Татуировка представляла собой интересное сплетение фраз, в которых Варя после некоторого затруднения признала латынь. Тот, кто выполнял работу, сделал ее очень хорошо. Узор из переплетавшихся слов выглядел так, будто Астахов родился с этой татуировкой. Она начиналась на верхней части правой лопатки, оплетала плечо и заканчивалась на предплечье. Единственное, что смущало Варю — это текст, набитый мастером. Он казался ей смутно знакомым.

— И ты даже не спросишь, откуда у меня такие украшения? — спросил через какое-то время Глеб, отвлекая ее от сосредоточенного размышления над загадкой татуировки. Варя не видела его лица, но была готова поклясться, что тот как всегда ухмылялся.

— Сам расскажешь, если захочешь.

— Учти, рассказываю только для того, чтобы ты не подумала чего лишнего, — со смешком произнес Астахов. Варя приготовилась молча внимать. — Я в бассейне поскользнулся и упал на перекладины, а не то, что ты уже себе там напридумывала.

— Да я ничего и не придумывала, — рассеянно сказала Варя, глядя на слова. Что-то знакомое брезжило на границе памяти, но упорно отказывалось выходить на свет.

— Угу, конечно, — пробурчал Астахов.

Пытливый ум не выдержал, и Варя все-таки спросила:

— Слушай, а что у тебя за татуировка? А то я все смотрю и никак не могу понять, что там написано…

— Еще бы ты поняла, — фыркнул Глеб. — Это «Миф о пещере» Платона. Довольно поучительно, между прочим. Правда, у меня не весь, весь бы пришлось татуировать на всем теле мелким шрифтом, так что у меня выдержка, скажем так.

— Ага, — согласно пробормотала Варя, пропуская мимо ушей всю лекцию Астахова про древнегреческих философов и их мудрость. Она снова и снова вглядывалась в строчки, читала про себя текст и внезапно поняла. И расхохоталась.

— Эй, ты чего ржешь там? — недоуменно поинтересовался Глеб, поворачивая голову в сторону Вари, которая смеялась, схватившись за живот. На ее глазах даже выступили слезы.

— С-скажи, — сквозь приступы смеха выдавила Варя, — а ты на трезвую голову делал себе татушку?

— Я не пью, — с видом оскорбленной невинности произнес Глеб, на лбу которого залегла морщинка от сдвинутых бровей. — А что? — поинтересовался он, чем вызвал новый приступ смеха.

— Да потому, что это никакой не «Миф о пещере» и уж точно не Платон, — утирая слезы, сказала Варя, снова приближаясь к нему.

— Да? — Глеб не удержался и скрестил руки на груди, отчего кожа на лопатке немного натянулась, но клей уже успел засохнуть, так что вреда это не принесло. — И что же это, по-твоему?

— Это текст для изгнания демона из «Сверхъестественного», — снова расхохоталась Варя. Видя недоверчивый взгляд Астахова, который так и кричал о том, что еще чуть-чуть, и он прибьет незадачливую помощницу, Варя коснулась пальцами первой строчки и зачитала вслух: — Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio…

— Хватит-хватит-хватит! — воскликнул Глеб в ужасе. Он уставился на предплечье, где виднелся конец татуировки, а потом стал сыпать проклятиями в адрес какого-то Марка, обещая ему все мыслимые и немыслимые кары. — Я прибью этого придурка, — клятвенно пообещал он, утыкаясь лицом в ладонь.

Варя, державшаяся из последних сил, расхохоталась еще громче прежнего. Эта картина — весь такой классный Астахов, такой взрослый и такой… весь из себя, и вдруг с татуировкой, которая, по версии братьев Винчестер, должна сопровождать ритуал экзорцизма. Варя смеялась так сильно, что ноги отказались ее держать; ей пришлось схватиться за плечи Астахова.

— Ну, все, заканчивай, — недовольно произнес Глеб, глядя на плачущую от смеха Варю. — Сведу эту хренотень немедленно.

— Не, не надо, — сказала Варя, постепенно успокаиваясь. Теперь она даже чувствовала себя троекратно вознагражденной за помощь ближнему. — Раз уж никто из твоих фанаток не распознали «Exorcizamus», то вряд ли кто поймет еще.

— Но ведь ты распознала, — Астахов насупился, словно обиженный ежик, потерявший в тумане кулек с конфетками.

