========== Часть первая, ознакомительно-вступительная ==========
Звонок уже прозвенел, но комната наполнялась медленно. Воспользовавшись тем, что почти никто еще не зашел внутрь, Варя беспрепятственно проскользнула к задним рядам неровно стоявших парт и села в углу, бросая рюкзак на соседний стул. Ее соседом был высокий шкаф, заполненный пустыми тетрадями, запасными ручками и карандашами. Она заранее знала, что к ней никто не подсядет. Никто никогда не подсаживался к Вороне, если не хотел потом весь день ходить с клеймом позора на спине. Не то чтобы одноклассники не любили Варю… Но после нескольких «эпизодов» они стали ее сторониться, что вполне устраивало девушку.
Достав из рюкзака книгу и смартфон, Варя вставила наушники в уши, нажала кнопку-треугольник и погрузилась в чтение, торопливо перелистывая страницы в поисках места, на котором она остановилась в метро.
Комната медленно заполнялась знакомыми лицами. На мгновение Варя оторвалась от книги, с любопытством глядя на тех, кого не видела все лето.
Вот первая сплетница класса, Ника Лапухина, загорелая и осветлившая и без того белые волосы. Ника, будто заведенная, перемещалась от парты к парте, лихорадочно запоминая, кто что сказал, кто во что одет, чтобы потом пересказать в благодарные уши своих подруг, таких же трещалок. Варя недолюбливала их хотя бы потому, что каждое слово они перевирали так, что день в их исполнении становился ночью, а черное — белым. Заметив, что Ника нацелила глазки на нее, Варя поспешно отвернулась, не желая подвергаться допросу с пристрастием.
Вика Новикова восседала на парте, закинув одну смуглую ногу в бесцветном чулке на другую. Ее юбка, казалось, стала еще короче, чем в прошлом году. Темные волосы, уложенные в корону на голове, блестели в тусклом свете утреннего солнца. Она что-то самодовольно вещала трем своим закадычным подругам: Кате, Юле и Даше. Те слушали ее так внимательно, будто бы через час начнется зомби-апокалипсис, а Вика — единственная, кто знает, что делать.
Саша Петров, Костя Смирнов, Макс Васильев — троица, нашедшая друг друга еще в детском саду. Лоботрясы, каких свет не видывал. Их Варя называла мужским составом клики Новиковой, хотя это было даже несправедливо по отношению к Новиковой. При всей ее пустоголовости, Вика периодически проявляла признаки ума, чего о тех троих сказать было нельзя. Тем не менее они постоянно гуляли вместе, выкладывая в Инстаграм доказательства совместного… чего-то.
Вот в дверной проем ловко проскользнула Лиля Филатова. Гибкая, как резиновая кукла, и такая же худая, Лиля давно прославилась далеко за пределами школы как лучшая ученица, гимнастка, спортсменка, шахматистка… Список можно было продолжать бесконечно. У Лили в запасе всегда было какое-то занятие или новый навык, которому было необходимо научиться, будь то печь пироги с морковью или смешать коктейль Молотова. Учителя не могли нарадоваться на будущего лауреата Нобелевской премии, а ученики ласково называли Лилю «роботом».
Лиля была еще одной любительницей задних парт. Но если Варя искала там уединения ради того, чтобы почитать о приключениях Доктора, то Лиля целеустремленно обкладывалась толстенными книгами и училась, училась и еще раз училась, как завещал сам великий. Молча прошествовав мимо Новиковой и проигнорировав смешки, донесшиеся от клики, Робот помахала рукой Варе, изобразив на серьезном лице некое подобие улыбки, и тут же углубилась в чтение очередного талмуда, на корешке которого были китайские иероглифы.
Высокая нескладная Карина Азарова неловко переминалась с ноги на ногу у входа. Варя отчетливо видела, что та хотела подойти к Вике, блеснуть новой сумочкой или модным браслетом, но никак не могла набраться решимости. Так и стояла памятником самой себе, пока ее не сшиб ввалившийся в двери Руслан.
Руслан Каримов, пожалуй, из всех одноклассников нравился Варе больше всех. Простой, как валенок, добродушный Руслан напоминал ей медведя, едва вышедшего из спячки. Все время сонный, пухлый, слегка смахивающий на Винни Пуха, парень при этом отлично играл в баскетбол, легко обводя вокруг пальца любого соперника. И он был единственным из класса, кто не называл Варю Вороной в глаза.
