У двери замерла Вика, которая смотрела на Варю с опаской.

— Глеб, — сказала она, пятясь от них. — Оставь ее в покое. С ней все в порядке.

— Вик, ты прикалываешься, да? — воскликнул Глеб. — Тебе мало того, что ее бутылкой по башке шарахнуло? — он понизил голос, косясь на третьеклассников, которые хотя и пребывали в состоянии паники, тут же навострили уши. — Хочешь теперь бросить тут с сотрясением?

— Нет у нее никакого сотрясения, — прошипела Вика, складывая руки на груди. Варя индифферентно смотрела на дверь, пытаясь собрать мысли в кучку. — У нее глаза бешеные, а я знаю, что случается, когда Ворона вот так вот смотрит.

— Что же, — Глеб вскинул бровь, — она начинает тебя душить?

Новикова цокнула языком, глядя на Ворону с неприязнью и опаской.

— Слушай, Глеб, она больная, — настойчиво произнесла она. — Лучше оставь ее в коридоре, сама дойдет.

Что ответил Глеб, Варя не помнила, как не помнила и того, как они вышли из кабинета. Она снова ухватила реальность за хвост только тогда, когда они подошли к кабинету врача. Едва увидев ее, медсестра схватилась за телефон, и добрый доктор примчался через двадцать минут.

Пока доктор осматривал ее, Варя усиленно пыталась сформировать мысль, которая постоянно ускользала. Она уже вполне пришла в себя, только руки дрожали и заплетался язык. Глеб молчаливой тенью стоял у двери, прислонившись к стене. Варя слегка недопонимала, почему он все еще там находился.

Варя покосилась на него, размышляя, что ответить.

— Это была случайность, — пробормотала, наконец, она. — Бутылки, наверно, на край поставили, и они сами свалились.

Глеб, до того стоявший напряженно, выдохнул. Он был уверен, что Ворона сдаст их с Викой с потрохами, ведь поводов сделать иначе у нее не было. Она была права хотя бы в том, что ей не за что было любить их, это Астахов понимал. Тем не менее, Ворона их не выдала…

— Как неудачно они приземлились, — поцокал доктор, отворачиваясь от пациентки и придвигая к себе столик. — В любом случае, мне придется наложить несколько швов. Пусть ранка и небольшая, но широкая, так что, Варенька, придется вам потерпеть.

Пока доктор накладывал швы (вздохнув, он сказал, что на то, чтобы закрыть ранку Вари, понадобится три-четыре шва), Варя сидела зажмурившись, крепко сжав руки в кулаки. Не от боли, нет. Ее пальцы сотрясала непрекращающаяся дрожь, которую было никак не остановить.

Доктор тоже это заметил. Закончив процедуру, он нахмурился и взял руки Вари в свои, осматривая их.

— Меня несколько беспокоит тремор конечностей, — пробормотал он.

Покосившись на Глеба, Варя кивнула на папку с ее картой. Астахов притворялся ветошью, но лицо его было настолько незаинтересованно, что само себя выдавало.

— Там… там должно быть все написано, — произнесла Варя неохотно, напрягая руки в попытке остановить дрожь. Она знала, что это не поможет, но ничего не могла с собой поделать.

Доктор отпустил ее и вынул карту из папки, пробегая глазами ее содержимое. Внезапно глаза его расширились в удивлении, и он бросил быстрый взгляд на пациентку, подмечая то, чего раньше не замечал.

— Да, я вижу, — произнес он, наконец. — Варенька, я советую вам снова начать принимать вот это лекарство, — он взял рецепт со стола и быстро начеркал несколько слов своим птичьим почерком. — Недолго, неделю по одной таблетке в день.

— Хорошо, — Варя встала с кушетки, взяла рецепт, с некоторым трудом подняла рюкзак с ноутбуком. Его ей удалось спасти от воды, правда на мягком алюминиевом корпусе появилась новая вмятина, несмотря на защитный чехол.

Попрощавшись с доктором, Варя вышла в коридор. Увидев недалеко от двери скамейку, она уселась на нее, рассматривая рецепт. Почерки врачей, больше похожие на сумасшедшую кардиограмму, она давно научилась разбирать, поэтому название лекарство она прочитала без труда. К большой радости она обнаружила, что к рецепту был пришпилен больничный на неделю. Это значило, что помимо официальных каникул, которые начинались через неделю, Варя получила еще семь дней отдыха.

