— Совсем спятила так орать? — сдавленно поинтересовалась Варя, размышляя тем временем, где теперь откопать свое самообладание.

— Нет, ну, а что я могла поделать, если я рада? Я ждала этого даже больше, чем ты ждешь новых серий «Доктора».

— Во-первых, — подняла в воздух палец Варя, — это невозможно. Во-вторых, ты что, знала, что это произойдет?

Ее голос все еще звучал немного сдавленно, а в горле теперь саднило и слегка першило. А еще чаем была залита юбка и колготки. Оставалось радоваться, что форменная темно-зеленая шотландка и черные плотные колготки чайному окрашиванию не подлежали. Вот если бы на ней было что-то белое или светлое…

— Конечно, знала, — самодовольно подтвердила Аля. — Еще с тех пор, как ты ему врезала и вас наказали. Помнишь те сладкие дни сентября?

Варя эти дни действительно помнила, хотя сладкими бы она их не назвала. Тогда перед ней маячили девять месяцев учебы, неизведанная дорожка одиннадцатого класса и неизвестность линии поведения Новиковой. Из года в год ее гадости становились изобретательнее, хотя Вику в них, конечно, никогда нельзя было обвинить. Она и не делала ничего своими руками, зря, что ли, под ее самозабвенным руководством ходила целая клика?

— Помню, — пробурчала Варя.

— Я только не понимаю, почему ты мне сразу ничего не сказала. — Варя в ответ на это многозначительно покосилась на нее. — А, да, точно, — спохватилась Аля. — Выключенный телефон и все такое. Конечно. Рассказывай! Когда это произошло?

Деваться было некуда: сама начала. Собравшись с духом, Варя начала свой короткий рассказ.

— Глеб пригласил нас на дачу, — Варя проигнорировала донесшееся до нее довольное «м-м-м». — Отпраздновать его день рождения! А не то, о чем ты подумала!

— Конечно-конечно, — кивнула Аля. — Как тебе будет угодно.

Варя нахохлилась и сложила руки на груди.

— Я могу продолжать? — вместо ответа Аля кивнула. — Ладно. Так вот. Мы веселились, отмечали, а потом мне пришлось выйти из комнаты, и там была эта француженка… Забей, — отмахнулась Варя, увидев, что Аля собирается задать уточняющий вопрос. — Кто она для сюжета не так уж и важно. Важно то, что она наговорила всякого, отчего мне срочно понадобилось уйти от нее, а так как комната была занята, — «и еще как», — подумала Варя, — я решила выйти на улицу. Глеб меня там нашел, мы говорили, а потом… Ну, ты понимаешь.

Варя будто снова оказалась на даче Астахова среди импровизированного леса. Она отчетливо помнила, как было холодно и как кололся мороз на щеках, но все это само собой отходило на второй план.

— И что ты сделала? — поторопила ее Аля.

— Что-что… — Варя вздохнула. — Психанула, конечно же. Сбежала от него, позвонила другу своему, чтобы он меня забрал. И уехала.

— И не сказала ему ни слова?! Варя, ну как так-то! — воскликнула Аля, утыкаясь лбом в ладонь.

— А ты бы сказала что-нибудь Леше, если бы я вас не застукала? — раздраженно поинтересовалась Варя, срывая злость на себя на Але.

— Конечно бы сказала! — Аля всплеснула руками. — Хотя бы попрощалась!

— Мне до тебя еще минимум шесть лет эволюционировать, и вообще, я что, не могу психовать?

— Да психуй ты на здоровье, — вздохнула Аля, глядя на Варю с участием, с которым добрые дяди доктора смотрят на своих неизлечимо больных пациентов. — Только это не дает тебе права делать жертвами своих психов других людей.

— Да знаю я! — не выдержала Варя, срываясь на крик. — Я знаю, — повторила она тихо, опуская голову на сложенные на подтянутых к груди коленях руки.

В кабинете повисла тишина. Звонок на урок давно прозвенел, и Варя уже почти пропустила половину. Ее это не беспокоило, хотя должно было бы. Конечно, всегда можно отговориться тем, что она была у психолога, но тогда насмешкам на следующую неделю не будет конца. Варя уже давно научилась их игнорировать, но теперь под обстрел третьесортными остротами попадали и Лиля с Русланом, а за них ей было обидно. Они ведь ничего такого не делали, просто дружили с ней. Все-таки дети действительно были самыми жестокими созданиями, пусть даже им уже было почти по восемнадцать лет.

