Одноклассники тут же замолкли, удивленно глядя на нее. Новикова так вообще вытаращила глаза, недоумевая, почему это Воронина стоит перед ней с чистым лицом.

Варя сделала шаг вперед, и все расступились, открывая ей беспрепятственный путь к Вике и Глебу. Вероятно, они думали, что Ворона снова будет драться. Эта же мысль промелькнула в глазах Новиковой, вздрогнувшей, когда Варя подняла вверх правую руку.

Но драться Варя не собиралась. Она разжала кулак, и глазам Вики предстал пустой пузырек от зеленки.

— Я всегда подозревала, Вика, что в твоей голове катается перекати-поле, — спокойно произнесла Варя, считавшая мысленно от ста до нуля. От десяти до нуля не помогало, после этого желание вцепиться в волосы одноклассницы становилось только сильнее. — Но не думала, что ты настолько глупая, чтобы оставлять улики на месте преступления.

— Не понимаю, о чем ты, — дернула плечами Вика, натягивая рукав блузки на пальцы. Астахов же закатил глаза, не понимая, как можно было так тупо спалиться.

— Иди, куда шла, Ворона, — сказал он, забирая у нее пузырек.

— С удовольствием, — Варя презрительно смерила взглядом эту парочку. Они идеально подходили друг другу. — Кстати, — добавила она, отворачиваясь, — попробуй хлорку. Она так хорошо смывает зеленку с кожи!

Прозвенел звонок, и дверь щелкнула, открываясь. Варя первой вошла в кабинет, оставляя одноклассников, глядевших на нее с опаской, позади. Да, она сказала Алевтине никому не рассказывать о происшествии в душевой, да, она сама решила никак не мстить… Но от маленькой гадости не удержалась. К тому же, разве она будет виновата, если Новикова воспользуется ее советом, не проверив его?

========== Часть шестая, раздраженная ==========

Сентябрь медленно, но верно подходил к концу, а значит, приближался и любимый всеми учителями праздник — День Учителя. Любили его потому, что на один день в год власть в свои ручки загребущие брали десятиклассники и одиннадцатиклассники, а учителям оставалось только наблюдать за этим произволом, попивая чаек в актовом зале и принимая цветочно-конфетную дань.

Традиционно подготовка к этому несомненно великому событию начиналась за неделю. Десятый и одиннадцатый класс собирали вместе на военный совет, на котором определялась программа Дня. Они выбирали, кто за какие классы и предметы будет отвечать, кто будет готовить развлекательную программу, кто останется на страже порядка и дисциплины.

В понедельник утром, когда Варя, зевая, приготовилась спать на первом уроке, в кабинет ворвалась Ирина Владимировна, громко хлопая дверью. Шкаф, стоявший по соседству с Вариной партой, опасно задрожал, грозя уронить горшки с цветами прямо ей на голову. «Да я дерзкая девчонка», — подумала Варя, глядя на меланхолично покачивавшийся фикус.

— Ребята! — воскликнула Пропеллер. — Как вы все уже наверняка знаете, скоро будет День Учителя! И вы, как самые старшие в нашей школе, будете вести занятия у своих младших коллег совместно с десятым классом.

Варя, не удержавшись, широко зевнула, прячась за спиной Руслана. Фарс, таившийся под словом «самоуправление», повторялся из года в год, отличаясь, разве что, субъектным составом участвующих лиц. Занятия у классов с первого по четвертый проходили в стиле «а давайте поиграем», у пятых-восьмых — «заткнитесь, а?», а девятые просто не приходили, считая себя выше этих глупых детских традиций.

— Именно поэтому, в качестве исключения, мы снимаем вас со второго и третьего урока, чтобы совместно с десятым классом вы обсудили важные пункты будущего сотрудничества, — бойко тараторила Ирина Владимировна. — Надеюсь, что абсолютно все найдут для себя интересное занятие на этот день.

Услышав последнюю фразу, Варя беззвучно засмеялась, устало опуская голову на сложенные руки. Уж она точно найдет, чем заняться. Например, скачает несколько новых серий и устроит марафон, сидя в классной комнате. Отличное будет завершение недели!

