Именно поэтому Максим продолжал уныло идти дальше по коридору, а я скрылась в своей задымленной комнате.
Я успела как раз вовремя: экстракт летучей ягоды покрылся мелкими пузырьками и еще чуть-чуть, и он сделал бы жизнерадостный ба-бах. Схватив деревянную ложку, я стала торопливо размешивать его, убавляя огонь и вливая вытяжку, которая пахла отвратительно, но обладала поразительными свойствами. От экстракта почти сразу же повалил густой белый пар, и он уменьшился в объеме вдвое. Я погасила горелку под котелком с экстрактом, и уселась на табуретку, поглядывая на пузырек с кусочком ткани пространства. Теперь оставалось дождаться, пока экстракт остынет, загустеет, и его можно будет использовать для определения магии, остатки которой переливались в пузырьке.
Светлая мысль пришла в мою голову, и я подскочила на месте. Расчистив в центре лабораторного стола достаточно места, я взяла остатки черного угля и нарисовала на его шершавой поверхности небольшой круг из защитных рун. Занятие было кропотливым, так как между рунами не должно было остаться даже крохотного просвета, иначе в случае очередного подарочка от таинственного создателя черной дыры общежитие имело все шансы пережить магический взрыв.
Пока я чертила круг, экстракт остыл. Сняв его с подставки, я поставила котелок в центр круга. Глубоко вздохнув, чтобы успокоить бешено стучащее сердце, я сняла чары с пузырька и одним резким движением вытряхнула кусочек ткани прямо в варево.
Выпав из вакуума пузырька, ткань закружилась в поисках знакомого пространственного возмущения, как кусочек пазла пытается найти свое место, чтобы встроиться в систему, но у него ничего не получалось. И тут я активировала экстракт. Кусочек, притягиваемый чарами, устремился прямо в густую, дурно пахнущую жижу, и с легким чавканьем всосался внутрь.
Несколько секунд ничего не происходило. Я на всякий случай взяла уголек и начертила на ноге еще одну защитную руну. Экстракт пошел рябью, и я приготовилась отражать взрыв, но ничего не произошло. Видимо заклятие было наложено на определенные действия, и забор ткани зачарованным пинцетом в их список не входил.
Жижа стала медленно светлеть, переходя из темно-коричневого цвета в светло-янтарный. Это изменение происходило за счет того, что экстракт вытягивал остатки магического следа и размноживал его, будто магический ксерокс, заполняя пустоты в энергетической структуре экстракта.
Теперь мне предстояло самое времязатратное действие. Зачерпнув несколько ложек экстракта, я опустила его в мензурку, капнула туда несколько капель проявителя, так некстати активировавшего заклятие самоуничтожения в офисе агентства. На этот раз проявитель сработал как надо: жижа тут же стала куда менее густой и выросла в объеме. Я поспешно прикрутила мензурку к лабораторной установке и включила под ней горелку. Янтарная жидкость стала постепенно нагреваться. Мне оставалось только ждать, пока она вся не превратится в пар и путем многоступенчатой реакции не соберется на другом конце длинной системы стеклянных трубок и колб. Тогда, руководствуясь палитрой цветового кодификатора, я смогу определить, какое существо применяло магию. Например, ведьмы оставляли после себя желтый цвет, чародеи — зеленый, а феи — розовый. Интенсивность и густота цвета позволяла определить возраст и уровень способностей субъекта.
Процесс занял куда больше времени, чем я рассчитывала. Я успела пострадать, лежа на кровати, сходить в магазин, чтобы попускать слюнки на торты и пирожные, позвонить маме, почитать забытую кем-то на кухне книжку. Ей оказался какой-то детективный роман. Романчик был так себе, но я хотя бы убила пару часов времени.
Несколько раз в кухне появлялся Максим. Все разы я делала вид, что увлечена чтением, и он не подходил. Поэтому он только бросал на меня косые печальные взгляды и удалялся восвояси. Ничего, переживет. Ни ему, ни уж тем более мне ничего этого не надо. Конечно, было бы интересно попытаться узнать, как думают смертные, можно было бы даже провести полноценный исследовательский проект с последующим написанием отчета и изложением выводов… Да что со мной не так? Пора было уже свыкнуться с мыслью, что мои проекты уже никому не понадобятся, как и выкладки, сделанные в точности с требованиями Института, и с полным оформлением сносок в отчетах.
