Сбор бравой команды был назначен на субботнее утро у дома Лили. Астахов собирался везти их на дачу на новенькой машине, которую подарили ему родители на восемнадцатый день рождения. Права он получил в тот же день, благодаря крепкой дружбе Астахова-старшего с начальником ГАИ по Москве. Он даже в школу не пошёл в этот день, чтобы успеть съездить за новеньким водительским удостоверением. Так у них с Русланом появилась новая неисчерпаемая тема для разговоров.
Чтобы не ехать в раннее субботнее утро через всю Москву, Варя осталась на ночь у Лили. У неё снова не было дома родителей, а Роза проходила практику у Юдашкина, поэтому ей было не до сестры. Весь вечер, что они сидели за приставкой и фильмами, Варю так и подмывало спросить про Руслана, но Лиля эту тему не поднимала, а Варя слишком уважала её право на тайны, чтобы бесцеремонно лезть.
Будучи девушкой изначально очень хозяйственной, но за отсутствием необходимости обленившейся, Варя проснулась за двадцать минут до назначенного времени встречи. Накануне у неё были грандиозные планы собрать им что-нибудь пожевать в дорогу, а также позавтракать и заправиться кофе, который так хорошо варила огромная итальянская кофеварка, но им было не суждено сбыться. Наскоро одевшись и стянув волосы в высокий хвост, что было максимумом вариантов, открывавшихся перед ней, Варя покидала пижаму в сумку и побежала вниз.
О сумке стоит сказать отдельно. Варя, находясь в непрекращающейся сомнении, что брать с собой, нарушила собственное правило, что все необходимое должно входить в небольшой рюкзак. Так она внезапно обнаружила, что в порыве близкой к истерике паники взяла с собой два свитера, запасные джинсы, отчего-то пять черных носков, две пижамы и бесчисленное количество резинок для волос, которые до того отродясь не носила. Потом она, конечно, пришла в себя и внесла в этот походный гардероб изменения, но желание взять с собой так много вещей, как это было возможно, её не отпускало.
Внизу Варю ждала Лиля, которая, не тратя время зря, вдумчиво читала «Войну и мир», хотя, зная Лилю, она скорее её перечитывала и далеко не в первый раз. Вполне возможно, что попутно она переводила текст на древнегреческий, что было ее новым увлечением. Лиля потягивала дымящийся кофе из чашки и выглядела абсолютно спокойной, даже чуточку слишком. Вещи она собрала ещё накануне, и теперь ее аккуратный саквояж стоял у дверей, ожидая своего звездного часа. Он был великоват для всего одних выходных, но Варя была уверена, что Лиля прихватила томик по молекулярной физике просто на всякий случай. А где один томик, там и все три.
Когда они спустились вниз, Астахов и Руслан уже ждали их у подъезда. Белая машина сильно выделялась среди товарок своим новеньким блеском и нетронутостью суровых русских дорог, а её новоиспечённый владелец при каждом взгляде на свою «крошку» сиял ещё ярче. Варя же уже чувствовала к ней лёгкое отвращение. Глеб успел прожужжать ей все уши насчёт вместимости его новой «детки», её двигателя и разбега. Варя, в машинах не разбирающаяся от слова абсолютно, просто кивала с умным видом и вставляла в паузах слова восхищения. Будь Астахов не так увечен машиной, он точно бы заметил, что именно так она говорит с умственно-отсталыми и Ириной Владимировной, но, к Вариному счастью, его кроме «детки» ничего больше не интересовало.
По молчаливому сговору и Варя, и Лиля уселись на заднем сидении, хотя им и предлагали уступить место. Едва дверь захлопнулась за ними и Астахов стал разворачиваться, глядя в зеркала заднего вида, Варю замутило. Салон еще пах новизной. Этот удушающий запах кожаного салона, буквально поскрипывающий от чистоты, будто забирался в ноздри и заставлял мозг переходить на режим панической атаки. Варя и без того нервничала, и это ее отнюдь не успокаивало. Ей повезло, что никто этого вроде бы не заметил, так как среди ее друзей разгорелась увлеченная беседа о, вот удивительно, машинах. Варя разбирала отдельные слова сквозь шум в ушах, но к тому моменту, когда она «принюхалась» и перестала замечать отвратительный запах, вызывавший такую реакцию, тему они уже сменили. Не сказать, чтобы Варя из-за этого расстроилась.
