— Ты какая-то неправильная, — убежденно произнес Глеб, качая головой с искренней верой в свои слова. — Еще ни одна девчонка, нормальная девчонка, не осталась равнодушной к тому, что ее поливают зеленкой.

— А, то есть это прием испытанный? — Варя фыркнула. — Астахов, признайся, ты просто изврат, раз чувствуешь патологическое желание видеть вокруг зеленых людей.

Прозвенел звонок и избавил Глеба от необходимости отвечать. Медпункт находился в конце длинного коридора на первом этаже, где занимались преимущественно средние классы, у которых как раз закончился последний урок. Они радостно повываливались наружу, громко крича и смеясь. Варя улыбнулась, глядя на их беззаботность, но ее улыбка тут же угасла, стоило перевести взгляд чуть дальше. Разъяренным быком к ней летел Леша.

Глеб, заметив приближение машины для убийств, невольно попятился в сторону Вари. Она его вполне понимала: учитывая внушительные размеры ее брата, ужас, который он мог вселить одним своим появлением, не оставлял равнодушным никого.

Леша подлетел к сестре и тут же стал осматривать ее голову, не говоря ни слова. Варя заметила, что жилка на его лбу быстро пульсировала, что было явным признаком того, что кто-то получит нагоняй. Точно также билась жилка у их отца, но об этом упоминать явно не стоило, учитывая градус отношений между ним и Лешей.

— И тебе привет, — Варя оттолкнула его руки. — Со мной все в порядке.

— Четыре шва говорят об обратном, — обманчиво спокойно заметил Леша. Он присел на корточки напротив нее и стал изучать лицо сестры, отлично зная, как распознать ложь. — И что же произошло?

Варя облизнула внезапно пересохшие губы. С одной стороны, приукрашивать действительность ей не хотелось, не перед братом, с которым сложились настолько доверительные отношения, насколько это вообще возможно. С другой стороны, она знала, что Леша знал, когда она врет. Да и перспектива отскребать потом Астахова от стены ее не слишком радовала. Нет, ей было его не жаль, даже ни чуточки. Она беспокоилась, что гиперактивная и явно стервозная Астахова-старшая могла действительно подать в суд за избиение и причинение тяжкого вреда здоровью.

— Это была случайность, — пожала плечами в итоге Варя. — Кто-то поставил бутылки на верхнюю полку, а ты ведь знаешь, как у нас качаются шкафы… Вот они и свалились.

К концу предложения голос Вари дрогнул, так как на лице брата появилась понимающая усмешка, не предвещавшая ничего хорошего.

— Кто-то, говоришь, — произнес он, кивая.

— Да, именно, — сложила на груди руки Варя. — И я не имею ни малейшего представления, кто.

— Ну-ну, — пробормотал Леша, поднимаясь на ноги. Он медленно развернулся в сторону Глеба, который на фоне плечистого Алексея как-то скукожился. Хотя Варя не видела его лица — брат повернулся к ней спиной — она готова была поклясться, что его небритая физиономия стала слегка напоминать законченного садиста. — Как тебя, говоришь, зовут?

Надо отдать Астахову должное, в штаны он не наложил. Сглотнув, Глеб вызывающе подбоченился, упирая руки в боки. Варя только осуждающе покачала головой. Когда Леша был в такой состоянии, самым мудрым было отступить. Однако разумные мысли на то и разумные, что приходят с опозданием…

— Я Глеб Астахов.

— А, так это ты тот самый Глеб, которого я уже пару недель мечтаю придушить? — ласково поинтересовался Леша, делая небольшой шажок в сторону Астахова. Тот побледнел, увидев внушительных размеров лапищи, но остался на месте.

— Вероятно, да, это я, — кивнул он. — Правда, я не совсем понимаю причину вашей агрессии.

— И вот я тоже не понимаю, — вмешалась Варя, поднимаясь на ноги. Леша повернулся к ней, бросая на сестру злой взгляд. — Не-не-не, Леш, ты на меня не бесись, я тут раненая! — поспешно воскликнула она, поднимая руки в воздух. — Этот-то понятное дело, что идиот, — Варя указала на Глеба, который возмущенно открыл рот. — Но ты-то откуда об этом знаешь?

