— Вика, — протянул он, — какой сюрприз. Какими судьбами?

— Отпусти Глеба немедленно, — воскликнула она, сжимая кулаки.

Варя едва сдержала мученический стон: теперь те, кто еще не смотрел на цирк, устроенный ее любимым братом, обратили на него внимание. Оставалось надеяться, что всеведущая классная руководительница не забредет случайно на этаж…

— А то что, — усмехнулся Леша, — побьешь меня? Или тебя только на зеленку в душе хватает, Викуля?

Новикова густо покраснела, вытаращив глаза. Еще в ту далекую пору, когда они с Варей были подругами и ночевали друг у дружки дома, засиживаясь до полуночи с девчачьими журналами и хихикая в подушку при обсуждении какого-нибудь мальчика из класса, Вика была безумно влюблена в Лешу, мечтая когда-нибудь выйти за него замуж. Варя очень хорошо помнила, как при любом появлении Леши Вика заливалась краской и начинала запинаться, а чаще всего просто убегала в другую комнату.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — выдала Вика, вздергивая подбородок, она уперла руки в боки, пылая негодованием.

— Вот ты была такой милой девочкой, — произнес громко Леша, окидывая Новикову презрительным взглядом, — а стала самой обыкновенной стервой. Иди отсюда, Викуля, и постарайся мне на глаза не попадаться, а то не посмотрю, что ты уже взрослая, отшлепаю, как мелкую.

Вика зарделась еще больше, если только это было возможно. Бросив уничижительный взгляд на Глеба, она стремительно развернулась, отчего ее волосы взметнулись и едва не задели Лешу, и зашагала, почему-то, в сторону Вари. Все участники цирка недоуменно проводили ее взглядами.

Увидев, что на ее царственном пути появился тупик, Вика резко остановилась, будто налетела на невидимую стену. Она огляделась в поисках выхода и увидела Варю, невинно кутавшуюся в пиджак. Прищурившись, Новикова бросила на нее взгляд, полный ненависти. Варя заметила, что глаза ее блестели, будто бы она силилась не заплакать. Отчего-то Варе было ее совсем не жаль, даже чуточки, слишком уж болела голова.

— Лучше бы тебя этой бутылкой прибило нафиг, — прошипела она, сжимая руки в кулаки. Убедившись, что Ворона ее расслышала, Вика, дернув головой, быстро прошествовала мимо Леши и Глеба, глядевших на этот спектакль все с тем же недоумением.

Пожав плечами, Варя согнулась и легла на колени, укладывая голову в гнездо сложенных рук. Она почему-то ожидала, что ей станет неприятно от слов Новиковой, на сердце останется осадок, душа заболит или как там поется в песнях, которые так любил слушать Леша, когда ссорился с девушками. Но ничего такого не было, будто бы Вика вообще не появлялась. Холодная вода, казалось, окончательно заморозила то, что осталось от их такой далекой и кажущейся невозможной дружбы.

А ведь когда-то они были подругами навек. Они звонили друг другу при любом случае, удобном или не очень. Они делились конфетами, имели общие секреты, даже влюблялись в похожих мальчиков. Ну, за исключением одержимости Вики ее братом. Этого Варя никак не могла понять. То есть, она видела своими глазами, как на Лешу вешались девушки, но для нее он оставался неуклюжим, неловким мальчишкой, который показывал язык и занимал ванну нарочно, прятал ее куклы и с потаенной гордостью выгуливал на улице, как собачонку, хвастаясь смышленой сестрой перед подружками.

— Варь, — позвал этот мальчишка, подойдя к ней. — Тут наш дорогой Глебушка хочет кое-что сказать, тебе понравится.

Варя распрямилась и посмотрела на брата, который, сложив руки на груди, поглядывал на Астахова, подошедшего с ним. Последний выглядел недовольно, немного подавлено, но это было большим, чем могла ожидать Варя. Он глядел в потолок, внимательно разглядывая одинаковые белые квадраты шумопоглащающих пластин.

Пауза затянулась. Варя недоуменно переводила взгляд с брата на Глеба и обратно, а Леша с каждой секундой становился все более раздраженным. По крайней мере, так казалось Варе, замечавшей, как Лешина левая бровь заползает все выше к волосам.

— Мне долго ждать? — угрожающе поинтересовался Алексей.

