— О, вы уже здесь? — донесся до нее голос Али, через мгновение показавшейся на сцене. Психологиня держала в руках толстую папку, из которой торчали листы. — Отлично, тогда начнем, — широко улыбнулась она. Тут она заметила Варю, глядевшую на нее с озадаченным лицом. Пошевелив пальчиками в приветствии, Алевтина уселась на стул, возглавляя круг.

Ученики медленно подтянулись и расселись. Дождавшись, пока последний из них займет свое место, Алевтина громко хлопнула в ладоши, призывая собравшихся к тишине. Варя тяжело вздохнула и сползла по стулу вниз. Что-то подсказывало ей, что госпожа психолог не даст ей спокойно продремать эти два часа.

— В этом году обязанность проследить за вашим произволом выпала мне, — произнесла Аля, оглядывая учеников. — Хотелось бы сказать, что я буду следить за вами зорким взглядом, которому позавидует и ястреб, но я сама не так давно училась в школе и помню, как именно проходили Дни Самоуправления, хотели того учителя или нет. Поэтому я предлагаю следующий план действий, — Аля раскрыла папку и передала охапку листов формата А-4 со схемами ближайшему к ней ученику. Убедившись, что все держат в руках схемы, она продолжила: — В классах с первого по восьмой вы проведете по четыре урока, после чего все ученики будут отпущены домой, а дежурные быстро проверят школу и тоже могут быть свободны. Те, кому ни классов, ни дежурства не достанется, будут разделены между буфетом и охраной. Последние двое станут моими помощниками.

По рядам учеников пронесся тихий ропот. Все сразу стали обсуждать, кто чем хочет заняться, а Варя только вздохнула, понимая, что Аля чересчур ретиво взялась за выполнение возложенных на нее обязанностей. Видимо, никто из учителей не захотел брать на себя эту каторгу, поэтому свалили на молодую и пышущую рвением Алевтину Борисовну. Психологиня, понявшая, что от этого никак не отвертеться, решила следовать любимому изречению: «Если никак не удается избавиться от бремени — расслабься и получай удовольствие».

— Можно сразу предложить свою кандидатуру на вашего помощника? — Новикова первой подняла руку, очаровательно улыбаясь Алевтине. Та окинула ее оценивающим взглядом, еле заметно усмехнулась и кивнула.

— Да, пожалуйста, Вика, — отозвалась Аля, вручая ей планшет с таблицей и ручку. — Вот ваша первая обязанность, как моей первой помощницы — вы будете записывать желающих, — видя, как поморщилась Новикова, Алевтина расплылась в широкой улыбке. — Можете предложить кого-нибудь вам в помощь?

— Я хочу, — подняла руку Юля, не замечая неодобрительного взгляда Вики, которая наверняка хотела предложить кое-кого другого. Зато этот взгляд не остался незамеченным для Али.

— Отлично, — кивнула она. — Вика, отмечайте, — дождавшись, пока та с кислым лицом сделает пометку в таблице, Аля продолжила: — Теперь перейдем к классам. Кто хочет вести занятия в восьмом классе?

В рядах десятиклассников взлетело несколько рук. Аля выбрала нескольких человек, пользуясь любимым методом тыка, и перешла к следующему классу. Варя только удивленно глядела на нее. Собрание было рассчитано на два часа, и обычно процедура принятия решения о том, кто за что собирается отвечать, растягивалась на все это время. А если судить по скорости, с которой Алевтина перескакивала с одного класса на другой, они собирались решить все вопросы за полчаса. Это было бы просто отлично, особенно учитывая, что следующие полтора часа Варя могла бы просидеть в кафе напротив, спокойно попивая кофе и читая, однако она сильно сомневалась, что хитрая Алевтина Борисовна собиралась отпустить их так просто.

Так и получилось. Быстрое назначение застопорилось, когда Аля дошла до третьего класса. Никто не хотел браться за них, тем более, что с первого года обучения эти дети прославились на всю школу тем, что они были настоящими исчадиями ада. От них успело отказаться два классных руководителя еще в первом классе, а во втором за них взялась Марина Николаевна, старая женщина-одуванчик, которая несмотря на свою невинную внешность, имела стальной характер и крепкий кулак, в который незамедлительно взяла непослушных детей. Они стали вести себя, как шелковые, но вот все остальные учителя от них буквально рыдали.