«Ну, хоть что-то хорошее сегодня случилось», — подумала она, складывая рецепт и убирая его в рюкзак.

Внезапно она заметила маячившего рядом Астахова, никуда не ушедшего. Он стоял, прислонившись к стене, в шаге от скамейки и поглядывал на Варю, наблюдая за ее манипуляциями. Варя уже вполне пришла в себя, только руки не прекращали подрагивать.

— Все, ты уже можешь идти, — сказала она, окидывая его взглядом.

— Я подожду, пока за тобой приедет брат, — сказал он, складывая руки на груди. — К тому же, на тебе мой пиджак. Я бы хотел получить его обратно, — добавил он.

Варя опустила глаза и увидела, что на ней действительно надет черный пиджак со сложенным зеленым платком в кармане. От пиджака приятно пахло одеколоном, и он был на несколько размеров больше, чем нужно. Она даже не заметила, что машинально кутается в него, пока Астахов не обратил на это внимание.

— Как он на мне оказался? — недоуменно поинтересовалась Варя.

— Ну, я решил, что ты не хочешь светить лифчиком на всю школу, — пожал плечами Глеб и усмехнулся. — Кстати, я еще не встречал нижнего белья со «Мстителями». Ручная работа?

Варя почувствовала, как загорелись щеки, и поспешно отвернулась. Тут в ее многострадальную голову пришла иная мысль, и она недоуменно уставилась на Астахова, забыв о том, что была вся красная от смущения.

— Стоп, — воскликнула она. — С чего ты взял, что за мной приедет мой брат?

— С того, что я ему позвонил, — Глеб вскинул бровь. — Ты что, не помнишь, как просила меня не звонить твоей маме?

Варя покачала головой, прикладывая ко лбу руку. Что-то ей подсказывало, что Леша совсем не обрадовался, когда поднял трубку и услышал чужой голос, говоривший, что с его сестрой что-то случилось. Оставалось надеяться, что в школу он приедет не взбешенный до крайности, иначе ему будет очень сложно что-либо объяснить.

— Зря ты Леше позвонил, очень зря, — вздохнула она, прислоняясь к стене. — А когда это было?

— Где-то полчаса назад, — с сомнением в голосе произнес Глеб. — А что?

— Да ничего, — мысленно подсчитывая будущий ущерб, отозвалась Варя. — Надеюсь, он попадет в пробку и немного остынет. Надо бы пойти в местечко понезаметней, — пробормотала она, осматриваясь. — Иначе…

— Кстати, — выпалил Астахов, не сдержавшись. Варя недоуменно вскинула на него глаза. — Почему ты не сказала?

— Не сказала что?

— Не коси под дурочку, Ворона, тебе не идет, — огрызнулся Глеб раздраженно. — Ты отлично знаешь что.

Варя мученически вздохнула, закатывая глаза. Астахов, на мгновение показавшийся ей вполне вменяемым человеком, снова стал ее бесить. К тому же тупая боль в голове и скорое прибытие уважаемого Алексея Петровича, с успехов совмещавшего в себе конницу с кавалерией и воздушно-десантные войска, не делали ее самым приятным и склонным к общению человеком.

— А вот ты очень успешно изображаешь идиота, — сказала Варя, глядя на него с ехидцей. – Ну, подумай сам. Сказала я бы, что это вы с Викой такие лапочки, что едва не сделали меня инвалидом. Ну, наказали бы вас. И что дальше? — Варя усмехнулась. — Вы продолжили бы свою тупую вендетту, смысла которой я даже не понимаю. Мне от нее ни горячо, ни холодно.

Глеб смотрел на нее с написанным на лице недоверием. Он даже слегка наклонился, будто бы расстояние между ними могло исказить слова и донести их до его ушей не такими, какими они вылетели из ее рта.

— То есть ты хочешь сказать, что тебя все это не задело? — спросил он. — Даже ни чуточки?

— Я не хочу, я прямо говорю, — ответила Варя, пожимая плечами. Она даже не слишком кривила душой, ведь все эти попытки сладкой парочки вывести ее из себя так и не увенчались успехом. Нет, ей частенько хотелось стереть ближайшим кирпичом наглую ухмылку с лица Астахова, но это состояние у нее постепенно становилось перманентным, как и желание пройтись тем же кирпичом по белым зубкам Новиковой.