Астахов мученически вздохнул, все так же глядя в потолок. Сложил руки на груди, распрямил их, засунул ладони в карманы. Было заметно, что ему все это очень не нравилось, но полная безысходность его положения была для него так же ясна, как для Вари его нежелание что-либо говорить.

— Я прошу прощения, — наконец, выдал он.

— А теперь с выражением, — издевательски произнес Леша. — И с чувством! Чай, не со стеной разговариваешь. Да так, чтобы самая злобная комендантша в общежитии для благородных девиц прослезилась!

Астахов закатил глаза, покосился на Вариного брата, догадываясь, вероятно, откуда Ворона взяла свой характер, и с тяжким вздохом опустился на колени, оказываясь вровень с Варей. Последняя уставилась на него с ужасом.

— О Варвара! — на весь коридор воскликнул Астахов. — Простираюсь и умоляю простить меня, непокорного раба вашей признанной мудрости!

— Ты спятил, да? — Варя машинально попятилась от него по скамейке, слыша дикий хохот брата.

— Нет, что вы, Варвара Петровна, мой разум чист, как никогда! — еще громче закричал Глеб, протягивая к ней длинные пальцы. — Осознание вины давит на мои грязные плечи! Простите меня, Варвара! Иначе я наложу на себя руки! — патетично заявил он, глядя при этом на Варю, как на самого злостного врага народа. Убедившись, что эффект произведен, Астахов повернулся к Леше, который уже стоял, держась за стеночку, и задыхался от смеха. — Доволен? — спросил он уже нормальным голосом, деловито поправляя манжеты на рубашке, сбившиеся от энергичных телодвижений.

— Свободен, — махнул рукой Леша, все еще смеясь. — И еще раз я узнаю, что ты хоть как-то ее обидел…

— Я помню, — холодно оборвал его Астахов, поднимаясь на ноги. — Я хотел бы получить пиджак обратно, — он протянул руку, и Варе ничего не оставалось, как отдать его ему.

*

По дороге домой Варя испытывала чувство сильного дежавю. Леша не проронил ни слова, крепко сжимая руль и глядя прямо перед собой, будто если бы он бросил один единственный взгляд на сестру, то взорвался бы на месте. Варя сидела на соседнем сидении, пристегнутая ремнем безопасности настолько туго, насколько это было возможно, и пыталась понять, почему брат так сердится.

Когда машина затормозила и Варя, отстегнувшись, уже собиралась выйти и положила руку на ручку двери, Леша, наконец, ожил.

— Подожди, — произнес он, и по его голосу Варя поняла, что он только чудом еще не кричит во всю силу легких.

— Это была случайность, — поспешно сказала она, поворачиваясь к брату.

— Ага, конечно! — Леша не сдержался и стукнул кулаком по рулю. — Эти придурки совершенно случайно едва тебя не убили!

— Это просто небольшая… — Варя запнулась, подбирая слово. — Ранка. Совсем крошечная.

— Ой, Варь, лучше заткнись, — бросил Леша, глядя на нее с возобновившей горение злостью. — Тебя послушать, так тебя ангелы окружают.

Варя вздохнула, опуская глаза на руки, мелко подрагивавшие.

— Ладно, это была не случайность, — согласилась она, сильно сжимая пальцы. – Ну, и что с того? Вот ты наугрожался Астахову, разозлил Вику, и что теперь? Нет, дай мне сказать! — воскликнула она, видя, что Леша собирается взорваться криками. — Всякое действие вызывает противодействие, так?

— Так, — неохотно кивнул Леша, не понимая, к чему клонит его не в меру умная сестра, которой, по его мнению, еще надо было возиться в песочнице с другими детьми.

— Что, ты думаешь, они будут делать теперь? — Варя скривилась, дотрагиваясь до того места, где под бинтами ныли швы. — Ты только подлил масла в огонь. И выставил меня, к тому же, глупой маленькой ябедой, которая сразу бежит жаловаться братику.

— Ты и есть маленькая! Я должен тебя защищать от таких вот уродов!

— Нет, Леш! — не сдержалась Варя. — Не надо меня защищать! Дай мне самостоятельно разбираться со своими проблемами!

Леша неразборчиво пробормотал что-то явно нецензурного содержания и вылез из машины, громко хлопнув дверцей. Варя торопливо вышла вслед за ним, опасаясь, что со злости он закроет ее в машине. Леша, не оборачиваясь, пошел к подъезду, даже не собираясь ждать, пока сестра его догонит.