— Что, неужели никто не хочет? — насмешливо поинтересовалась Аля. — Все трусят? Давайте, ребятки, проявляйте больше инициативы. Или вы готовы что-то делать, только если это легко и просто? О, отлично, я вижу руку! — довольно улыбнулась она. Варя повернула голову, чтобы увидеть, кто там такой смелый, что хочет вести уроки у третьего класса.

К ее удивлению, это был Астахов. Он, улыбаясь во весь белозубый рот, вскинул руку вверх. Варя нахмурилась. Что-то подсказывало ей — возможно, это была шея, еще долго болевшая после оттирания зеленки — что неспроста Глеб вызвался. Алевтину, видимо, посетила та же мысль, когда она увидела довольное лицо последнего.

— Хотите взяться за третий класс? — слегка дернув бровями, спросила она.

— Нет, — качнул головой Глеб. — Но у меня есть замечательная кандидатура!

— И кто же, позвольте поинтересоваться?

— Воронина Варвара, — невозмутимо ответил Астахов, дергая уголками губ. — Она буквально на днях говорила, что очень хочет вести занятия у детей, но слишком стесняется, чтобы самой вызваться.

Варя медленно повернулась в его сторону, чувствуя, что глаза у нее превращаются в глаза серийного убийцы. Обычно, когда она смотрела так на брата или маму, те мгновенно понимали, что вывели Варю из себя окончательно. Дождавшись, пока Глеб глянет на нее, чтобы упиться растерянным и недоуменным лицом Вороны, Варя с удовлетворением увидела, как он побледнел, встретив взгляд ее глаз профессионального маньяка.

— Да что вы, — Алевтина Борисовна удивленно воззрилась на Варю. Та все еще уничтожала Астахова взглядом и не заметила, как лицо Али расплылось в коварной усмешке. — Да, действительно, я вижу неистовое рвение вести детей в светлое будущее. Вика, записывайте Воронину на третий класс, — сказала она Новиковой, которая с мстительной радостью на лице тут же застрочила в планшете.

Теперь Варя уставилась на подругу, передавая ей мысленный образ гильотины. Однако образ не дошел, так как усмешка на лице психологини стала только шире, а коварство на ее лице расцвело с новой силой.

— Но ведь мы же не бросим одну Варвару на съедение волкам-третьеклассникам? — поинтересовалась она у потолка. – Нет, не бросим, — Алевтина повернулась к Вике. — Пишите к ней в пару Астахова. На его лице я вижу еще большее рвение к просветлению умов.

У Вари упала челюсть. И не у нее одной: от слов Алевтины Борисовны в рядах одиннадцатого класса началось волнение. У Новиковой так вообще едва не случился сердечный приступ. Она резко побледнела, потом покраснела, потом снова побледнела. Злость на ее лице не подлежала измерению.

— Я могу выразить протест? — поинтересовалась Варя, тщательно контролируя свой голос и считая от ста до нуля.

— Нет, — быстро ответила Аля, не глядя на Варю. — Новикова уже все записала. Записала ведь?

— Не успела, — тут же отозвалась Вика. — Протест еще подать можно.

— Так записывайте, — шикнула на нее Аля сквозь зубы. — И вообще, если начать все изменять, то список окончательно запутается и получится неразбериха. Вы ведь не хотите неразбериху? И я не хочу. Так что списки окончательные и изменению не подлежат.

Вика нахмурилась, но под пристальным взглядом Алевтины Борисовны все же неохотно записала Астахова в графе рядом с фамилией Вороны.

*

Варя с тихой ненавистью смотрела в спину Алевтины, которая уединилась в углу сцены с теми, кому не хватило классов, отправив остальных придумывать программу своим классам. Теперь те везунчики сидели маленькими группками по два-три человека и занимались бурным обсуждением. Конечно, далеко не все говорили об уроках. Многие нашли темы интересней, чем продумывание уроков, и то и дело взрывались смехом, благо что психолог обращала внимания на них меньше, чем на мух, жужжащих под потолком.