— Москва, — спросил Золотилов про город в котором родился. Горло сжало, он хрипло выдохнул: — Москву уже освободили?

Лица пехотинца под шлемом не разглядеть, но судя по голосу он нахмурился. — Освободим, когда-нибудь. Мало нас осталось, понимаешь? Очень мало. Демоны померли, но инфералы остались и прочие предатели. Оружия нормального у них нет, но строят, гады, строят. Инфералы послабее демонов будут, однако хитрость у них человеческая. Что я тебе рассказываю, сам должен знать. Человеческой хитростью они опасны. Их много — считай целый мир, всё, что демоны захватить успели. Под демонов стелились, твари, а сейчас себя «людьми» называют. Были подстилками, а теперь президенты, князья, шейхи и, не поверишь, императоры. К Верховному послов присылали, хотели «выстроить взаимоотношения между нашими странами», твари.

— А он?

— Какие империи в триста квадратных километров размером? Княжества, мать их. Царства, блин, государства с рабовладельческим уклоном. Стальной генерал так послам и сказал — Россия вернётся в довоенные граница и точка! А может быть и многоточие.

— Значит снова война. Теперь с людьми?

— Какие они люди, — пехотинец махнул рукой в бронированной перчатке. — Твари и есть. Предатели человеческой расы. Нелюди!

Пройдя первые два кольца защитного периметра, они прошли мимо выступающего из земли бронекупола долговременного укрепления с узкими, как раскосые глаза степняка, хищными бойницами и вышли к увенчанному флагом зданию. Здесь уже прибывших ждали встречающие: врачи, учёные, охрана и, разумеется, контрразведчики.

Получив указания по связи, пехотинцы присоединились к охране. Разговорившийся с Николаем остался на месте. Бросив косой взгляд на подошедшего человека по непроницаемому лицу которого легко определялось, что служит он в контрразведывательном управлении, Золотилов сделал вид будто не заметил его приближения и продолжил расспросы разговорчивого пехотинца.

— Союзники?

— Те же проблемы, — фыркнул тот. — Инфералы не ждут пока легитимная власть и человеческие армии установят контроль. На довоенной территории Соединённых Штатов успели образоваться четыре образования, каждое из которых объявило себя наследником «настоящей Америки». При том, настоящие Штаты никто из «великих америк» не признаёт на том основании, что, спасаясь от демонов, американцы аннексировали Канаду. Говорят, что вы теперь канадцы, а Америку оставьте американцам. Это инфералы себя имеют в виду, только вот не могут определиться кто из них настоящий наследник довоенной Америки. При этом каждый пытается перекричать остальных в радиоэфире и присоединить земли соперников силой. Там сейчас настоящий дикий запад.

— Островные республики?

— Их вообще не признают. В Америке инфералы режут друг друга, а в Европе пытаются объединиться. Хотят построить европейскую империю, правда там тоже каждый пытается тянуть одеяло на себя. Тех, кто сбежал в Исландию и Гренландию проклинают. Говорят, бросили нас на растерзание демонам, так теперь не возвращайтесь, не нужны здесь. Это соображение они в радиоэфир постоянно транслируют. Вроде как официальная позиция общеевропейской конфедерации. Правда сама конфедерация ещё до конца не собралась, там сейчас одни инфералы добивают других, несогласных, инфералов гусеничными танками, магией и комбинированными драконо-бомбовыми ударами.

Получив первичное представление о произошедших за время его отсутствия глобальных изменениях, Золотилов выразил своё мнения о них тем, что коротко, но душевно выругался.

Пехотинец одобрительно хрюкнул. А терпеливо ожидающей пока они наговорятся, безопасник уточнил: — Закончили? Пожалуйста идите за мной.

Разбитая в прах надежда, на миг было возникшая, когда он услышал два слова «мы победили», перебродила в глухую злость и Николай нахально уточнил: — Сразу в камеру?

Он чувствовал себя так, будто его обманули. Вот она, победа. Демоны мертвы, их прикончило специфическое биооружие, разработанное умниками в тайных лабораториях Якутска, Салехарда и Нового Уренгоя.

Победа. Такая долгожданная. Он в неё уже не верил, почти позабыв ту, мирную жизнь, которой ему довелось вкусить так мало до того, как открылись врата в другие миры и началась война вторжения.