Пока классная руководительница расписывала все прелести Дня Учителя, особенно то, почему каждый должен участвовать в его проведении, Варя закрыла глаза и расслабилась. Она совершенно не выспалась ночью, да и на самих выходных поспать не очень удалось. Леша, недоумевавший, почему Варя весь пятничный вечер провела в ванной, оттирая зеленку с кожи, взял ее с собой в поход. Он хотел втихаря выпытать у нее, что случилось, но Варя держалась стойко, как оловянный солдатик.

Каждый год, пока было еще не очень холодно, он и его друзья ездили за город в лес, чтобы пожарить шашлыки, порыбачить, посплетничать. И все это бред, что мужчины не сплетничают. Сплетничают, и еще как! Это Варя знала по своему собственному опыту. За неполные два дня она узнала столько подробностей душевных терзаний друзей брата, сколько не слышала ни от одной девушки. Хотя ей было не с чем сравнивать: приходилось признавать, что у Вари не так уж много было друзей, которые могли делиться с ней секретами.

Ситуация со школой была ясна, как день, а ни на какие кружки Варя не ходила, поэтому круг ее общения был практически тем же, что и у ее брата, а Леша, как и любой парень, имел больше друзей-мужчин, чем женщин. По его авторитетному мнению, люди противоположного пола редко когда «просто дружили». Это могло бы быть возможно, если бы у них была большая разница в возрасте или они были бы братом и сестрой или еще какими-нибудь родственниками, но в остальных случаях – нет.

Варя не до конца разделяла эту точку зрения. Она была согласна с братом, что мужчины перво-наперво думают нижним мозгом. При этом она считала, что женщины вполне могут не воспринимать мужчин как мужчин, а относиться к ним, как к существам бесполым. В обратную сторону это, конечно, не работало, чему мужчины завидовали, а потому всячески это отрицали.

Вернулись они поздно ночью, пропахшие костром и лесом. Уставшая, Варя еле доползла до ванной, едва не уснув в ней. Сил не хватило даже на то, чтобы посмотреть хотя бы одну серию из тех, что вышли за выходные. Забравшись в постель около трех часов утра, Варя тут же провалилась в сон, едва ее голова коснулась подушки. А через три часа ее разбудил Барни, готовый идти на прогулку, несмотря на то, что за окном мелко моросил дождь и погода была далеко не хорошая.

Пропеллер закончила свою пламенную речь почти со звонком. Только она вылетела из классной комнаты, как все зашумели, обсуждая предстоящее собрание. Особенно увлечены этим были девочки, которых идея рулить школой целый день приводила в восторг.

Собрание должно было проходить в актовом зале. Варя постаралась побыстрее проскользнуть внутрь, чтобы беспрепятственно занять местечко сзади. Два часа, полные бессмысленных переливаний из пустого в порожнее, предвещали возможность дочитать книгу без помех. Но внутри актового зала ее ждал сюрприз: десятый зашел раньше них и успел занять все лучшие места на галерке.

Актовый зал представлял собой небольшой амфитеатр с полукруглой сценой и находился, как и спортивный зал, в отдельном помещении. Его строили с явной претензией на «Глобус» Шекспира, так как отделка снаружи очень сильно напоминала знаменитый лондонский театр.

В промежутки между праздниками, когда актовый зал не использовался по назначению, на сиденья надевали чехлы, гримерки и кладовые запирались, занавес снимался. Если требовалось провести какое-нибудь срочное собрание учеников, не имеющего общешкольного значения, то на сцене выставлялись стулья, и все участники усаживались в многослойный круг, чтобы иметь возможность свободно выразить свою точку зрения. Руководитель собрания — как правило, ответственный учитель, избранный коллегами — сидел среди учеников, олицетворяя равноправие.

Предприимчивые десятиклассники расселись на задних рядах, и вошедшим ничего не оставалось, как занять оставшиеся стулья. Оглядевшись, Варя заметила одиноко стоявший в некотором отдалении от остальных стул и направилась к нему. Кроме того, что он был в относительной тени, рядом не сидело ни одного одноклассника. Достав из рюкзака плеер и книгу, Варя уже засовывала наушники в уши, как вдруг…