— Не хочешь посидеть где-нибудь? — без приветствия спросил Глеб, едва Варя взяла трубку.

— Можно, — осторожно ответила Варя. — У тебя все в порядке? — добавила она, потому что голос у Глеба звучал довольно… необычно. Мрачновато и устало. Как правило, с такими интонациями говорила она сама.

— Семья достала, — кратко ответил тот, и Варя поняла, что расспросы оставить лучше на потом. Зря, очень зря.

Условившись на том, что где-то через час Глеб заедет за ней, они кратко попрощались. С сожалением вздохнув, глядя на почти загрузившуюся серию, Варя побрела одеваться. Точнее, взяла ноутбук с собой на кухню и включила кофеварку. Она никогда не отличалась долгими сборами, а умыться уже успела, так что времени на кофе было вполне достаточно.

Когда до часа «икс» оставалось минут десять, Варя быстро оделась, почесала за ухом Барни и вышла из квартиры. Она дождалась лифта, который почему-то очень долго не хотел ехать. Вероятно, стоило бы усмотреть в этом знак вселенной, что стоит повременить, а лучше даже и не пытаться выходить из дома, но… Либо намек был слишком тонкий, либо у Вари в этот день канал связи был закрыт, но знаков она не углядела и с трепещущим сердцем поехала вниз. Трепещущим, потому что лифт был старый, скрипучий и вообще не очень радостный. Варя лифтов не боялась, но благоразумно опасалась.

На улице были все условия для отличной прогулки. Солнце светило, даже немного грело, разыгравшись под вечер, ветер был, но практически незаметный. Ослепленная на несколько секунд, только что вышедшая из темного подъезда на яркую улицу Варя не сразу заметила знакомый джип белого цвета. А когда заметила, то из него уже спешно выбирался Глеб, правда, почему-то не с водительского сидения.

Загадка была решена практически тут же, когда Варя догадалась вглядеться туда, где по идее должен был находиться водитель, и увидела смутно знакомого мужчину.

— Я все объясню, — вместо приветствия выпалил Глеб, подходя к ней. Но не успела Варя даже осмыслить происходящее, как стекло на заднем сидении опустилось, и оттуда высунулась совсем знакомая голова в забавной шапке с лисьими ушками по обе стороны от головы.

— Привет, Варя! — крикнула Леся. — Правда здорово, что ты с нами поедешь? Зале… Мам, ну не дергай ты меня! — и скрылась в машине.

— Что?.. — переспросила Варя, глядя на Глеба с таким недоумением, что из него можно было бы построить целый бастион.

Глеб мученически вздохнул, закатывая глаза на сестру.

— Слушай, ты только не психуй, ладно? — попросил он. — Я уже почти уехал, как они прицепились ко мне, как… — он проглотил слово, просящееся на язык, и продолжил: — И я говорил им, что у меня планы и вообще, но с отцом хрен поспоришь. Короче, поедешь с нами?

Варя смотрела на него во все глаза, даже забыв на время про то, что ее открывшийся рот при виде Леси так и не вернулся в надлежащее состояние. В голове ее сумасшедшим роем носились мысли, одна хуже другой. Надо же, так ее подставить!

Она уже собиралась произнести крепкое, железобетонное «нет», как Глеб, сделав несчастные глаза, выпалил:

— Пожалуйста!

Железобетон как-то совсем не железобетонно дал трещину и распался в ничто.

— Я тебе это еще припомню, — прошипела Варя, косясь в сторону машины.

Чувствуя невероятную неловкость вкупе с замешательством, Варя прошла к машине и села на заднее сидение рядом с Лесей.

— Добрый день, — поздоровалась она, чувствуя мурашки ужаса, пробегающие по спине. В машине, казалось, было еще холоднее, чем на улице.

— Рад с вами встретиться, Варвара, — отозвался с водительского сидения отец Глеба.

