Варя была только рада. Устроившись в углу, она открыла под партой книгу и читала, наслаждаясь тем, что учителям было плевать, чем она занята. Такое в школе «Кленовый лист» случалось редко: дисциплина на уроках стояла чуть ли не во главе угла. Даже успеваемость не волновала руководство школы так, как беспрекословное подчинение правилам.

Перемена прошла во взволнованном ожидании. Варя даже прониклась атмосферой всеобщего беспокойства, всем не терпелось узнать, кто же они такие, эти новенькие. Только Робот Лиля как изучала свой талмуд на китайском, так и не вылезала из него. Но этот оплот спокойствия могло сотрясти только падение метеорита, и то, если на метеорите верхом прилетели внеземные цивилизации, готовые научить неразумных землян чему-нибудь новому.

Наконец прозвенел звонок, и одиннадцатый класс, жужжа, как недовольный улей, скрылся в кабинете русского языка и литературы. Учительница — степенная дама в роговых очках с грозным прозвищем «Двухтомник» — приготовилась просвещать темные умы учеников о том, что им предстоит совершить в этом году, но никому не было до этого дела. Со своего места в углу Варя хорошо видела, как дергается Вика, как пожирает глазами дверь Ника, как мальчишки — Петров, Смирнов и Васильев — смеются над заалевшей от такого внимания Кариной, которая нет-нет, да бросит взгляд в сторону входа. Но минуты ожидания текли, а новенькие все не появлялись.

Сама Варя чувствовала странную смесь надежды и разочарования. С одной стороны, ей, как и любому другому в кабинете, было интересно посмотреть на новеньких, познакомиться с ними и — возможно — подружиться. С другой — она заранее знала сценарий, по которому будет разворачиваться эта пьеса. Новикова, едва заметив свежую кровь, тут же возьмет их в оборот, знакомя со всеми одноклассниками, но не допуская, чтобы кто-нибудь случайно затмил ее персону собой. После ритуального рукопожатия хотя бы один из новеньких заметит ее, Варю, уткнувшуюся в книгу где-то в стороне, и спросит, кто это. Новикова загадочно переглянется со своими приятелями и поведает печальную историю о девочке, которая однажды спятила и стала избивать ни в чем не повинных детей. Новенькие ужаснутся и будут обходить Варю стороной, как делает большинство в «Кленовом листе».

«Ничего, — подумала Варя, неосознанно гладя пальцами обложку книги. — Скоро этот кошмар кончится, я поступлю в университет, где никто не будет знать ни меня, ни моего прошлого, и жизнь вернется на круги своя. Осталось только пережить эти несчастные девять месяцев».

Дверь внезапно распахнулась, ударяясь о стену с громким хлопком. В кабинет суматошным ураганчиком ворвалась Ирина Владимировна, на лице которой сияла счастливая улыбка. Русичка поморщилась, но отошла в сторону, отдавая пальму первенства классной руководительнице.

— Дорогие мои! Вот и настало… — воскликнула с жаром она, но, заметив, что зашла внутрь в полном одиночестве, прервалась. — Что же вы не заходите, ребята? — позвала она, поворачиваясь к коридору. — Давайте поприветствуем тех, кто присоединится к нашей дружной семье! — она начала хлопать. Под вялые хлопки одиннадцатого класса в кабинет по одному зашли новенькие, все четверо.

«Ну, началось», — пронеслось в голове Вари прежде, чем она нырнула в книгу. Пусть внутри медленно разгоралось пламя любопытства, она намеренно не стала на них смотреть. Да и зачем, если эти люди все равно будут заочно ее ненавидеть?

========== Часть вторая, содержательная ==========

Согласно традиционному ритуалу, который Варя наблюдала почти каждый год, новеньких поставили у доски и попросили по очереди представиться, немного рассказать о себе. Каждый раз кто-то смущался, кто-то, наоборот, хохорился, но все равно нервничал, каким бы крутым или пафосным он не был. Эти четверо не стали исключением.

«Я не буду туда смотреть, — повторяла себе Варя, внимательно глядя в книгу. — Не буду, не буду, не буду». Ее так и подмывало поднять глаза, но здравый смысл бился в истерике и утверждал, что ни к чему хорошему это не приведет.