— Но я и не твоя фанатка, — резонно заметила Варя. — Так что все нормально. К тому же, — она провела пальцами по искусно выполненным ажурным буквам, — татуировка ведь красивая. Смысл сводить, если она хорошая? — она снова пробежалась пальчиками по изгоняющему демонов заклятию, наблюдая, как по телу Астахова разбегаются мурашки. «Странно, — подумала она, — у меня же руки уже согрелись. Чего теперь-то не так?»

— И правда, — неожиданно для нее согласился с ней Глеб. Варе показалось, что у него как-то изменился голос, но она списала это на звуковые галлюцинации. В конце концов, она только что оглушительно хохотала, барабанные перепонки могли и не выдержать.

Внезапно она как-то осознала, что мало того, что одна ее рука вполне спокойно лежит у шеи Астахова (и не пытается ее свернуть), так другая вообще наглаживает татуировку, под которой было вполне себе настоящее, где-то даже впечатляющее плечо. В комнате каким-то непостижимым образом стало жарче, а дышать стало труднее.

«Батареи, что ли, решили сильнее включить?» — подумала Варя недоуменно.

Дверь резко распахнулась, не ударившись о стену только потому, что на ее пути лежал чей-то матрац. В дверном проеме показалась взбешенная Вика, похожая на Медузу Горгону не в самый лучший день месяца. Она мгновенно увидела и полуобнаженного Астахова, и Варю, стоявшую за его спиной и спокойно обнимавшую его за плечи…

— Упс… — пробормотала Варя, наблюдая, как на месте глаз Новиковой зажигаются два алых огонька, полных ярости, а упомянутые «когтищи» целятся прямо ей в лицо.

Комментарий к Часть четырнадцатая, пижамная

Комментарии, отзывы и просто “Автор, ты, кажется, чутка головой стукнулась” приветствуются!

========== Часть пятнадцатая, признательно-кофейная ==========

Комментарий к Часть пятнадцатая, признательно-кофейная

Знаю, что долго, каюсь. Но и глава большая, так что, надеюсь, хотя бы это меня чуток перед вами простит.

Отдельное спасибо за пинки Eleva diavolului и Jade_Smile!

p.s. В переписке пунктуация намеренная, исправлять не нужно.

Как правило, Варя засыпала довольно легко. Правда это случалось чаще всего часа в два ночи, когда уставший организм ставил ультиматум: «Либо ты засыпаешь по доброй воле, либо это делаю я». Тут уж не до таких прозаических деталей жизни, как храп, странные запахи и наличие лишних тел в комнате.

Вот Леша обладал суперспособностью засыпать везде и всегда. Он просто помещал тело в горизонтальное положение, закрывал глаза и отключался. Просыпался он также легко. Сказал себе, что надо встать в шесть утра, значит, проснется в шесть. Варя дико ему завидовала, потому что она просто так взять и заснуть тогда, когда это действительно нужно сделать, не могла. Честно пыталась: считала овец, пыталась освободить сознание от всяких мыслей (и начинала думать еще усерднее), включала успокаивающую музыку, иногда даже пила теплое молоко, но… Закон подлости работал без сбоев.

Насколько Варя могла судить, среди одноклассников только она имела подобную проблему. Остальные как-то быстро заснули сами собой, пока она ворочалась с боку на бок и с тоской думала, что будь она дома, перед ней бы уже стоял ноутбук, а на экране происходила очередная драма… Конечно, ничего не мешало ей достать из рюкзака ноутбук сейчас, но атмосфера была не та.

Тяжко вздохнув, Варя снова попыталась заснуть. Когда-то она читала, что чтобы быстрее уснуть, нужно принять положение, в котором находится тело во время сна: лечь на спину, вытянуть руки вдоль туловища, глаза немного закатить, и, главное, расслабиться. Вот как раз с последним пунктом и вышла проблема: как Варя ни старалась, ее не отпускало напряжение. И этому также способствовало то, что в нескольких метрах от нее преспокойно лежала Новикова. Варя видела своими глазами, что Вика спит, но паникер в ее голове был уверен, что она притворяется.

Еще одним фактором, упорно мешавшем заснуть, были царапины на руке, тупо саднившие при каждом неловком движении. Они, конечно, не были серьезными, Варю ранили и сильнее, но болели от этого царапины не меньше. Варе еще повезло, что она успела заслониться до того, как взбешенная Вика вцепилась ей в лицо. А еще ей точно повезло, что Астахов вовремя перехватил свою подружку, и она успела добраться только до руки. Варе показалось, что он сам был в шоке от того, как бурно отреагировала Новикова, ворвавшись в кабинет подобно фурии. По крайней мере, поспешно удаляясь от классной комнаты, Варя еще долго слышала его недоуменные восклицания и разъяренные вопли Вики.