Ну, возможно, где-то очень глубоко.

До машины они дошли молча. Молчание сохранялось в прихожей, пока они одевались, сохранялось в лифте, где Варя усиленно смотрела на сменяющиеся номерки этажей.

— Долго еще будешь психовать? — спросил Глеб, выезжая с парковки.

— Не знаю, — честно ответила Варя.

Глеб вздохнул.

— Хорошо. Прости меня, что заставил тебя переодеться.

— Да я не обижаюсь, — произнесла она и добавила, подумав: — Наверно. Просто я люблю черный цвет. А вот это вот все, — Варя неопределенно помахала рукой, — это не я.

Глеб бросил на нее взгляд, отвлекаясь от дороги.

— А по-моему похожа.

— Иди ты, — фыркнула Варя.

Откинувшись на сидение, чувствуя успокаивающее натяжение ремня безопасности, Варя стала отвлеченно смотреть в окно, стараясь не обращать внимания на то, как Глеб обгоняет по встречке, и думая о чем-то своем, преимущественно абстрактном. Мысль плавно скользила, до конца не формируясь, и Варя дрейфовала на волнах сознания, когда машина внезапно резко остановилась.

Варя вздрогнула и огляделась.

Они оказались на подземной парковке.

— Где мы? — недоуменно спросила Варя. Ведь ехали не так долго, да и подземная парковка выглядела какой-то неожиданно слишком большой.

— Пока ты переодевалась, мама попросила заехать домой, — отозвался Глеб, выключая зажигание. — Она утюг забыла выключить.

— Анжела Филипповна гладит? — с сомнением покосилась на него Варя.

Глеб уклончиво мотнул головой.

— Иногда на нее находит, да.

С этими словами он вышел из машины, и Варе ничего не оставалось, как последовать за ним.

Заходя в лифт, Варя чувствовала некую нервозность, сама не зная почему. Глеб что-то строчил в телефоне, не глядя на нее, а Варя неловко переминалась с ноги на ногу, наблюдая за тем, как сменяются огоньки на кнопках. Наконец, достигнув двенадцатого этажа, лифт застыл и раскрыл свои двери.

На площадке было сумрачно, будто и не день за окном, пусть и клонящийся к вечеру. Всего на ней было только три входные двери. Глеб подошел к той, что справа, и загремел ключами.

— А Леся разве не дома?

— Неа, — не оборачиваясь, ответил Глеб. — Она сегодня у подружки ночует.

— И твоя мама ее отпустила?

— Ага. Эта подружка — дочь какой-то там ее клиентки, поэтому мама Лесю старательно поощряет на дружбу с ней.

Ключи щелкнули в замке, и Глеб отворил дверь.

— Ну, что стоишь? — позвал он. — Проходи давай.

В темноте Варя не видела его лица, но почему-то решила, что он улыбается. Задвинув внезапно нахлынувшую на нее неуверенность, она поправила ворот пальто и решительно прошла внутрь.

— Включи свет, пожалуйста, — попросил Глеб позади нее. — Выключатель слева на стене.

Варя потянулась в указанном направлении, нащупала плоскую коробочку с рычажком, щелкнула тумблером…

— С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!

Оглушенная воплем, Варя дернулась и пискнула, совсем как маленькая девочка, лет пяти, с хвостиками и воздушным шариком. Она попятилась назад, загораживая лицо руками, и натолкнулась на Глеба. Не давая той совсем ретироваться, Глеб обнял ее за плечи и прижал спиной к себе.

— Ты, главное, дыши, — прошептал Глеб.

Варя во все глаза смотрела на идиотов, выскочивших на нее прямо как в каком-то дурном фильме про вечеринку с сюрпризом. Среди идиотов числились: Лиля, улыбавшаяся во все тридцать два зуба, Руслан, как обычно с сонными глазами, Марк, улыбка которого была больше похожа на оскал, а также Аля и Леша, увидеть которых в квартире Глеба было еще более удивительно, чем Марка. Каждый из них держал в руках надутые гелием шарики, которые весело подпрыгивали под потолком.

— А ведь я говорила, что это плохая идея, — заявила Аля в наступившей тишине и поправила очки. — Но меня никто не послушал.