Но здравый смысл на то и здравый, чтобы понимать это только тогда, когда менять что-либо поздно. Коротко вздохнув, Варя искоса посмотрела на новеньких, не поднимая головы. Со стороны казалось, что она сосредоточено читает. Этому приему она научилась давным-давно, когда на тренировках брат запрещал ей смотреть, как он стоит против кого-то в спарринге. «Хватит и того, что я учу тебя драться», — говорил он строго, а Варя все равно смотрела украдкой.

— Ну что же, — сказала крайняя слева девочка, привлекая к себе всеобщее внимание, — я тогда начну?

— Конечно-конечно, — с пугающим энтузиазмом закивала Пропеллер.

— Я Настя Золотухина, — представилась она, улыбаясь и теребя рукав розового кардигана. Она была немного пухленькая, а ее светлые волосы были забраны в задорный хвостик. — Мне семнадцать лет, в январе будет восемнадцать. Мои родители археологи, так что я постоянно переезжала и за последние десять лет сменила порядка двадцати школ.

— А насколько ты собираешься остаться у нас? — спросила Ника, оживленно строча что-то в блокнот.

— Родителям предложили преподавать в ИА РАН в этом году, — ответила она, — так что я надеюсь, что на весь год.

— А кем ты хочешь стать? — подала голос Юля, глаза которой зажглись при упоминании археологии: больше всего на свете та хотела стать археологом.

— Я хочу стать филологом, так что надеюсь поступить в МГУ.

— Расскажи нам о своих хобби, Настя, — попросила Ирина Владимировна, впечатленная новой ученицей.

— Я люблю рисовать, очень много читаю, много гуляю, — сообщила Настя. — Из предметов недолюбливаю историю, но ее знаю хорошо, — она рассмеялась, ее смех подхватили несколько человек.

— Спасибо, Настя, — Пропеллер похлопала, класс ее поддержал, и в этот раз хлопки были куда энергичнее.

— Меня зовут Витей Морозовым, — заговорил мальчик рядом с Настей. Он был невысокого роста с ежиком темных волос, одетый в черный пиджак и джинсы. — Мне семнадцать, день рождения летом, так что вы можете понять эту боль, — улыбнулся он и все засмеялись. — Мне всегда хотелось учиться здесь, так как мой брат тоже закончил «Кленовый лист», поэтому как только появилось место, я ушел из старой школы и перешел сюда.

— Ты случайно не играешь в футбол? — внезапно спросил Костя Смирнов, большой любитель побегать с мячиком по полю.

— Случайно играю, — Витя сунул руки в карманы. — В прошлом году наша школьная команда вышла на первенство по Москве.

— Точно! Я помню тебя! — воскликнул с негодованием Костя, вскакивая с места. — Это ведь ты увел мяч прямо у меня из-под носа!

— Прости, — развел руками Витя, — но это же игра. Все равно мы проиграли тот матч.

— Мы тоже, — буркнул Костя, усаживаясь обратно. — Выиграла команда школы № 34, наши злейшие футбольные враги. Но ничего, в этом году мы им покажем.

— Спасибо, Витя, — похлопала Ирина Владимировна, которой этот обмен репликами не слишком понравился. Свежи еще в памяти были последствия прошлогоднего чемпионата, когда команда «Кленового листа» отправилась на «стрелку» с командой тридцать четвертой школы.

— Мария Лекомцева, — представила крайняя справа девочка. Она стояла уверенно, возвышаясь на десятисантиметровых каблуках и поигрывая кулоном на длинной цепочке. «Вот уж кто точно войдет в клику Новиковой, — подумала Варя, бросая взгляд на обтягивающую юбку, больше похожую на широкий пояс. — Если только они друг друга не сожрут».

— Мне шестнадцать, в декабре исполнится семнадцать, — продолжила говорить она. — Я обожаю шоппинг, фотографировать, а после школы собираюсь уехать в Нью-Йорк, чтобы поступить в школу дизайна.

— Как интересно! — воскликнула Пропеллер. — Значит, ты хорошо говоришь по-английски?

— Я билингвична, — заявила Мария, — так как мой отец постоянно живет в США, а я провожу каждое лето в его поместье.

— И почему же ты снизошла до учебы у нас? — ядовито поинтересовалась Даша, получая одобрительную усмешку Вики.