Дачу Астаховых едва ли можно было назвать дачей. В Варином представлении в этом качестве выступал деревенский дом, в котором в темных углах пауки плетут паутины, где-нибудь в дальней комнате стоит печка, а вокруг растет лес, обязательно какой-нибудь многолетний и слегка дремучий. Лес вокруг Астаховского дома имелся. На этом сходство с типичной дачей кончалось.
Дом горделиво стоял не где-нибудь, а в дачном поселке. Только это был не тот поселок, где дома сиротливо жмутся друг к другу, отделяясь высокими заборами, один другого краше. Здесь участки смело можно было называть участищами, а заборы — заборищами. Если брать за ориентир периметр их школы, то в участок Астаховых можно было впихнуть шесть таковых. Более того, их дом стоял на берегу озера, часть которого тоже входило в их «земли». После того, как подобающая почтительная пауза немого восхищения была выдержана, Глеб добавил, что за озером (дальний берег которого едва виднелся) каждый год заливают огромную горку, где жители поселка могут кататься на ледянках, выдаваемых в прокат тут же. В той же части поселка на праздники наряжали огромную ель, которая росла на том месте уже лет сорок, а также устраивали гулянья и ярмарку.
После того, как машина въехала в широкие ворота, которые Астахов открыл пультом управления, они еще какое-то время петляли по подъездной дорожке, которая когда-то была посыпана гравием, а теперь была полностью запорошена снегом. Ориентироваться можно было только по фонарикам, включившимся в тот момент, когда открылись ворота. Они торчали из-под снега и задорно помигивали, пародируя посадочную полосу.
Дом выпрыгнул из-за поворота внезапно, будто бы из ниоткуда. Он казался двухэтажным, однако потом Варя узнала, что это так только кажется. На самом деле этажей было четыре, даже четыре с половиной: один подземный с винным погребом и три наземных. На подземном этаже располагался домашний кинотеатр, бильярдная и спортзал, а немного ниже, в отдельном помещении с температурным контролем находился самый настоящий винный погреб, в котором свой приют нашли сотни коллекционных бутылок вина.
Первый этаж состоял из двух уровней. Один стоял на фундаменте и считался главной частью, а второй был чуть ниже, как бы между этажами. Он, повинуясь причудам рельефа озерного берега, на полметра будто бы проседал вниз. На первом уровне была большая кухня и столовая со столом на двадцать человек, гостиная с огромным каменным камином чуть ли не в человеческий рост и множеством шкур животных. Дедушка Астахова был большим любителем охоты, поэтому вместо ковров в доме лежали настоящие шкуры. Второй уровень занимали две террасы — крытая и открытая, баня и бассейн. Едва рассказав о них, Глеб тут же оговорился немного виновато, что зимой бассейн лучше не заливать, так как трубы надо чистить, а нагревать его долго, поэтому они будут пользоваться только джакузи.
Половину второго этажа занимала огромная библиотека. Собирать книги в семье Астахова было своеобразным хобби: он рассказывал, что его прадедушка ездил по разным городам, брал книги в городских библиотеках и «случайно» забывал их вернуть. А одна из бабушек активно участвовала практически во всех распродажах и каким-то чудом постоянно находила книжные эквиваленты бриллианта среди экскрементов. Другую половину этажа занимали основные спальни, они же были и на третьем этаже.
Вокруг дома были насажены небольшие елочки, а под снегом угадывались очертания клумб по обе стороны от подъездной дорожки. Слева за углом дома прятался гараж, в котором стояла еще одна машина — тоже джип, но не белый, а черный. Увидев его, Глеб довольно улыбнулся и сказал, глядя в зеркало заднего вида:
— Отлично, остальные уже здесь.
— Остальные? — эхом откликнулась Лиля, выбираясь из машины. Варя тоже навострила уши: за все две недели Астахов так и не сказал, кого еще он пригласил на свой день рождения.