— Алевтина Борисовна, не нуди, — отозвался Леша и сунул ей в руки свой шарик. — А ты, — сказал он, поворачиваясь к Варе, — прекращай хлопать глазами и оживай. Никто тебя есть не собирается.

Варя послушно прекратила хлопать глазами.

Вопреки опасениям, которые так и множились в Вариной голове, вечер прошел практически хорошо. Марк тихо сидел в сторонке и не приставал к ней, Леша и Аля всю дорогу о чем-то шушукались в уголке и даже ни разу не поругались. Лиля проявила недюженое самообладание, когда Руслан ни с того, ни с сего начал травить анекдоты, а Глеб… Глеб просто молча был рядом и вовремя подливал Варе чай. Все было так спокойно и уютно, что через какое-то время Варя окончательно расслабилась и действительно начала получать удовольствие от происходящего. Дрожь, прочно установившаяся в тот момент, когда все эти шутники выскочили из ниоткуда, словно черты из табакерки, ушла и больше в тот вечер не возвращалась.

Они слушали музыку, Аля и Лиля пили шампанское, которое привез Марк, хотя Глеб и заверял ее, что заранее предупредил его о том, что Варя алкоголь не пьет. А потом настало время торта со свечками, и Варя едва не словила сердечный приступ: торт, торжественно вынесенный под нестройный хор голосов, ставящих жирный крест на вокальном исполнении бессмертной деньрожденческой песни, был сделан в форме «ТАРДИС». Резать его казалось кощунством, но когда Глеб шепнул ей на ухо, что начинка там – три шоколада, и каждый слой сделан в разных оттенках синего, Варя не удержалась. Во-первых, шоколадные торты были одними из ее самых любимых, а во-вторых, ей хотелось увидеть полностью синий торт.

А потом настал черед подарков, и тут уж Варя наконец-то поняла всю прелесть праздничных вечеринок. Получать подарки и тут же их раскрывать, видя смущение на лице дарящего и смеясь над комментариями друзей, было очень весело. К тому же подарки оказались очень даже неплохими, даже от Марка.

Аля подарила Варе симпатичное фиолетовое платье, которое было несколько смелее обычного, с легким декольте и легкомысленной длиной юбки, а Леша преподнес подходящие сережки, в которых камни были точно такого же оттенка, что и ткань платья. Глядя на их довольные лица, Варя так и поняла: сговорились. С одной стороны, она была рада, что подруга и брат все-таки сумели преодолеть разногласия прошлого и вернулись к дружбе, а с другой… как-то это было подозрительно. Но заморачиваться длительными и наверняка расстраивающими аналитическими процессами Варе не хотелось, поэтому она сделала вид, что ничего такого не заметила.

Подарок Лили оказался очень неожиданным. Сначала Варя решила, что это книга – в конце концов, это же Лиля, но стоило ей развернуть подарочную упаковку, как челюсть ее едва не отвисла: то была не книга, а большая раскраска с эпизодами из «Доктора Кто».

Подарки Руслана и Марка оказались странным образом перекликающимися: оба вручили ей подарочные сертификаты. Только сертификат Руслана был в книжный магазин, а вот Марк проявил фантазию и подарил ей сертификат в магазин косметики. Варя вспомнила о двух с половиной помадах, которые хранились у нее еще с незапамятных времен, и хмыкнула. Но ничего не сказала, поблагодарив Марка. Все-таки человек старался. Наверно. Минут пять.

Глеб же вручил ей подарок только тогда, когда все ушли. Причем уходили гости как-то неожиданно и совершенно коллективно. Варя даже не успела ничего понять: только они все сидели в гостиной и болтали, как вдруг будто локально образованный ураган подхватил их всех и унес за порог. Варя порывалась уйти с Лешей, но Глеб удержал ее, обняв за талию и шепнув на ухо, что он ее потом отвезет, а брату надо дать минутку на осмысление личной жизни. Что значила вторая часть этой фразы Варя поняла не совсем, но на всякий случай все равно прониклась. Да и потом, какая у Леши может быть личная жизнь? То есть конечно, женщины в его квартире бывали часто, но обычно они не возвращались. Исключение — если что-то забыли.

— Не хотел дарить тебе подарок, пока все смотрели, — пояснил Глеб, запирая входную дверь. — Вдруг тебе не понравится, было бы… неловко. Пошли, он у меня в столе лежит, — сказал он, направляясь вглубь квартиры.