Леше хватило такта слегка смутиться, но уровень злости от этого не понизился. Только проступил очаровательный румянец на бледных от гнева скулах, так что воспринимать его серьезно Варе стало очень тяжело. Но хихикать в кулачок уж точно не было лучшим вариантом поведения.

— Раз ты раненая, — рявкнул он, — то сядь и не булькай. С тобой я дома поговорю!

Варя покорно уселась на скамейку, мысленно порадовавшись, что она это сделала. Легкая дрожь с рук перешла на колени, и простой она чуть дольше, то вполне могла бы упасть. Но на всякий случай Варя сделала вид, что надулась, глядя на брата исподлобья.

— Ладно-ладно, — пробормотала она, — Аля свое тоже получит.

— Теперь ты, — бросив строгий взгляд на сестру, Леша повернулся к Глебу. — Пошли-ка, поболтаем.

Астахов не успел ничего ответить, как Леша схватил того за ухо и потащил дальше по коридору. У Глеба было два варианта: лишиться уха или идти за ним. Будучи существом периодически проявляющим признаки разумности, он выбрал второй. Отбуксировав вяло сопротивлявшегося Астахова на несколько метров в сторону, Леша покинул относительно пустую зону медпункта, открывая тем самым обзор на их с Глебом небольшой разговорчик для всего этажа.

Варя могла только догадываться, о чем шла речь. Точнее, основной предмет — угрозы брата, детальное описание того, что он сделает с Глебом, она знала. Но вот все остальное… Леша стоял к ней спиной, Астахова за ним почти не было видно, только блондинистая макушка торчала из-за плеча брата, и Варя даже по губам не могла прочитать. Не то чтобы она умела это делать, но всегда хотела попробовать, только случая не предоставлялось.

Придя к выводу, что для зверского избиения многовато свидетелей, Варя решила махнуть рукой на все. Нет, брата она так просто не отпустит, да и Алю тоже, но в тот момент максимум, что был ей доступен — попытаться накричать на Лешу — она уже сделала. Попытка провалилась, но на большее Варя просто не была способна. Голова болела, руки нещадно тряслись, а из глубин памяти настойчиво всплывали нежелательные воспоминания.

Откинувшись назад и облокотившись на прохладную стену, Варя прикрыла глаза и медленно вдохнула через нос. Задержав дыхание на несколько секунд, она так же медленно выдохнула, выпуская воздух тонкой струйкой через губы. Давным-давно ей советовали делать такие упражнения в случае стресса, когда под рукой не было лекарств, успокаивавших ее нервы.

Правда, при этом также рекомендовалось очистить голову от посторонних мыслей, думать о чем-то абстрактном и приятном. С последним пунктом у Вари всегда были проблемы. Она послушно прогоняла плохое из головы, но ее воображение было слишком живым, чтобы оставаться расслабленным дольше одной минуты.

Но в этот раз она была не виновата в том, что ее концентрацию на хорошем бессовестно нарушили. Только Варя успела расслабиться (и вследствие этого замерзнуть), как она услышала истошный вопль, донесшийся с той стороны, куда увел беседовать Астахова Леша. То, что вопль был женским, она поняла уже после того, как вздрогнула и открыла глаза, повернувшись в ту сторону.

Картину, открывшуюся ей, можно было смело добавлять в золотой фонд истерики. С другого конца коридора, заканчивавшимся лестницей, соединявшей этажи, подобно истребителю неслась Вика, в одной руке сжимая сумочку, которая в тот момент больше походила на пращу, а другую выставив вперед. Те несчастные, что не успевали уйти с ее пути, еле уворачивались, когда Вика проносилась мимо них.

Еще на подлете Вика стала истошно кричать на Лешу, требуя отпустить ее драгоценного Глеба. Варя недоуменно перевела глаза на последних, не понимая, что так встревожило Новикову. Оказалось, что ее брат накрутил галстук Астахова на кулак и теперь весьма угрожающе держал его, другой рукой бурно жестикулируя.

Услышав вопли, Леша завертел головой в поисках их источника. Увидев Вику, выражение его лица изменилось со зверски-злого на зверски-доброе, что было куда страшнее в исполнении. Растянув губы в улыбке, он повернулся к Новиковой, не отпуская, впрочем, Глеба.