшихся и искупивших» и по этой причине не совсем уже человек. Или совсем не человек?

— За неё родимую, — меланхолично согласился Николай, делая глоток и морщась от кислого вкуса, принесённого в «коктейль» натуральным соком, без искусственных подсластителей.

Его личный куратор поинтересовался: — Ты вроде бы торопился распрощаться со мной?

— Было дело, — так же меланхолично признал Золотилов. — Но последнее время мне здесь стало нравиться.

Безопасник улыбнулся: — Увы, тогда плохие новости. Управление контрразведки больше не имеет вопросов к старшему лейтенанту бронетанковых войск Золотилову Николаю. Потому давай брат, давай. Словом, прощай безделье, снова здравствуй служба.

Звякнул планшет, лежавший на кровати в облюбованной Золотиловым комнате, извещая владельца о поступлении нового предписания.

— Ну вот что вы за люди такие? — посетовал Николай. — Только-только вошёл во вкус и на тебе. Как же секретность и всё такое? Даже по сто подписок не потребуете: не рассказывать, не говорить, не вспоминать и не думать?

Безопасник развёл руками: — Тот секрет больше не секрет. Истёк срок годности. Такое бывает с некоторыми секретами…

— Значит всё-таки вирус? Биологическое оружие, направленное против эльфов? И сразу антидот, потому, что меч, который рубит сам по себе, никому не нужен. Удар меча следует контролировать, только тогда он приносит пользу.

— А вот кричать на каждом углу всё же не следует, — предупредил безопасник. — Иногда и просроченные секреты могут причинить неприятности.

— Подумать только, войну выиграли учёные! Кабинетные крысы в белых халатах. Как подруга Горазда. Очень привлекательная и фигуристая крыска, — огласил Николай. По нему не было видно, но стакан, что он держал в руках был далеко не первым этим утром. И упаковок питьевого спирта он успел извести столько, сколько хватило бы целому взводу на двое, не на трое суток, если применять их по назначению, следуя рекомендациям и исключительно для снижения негативного воздействия радиационного заражения на организм. Купирования всяких там свободных радикалов, образующихся в неприличных количествах и всего такого прочего.