Не хотелось этого признавать, но я скучала по учебе. Первое время мне даже нравилось то, что никуда не надо вставать по утрам, не надо засиживаться до рассвета над нудными книгами с зубодробительными текстами. Однако теперь мне всего этого не хватало. Я уже месяц ничего не делала, и меня это беспокоило. Я ведь могла потерять все свои с трудом заработанные навыки! А что насчет знаний? Что насчет дальнейшего развития? Моя ограниченная лицензия не допустит меня в закрытые от публичного доступа секции библиотек, и ни один уважающий себя ведьмак со степенью не возьмется меня учить. Если даже бабушка — родственница, которая говорила, что что бы ни случилось, семья никогда не бросит — не подавала признаков жизни, хотя я отлично знала, что она в курсе моей ситуации. В конце концов, она ведь приезжала в ИЧВ, чтобы накричать на ректора… Но этим ее вмешательство и ограничилось. А ведь лезть не в свое дело всегда было ее любимым занятием.
Из продолжения самокопания меня вывел писк таймера. Отбросив в сторону книжку, я понеслась в комнату. Последние струйки пара собирались в колбе. Погасив горелку, я уставилась на колбу и застыла в недоумении. Пар в ней был абсолютно белый, такой густой, что можно было подумать, будто колбу изнутри залили белой краской.
Цветовой кодификатор ничего путного не дал. Белого цвета там попросту не было. Я несколько раз проверила, пролистала каждую страничку и даже заглянула в примечания в конце. Реальность отказывала изменяться.
Тогда я решила, что где-то напутала с построением лаборатории. Проверив каждое сочленение и каждый реактив, уверилась в правильности своих действий. Экстракт я тоже сварила правильно, и все ингредиенты были свежие, с не истекшим сроком годности.
В чем же дело?
Прогипнотизировав колбу с белым паром несколько минут, я решилась на отчаянный шаг. Достав на всякий случай нашатырный спирт из саквояжа, я осторожно открутила колбу и вдохнула запах пара.
Меня окружил густой аромат корицы.
Голова закружилась, окружающий мир поплыл. Пар был слишком сильной концентрации. Трясущимися руками я только и успела, что наложить на колбу закупоривающие чары. Дотянуться до нашатыря я уже не смогла. Мир в очередной раз качнулся, и я почувствовала, как лечу вниз с табурета.
========== Часть седьмая ==========
Колба с паром во время моего падения не разбилась, и я в очередной раз похвалила себя за привычку сразу накладывать чары неразбиваемости на все, что было хрупким и имело тенденцию падать.
Когда я пришла в себя, за окном уже стояла глубокая ночь. Точнее, она была чуть глубже, чем тогда, когда я заканчивала опыт. Передо мной стояла сложная дилемма: дождаться утра или отправляться на поиски Халфаса Малзусовича прямо сейчас.
Запах корицы недвусмысленно говорил о том, что источником магии был демон. Вот только в цветовом кодификаторе образца демонской магии не было, так как в нашем измерении демоны магией практически не пользовались.
В наше измерение демон мог попасть двумя путями: через стабильный портал или путем вызова. Несмотря на то, что через портал пройти демонам было куда легче и экономней, большинство все-таки предпочитали вызов. При проходе через портал демоны блокировали большую часть своих способностей, так как граница между нашими измерениями иначе не пропускала их. В итоге демоны не могли воспользоваться собственной магией или делали это в крайних случаях, так как это вытягивало из них слишком много сил. Другое дело, если они попадали в наш мир через вызов.
Вызов мог быть проведен теоретически любым сверхъестественным существом. На практике же получалось, что при этом было необходимо обладать способностями к магическому оперированию. Например, Марфа бы демона вызвать не смогла, так как, несмотря на свою принадлежность к сверхъестественному, магическими силами не обладала. Наоборот, само ее присутствие в комнате, где проводят обряд вызова, могло спровоцировать его провал. При этом вызов демона также ограничивал его способности, но в куда меньшем размере. Зато дополнительное ограничение накладывалось самим вызовом: демон мог делать все, что пожелает его черная душа, но в целях вызова. То есть, если демона вызвали для того, чтобы он устроил потоп, то он может использовать любую способность из своего арсенала, но только для устройства потопа.