В комнату забежали Кристина и Света, как всегда вместе и как всегда смеясь. За ними зашли Саша Денисов и Волик-Нолик, за которыми следовал степенный Николай Анатольевич — странный мальчик, постоянно носивший дипломат и тонкие очки в роговой оправе. Про него говорили, что когда-нибудь он либо уничтожит этот мир, либо возглавит. Учитывая то, что он собирался стать физиком-ядерщиком, Варя придерживалась первого варианта.
Одноклассники все прибывали, но классной руководительницы еще не было видно, и Варя вновь нырнула в книгу, ловя последние минуты наедине с любимым персонажем.
Дверь громко хлопнула, да так, что закачался шкаф, угрожая в любой момент уронить Варе на голову горшок с геранью. Так хлопал дверьми только один человек во всей школе — гиперактивная Ирина Владимировна, бессменный классный руководитель с пятого класса. Относительная молодость и вера в правое дело, не угасшая за десять с лишним лет преподавания, доставляла непрекращающуюся радость самой женщине и вечные страдания всем остальным. Если Ирина Владимировна — в быту школьников существовавшая под кличкой «Пропеллер» — что-то делала, то на полную катушку, не признавая полумер. Хвалила так, что становилось мучительно стыдно, ругалась так, что содрогался весь класс, хлопала дверьми так, что норовила снести к чертям все здание.
— Дорогие мои! — воскликнула она, разводя широко руки. «Ее дорогие» уныло переглянулись, но расползлись по своим местам. Варя покосилась на классную и убавила музыку на пару делений, отдавая, таким образом, дань уважения Пропеллеру. — Как я рада видеть вас всех! — продолжала, тем временем, Ирина Владимировна.
— Мы тоже рады видеть вас, — с готовностью отозвалась Ника, подобострастно глядя на женщину с первой парты. Варя спрятала смешок, переглянувшись с оторвавшейся от талмуда Лилей. Неприязнь к Нике они питали общую.
— Ведь, кажется, только вчера я взяла над вами руководство! А уже одиннадцатый класс! Как быстро летит время! — восклицала Пропеллер, прохаживаясь по рядам. Варя потихоньку сползла по стулу вниз, пряча в складках форменной зеленой юбки телефон. Ирина Владимировна всегда очень печалилась, когда кто-нибудь отказывался внимать ее восторженным речам. Оказавшись рядом с Варей, она окинула зорким взором ученицу, но, не обнаружив никакой контрабанды, двинулась дальше. Варя же облегченно вздохнула, доставая телефон. На следующие полчаса угроза миновала. Прибавив громкость, она закрыла лицо черными волосами и прикрыла глаза.
Со стороны могло показаться, что она уснула под заунывные песнопения классной руководительницы, что было довольно близко к правде. Еще вчера было лето, когда можно было засиживаться за компьютером до трех часов ночи, беспрерывно смотря очередной сезон очередного сериала, а просыпаться ближе к вечеру. И вот уже осень, обязательные подъемы полседьмого утра, толкучка в метро, недовольные бабенции с огромными сумками на перроне.
Варя всегда считала первое сентября днем совершенно бестолковым. Уроков, как таковых, нет, только бессмысленные вводные лекции, на которых каждый учитель будет считать своим долгом полчаса говорить о грядущих экзаменах, страшном-престрашном ЕГЭ, выпускном и таком быстро летящем времени. Руссичка наверняка всплакнет, читая им унылое стихотворение об осени, математичка напомнит, что большая часть класса не сдаст даже Б-часть, и только могучий физкультурник, Петр Петрович, молча зыркнет запавшими глазами и уйдет в кабинет пить. Чай, конечно же. Он, пожалуй, был единственным из всей школы, кто радовался наступлению очередного учебного года даже меньше учеников.
Минуты до звонка на перемену упорно подражали улиткам. Секундная стрелка на часах будто издевалась над учениками, медленно отсчитывая каждый удар. Глядя на часы с ненавистью, Варя почувствовала редкий миг единения с одноклассниками. Все они нетерпеливо переглядывались в ожидании окончания переливчатых причитаний Ирины Владимировны, которые грозили затянуться еще надолго.