Победа самая настоящая, без дураков. Но, почему-то так оказалось, что война продолжается и после победы над демонами. Впереди сражения с людьми, кто был в рабстве у тварей и кто предал человечество, чтобы приобрести силу и получить шанс на выживание. Война со всеми теми, кого непрерывно отступающая в первые годы вторжения армия бросила на произвол судьбы, кого не смогла спасти, не эвакуировала. Со всеми теми, кто не обладал нужной технической специальностью и не попал в эвакуационные списки, кого не смогли вывезти, просто не успели. Впереди снова война.

Думая об этом, Николай осознал, как он, оказывается, устал воевать. Чудовищно устал. Сейчас он чувствовал себя несправедливо обманутым поманивший было и сразу исчезнувшей надеждой и поэтому грубил безопаснику, нарываясь на конфликт. Сам не зная зачем.

— Какую камеру? Я должен был проводить вас на первичное обследование. У вас проблемы с внутренними органами? Скрытая патология? — забеспокоился безопасник.

Теперь уже пришёл черёд Николая ничего не понимать, смотреть на безопасника и хлопать глазами.

— Управление контрразведки? — уточнил Золотилов.

— Управление медицины, — фыркнул «безопасник». -Я врач. Идёмте скорее, вы одни остались.

Оглянувшись, Николай увидел, что всех его спутников увели. Сиротливо стояли пустые телеги и присевшие, чтобы пилотам было легче выбираться из кабин, мизгири.

— Простите, — смутился Золотилов. — Думал, что вы из контрразведки по мою душу.

— А что, есть основания? — осведомился доктор чем на мгновение пробудил поблекшие было подозрения.

Золотилов неопределённо пожал плечами.

Неожиданно на его плечо легла тяжёлая рука в бронированной перчатке. Разговорчивый пехотинец убрал забрало шлема и на Николая смотрело дружелюбное лицо рубахи-парня: — Спокойно товарищ. От контрразведывательного управления здесь я.

— А, — протянул было Николай, но не зная, что сказать, закрыл рот.

— Был рад удовлетворить любопытство и познакомить с текущей политической ситуации, — улыбнулся контрразведчик. — Если хочешь ещё что-то узнать, то спрашивай. Не стесняйся. Нам какое-то время предстоит плотно работать вместе.

— Спасибо, — покачал головой Николай. — Пожалуй я узнал всё, что хотел узнать непосредственно сейчас. Тем более медицина ждёт.

— Конечно, конечно, — кивнул безопасник убирая тяжёлую ладонь с плеча Николая.

Сделав несколько шагов следом за доктором, Золотилов обернулся и поинтересовался: — Откуда такая ненависть к инфералам? Им вроде бы разрешили искупать вину. По крайней мере тем, кто захочет. Штрафной батальной сформировали. Или что-то изменилось пока мы отсутствовали?

— В принципе ничего не изменилось, — ответил контрразведчик. — Тем, кто хочет и кто не замарался в совсем уж откровенной гадости, дают возможность искупить. Моё отношение к другим инфералам, это не ненависть, а всего лишь обычный практицизм. Можно сказать, что этих тварей я знаю, как родных.

— А вы…

— Инферал. Разумеется, из «искупивших». Надеюсь это не помешает совместной плодотворной работе? — подтвердил безопасник. Если раньше он улыбался, то в этот раз говорил без улыбки.

— В меру сил стараюсь избегать предвзятого отношения к заражённым сверхъестественным, — покривил душой Николай.

— А вот это плохо, очень плохо, — заметил безопасник. — Мы ещё даже не заговорили о том, что происходило во время скитаний по другим мирам, куда делись остальные члены экспедиции и откуда, и зачем вы притащили полсотни дикарей с самодельными ножами из заточенной броневой стали. Мы не начали обсуждать все эти животрепещущие вопросы, а ты уже пытаешься обманывать меня, Николай.

Золотилов с трудом оторвал взгляд от горящих незримым огнём глаз назначенного заниматься его разработкой контрразведчика и посмотрел вдаль. Там плыли облака. Одни только облака, ни плохо различимых на таком расстоянии птиц, ни хищных драконьих силуэтов, ни стремительных обводов истребителей, ни горгульих стай. Только лишь похожие на сгустившуюся туманную дымку облака и в их разрывах проглядывало до бесконечности голубое небо.