— Аль, что мне теперь делать? — жалобно и очень тихо спросила Варя.

Госпожа психолог на мгновение задумалась, выбирая, как бы помягче донести до нее ужасную правду. По крайней мере, так решила Варя, глядя на сосредоточенное лицо подруги. На самом же деле Алю душил смех, и она очень, очень, очень не хотела, чтобы он вырвался наружу в неподходящий момент.

— Поговорить с Глебом и объяснить, что ты убежала не потому, что ненавидишь его, а потому, что немножко истеричка. Ты ведь его не ненавидишь? — полу утвердительно поинтересовалась Аля, уже зная ответ.

— Нет… Я не знаю. Нет. Ты ведь знаешь, мне сложно говорить о своих чувствах, всегда было сложно.

— Я-то это знаю, а Глеб? Правильно, нет, — Аля щелкнула Варю по носу. — Не забывай, что он тоже подросток. Несмотря на то, что опыта в каких-то делах у него явно побольше твоего, он тоже может и психовать, и делать что-то сгоряча, а уж от несения бреда нельзя застраховаться вообще ни в каком возрасте. Так что просто поговори с ним и объяснись.

— А его в школе нет, — нашлась Варя. Нашлась, правда, скорее по привычке противоречить, чем из-за того, что действительно хотела избежать разговора с Глебом. Нет, она хотела и еще как, но вместе с тем она понимала, что это только усугубит эту непростую ситуацию. А ей все-таки хотелось, чтобы все было хорошо.

— Значит, поговори, когда он появится.

— Хорошо, — вздохнула Варя. — По крайней мере, я постараюсь. А у тебя есть шоколадка? Мне нужно заесть весь этот стресс.

Аля усмехнулась и полезла в свой бездонный шкаф за шоколадками. Там хранилось столько всего, что Варя вполне была уверена: если им вдруг срочно понадобится звездолет «Интерпрайз», Аля и его в шкафу сумеет найти.

*

Обычно то, чего ждёшь, происходит именно тогда, когда ты уже забываешь не только то, что ты ждёшь, но и зачем ждёшь. Следуя этой причудливой, но от того не менее действенной вселенской логике, Глеб пришёл в школу в следующий понедельник, когда Варя уже потеряла всякую надежду.

Его явление народу она, словно следуя своей фамилии, проворонила. Она лежала на парте, уткнув лицо в сложенные руки, и отчаянно пыталась подремать хотя бы пять минут. Выспаться накануне не удалось. Сначала Леша катал её по магазинам в поисках идеальных боксерских перчаток, потом Аля, отсекая все протесты ещё на подлёте, потащила её в бар. Охранник на входе был ее знакомым, так что Варе разрешили пройти при условии, что она ничего не будет пить. В итоге Варя действительно ничего не пила из того широко ассортимента, что предлагался барменом. Она уныло потягивала воду из красиво украшенного бокала, пока Аля с подружками шли вразнос. В итоге домой она приехала поздно, а ночью ворочалась и уснула только под утро.

Когда на стол шлепнулась знакомая сумка, Варя даже сначала решила, что уснула и это просто сонная галлюцинация. Варя даже мысленно хмыкнула, в очередной раз удивляясь своему подсознанию. Надо же выдумать такое. Длилось это, правда, секунды две, после чего в уставшую голову постучалась Мысль. Глеб пришел. Действительно пришел.

Вскинув голову, Варя уставилась на него, сонно моргая и щурясь от яркого электрического света. Ей показалось, что даже звуки в комнате затихли, а одноклассники, шебаршащиеся на своих местах как только что пробужденные ото сна мухи, отдалились и ушли на второй план.

Глеб стоял возле парты, не глядя на нее. Он сосредоточенно рылся в сумке, опустив голову. Выглядел он как всегда продуманно растрепано. Рубашка навыпуск, жилетка застегнута на две центральные пуговицы, рукава закатаны. И все-таки Варя заметила, что не все было так же тщательно спланировано, как обычно: под глазами залегли мешки, брови были сдвинуты, а на одной руке был налеплен широкий пластырь телесного цвета. Сам собой в памяти возник Пижамный день и пластырь с Человеком-пауком.

— Привет, — произнесла Варя немного хрипло. Горло как-то само собой пересохло, а кончики пальцев стали неметь.