— Ведь правда здорово, что Варя с нами поедет? — не унималась Леся, чуть ли не подпрыгивающая на месте. — Наконец-то в этой семье появился кто-то, кто не обожает нашего Глебушку…

— Леся, — вздохнул Алексей Борисович, потирая переносицу. Варя узнала этот жест: мама иногда так делала, когда любимые чада усиленно действовали ей на нервы.

Девочка скорчила рожицу в зеркало заднего вида, но перестала верещать как безумный попугайчик. Насупившись, она скрестила руки на груди и откинулась назад на сидении, выступая в качестве обиженного буфера между Варей и Анжелой Филипповной.

Последняя Варю подчеркнуто не замечала. Астахова-старшая сидела, царственно скрестив ноги и поджав губы, и даже не повела бровью, когда в машину села Варя.

— Анжела, — с той же утомленной интонацией произнес Алексей Борисович, — ты ничего не хочешь сказать подруге Глеба?

— Дай-ка подумать… — холодно произнесла та. — Нет.

Ледяной сарказм чувствовался даже сквозь пальто. Варя поежилась и достала телефон из кармана.

Ты за это получишь. Не мог предупредить

заранее?

Варя видела, как Глеб сунулся за телефоном, на что его отец взглянул неодобрительно, но никак комментировать не стал.

Прости.

Но я правда рад, что ты согласилась.

Я с ними с ума сойду один.

Варя хмыкнула, за что и поплатилась. Леся тут же стала выяснять, чего это она хмыкает и вообще как дела, как песик, как мама, можно ли приехать к ней на выходные. Последний вопрос повлек за собой сдвоенное «нет»: Анжела Филипповна воскликнула его практически одновременно с Варей, разве что только куда более недовольно и категорично.

— Анжела, — утомленно повторил Алексей Борисович, но с большим нажимом. — Прекрати, я сказал.

Машина выехала на шоссе, а Глеб прибавил несколько делений громкости радио, чтобы хотя бы как-то замаскировать гнетущую тишину. В салоне стали раздаваться бодрые речи диджеев «Русского Радио», которые обещали, что все будет хорошо, но Варя почему-то — интересно, почему? — им не особо верила.

Всю оставшуюся дорогу они проделали в молчании. Алексей Борисович сосредоточенно вел машину, периодически тыкая пальцами в навигатор в смартфоне, Глеб на переднем сидении делал вид, что смотрит в окно, а Варя изо всех сил уворачивалась от ментальных молний, которые посылала в нее его мать не хуже известного Громовержца.

К Вариному счастью субботние пробки еще не начались, и они довольно быстро достигли пункта назначения. Им оказался ресторан, в котором Варя, кажется, когда-то была с отцом. По иронии судьбы он снова был итальянским. Тихо мысленно проматерившись, Варя скрестила пальцы, надеясь, что сегодня драмы не предвидится.

Когда они зашли внутрь, Варя похвалила себя за дальновидность. Конечно, учитывая, что почти вся ее одежда была темных тонов, среди которых присутствовал в основном черный, одеться так, чтобы не выглядеть белой вороной, было не сложно. Ее черные джинсы с черным свитером отлично вписывались в общий антураж ресторана, который был выдержан в темных, благородных тонах. При желании Варя вполне могла бы слиться с какой-нибудь темно-синей гардиной в темноте. Отличный способ спастись от мести Анжелы Филипповны.

Официант, также как и Варя одетый во все черное, принес меню и улетучился. Все время, отведенное им на выбор блюд, Варя замечала, как усевшаяся напротив нее Анжела Филипповна не сводит с нее своих глаз. Она практически видела, как у женщины маячит перед глазами приятная теплая сцена, в которой Варю сжигают на костре как ведьму за то, что околдовала ее хорошего и невинного сыночка.

Официант вернулся и, записав заказы, забрал меню. Варя даже пожалела, что не пьет алкоголь. Так бы могла хряпнуть чего-нибудь для храбрости. Впрочем, лишняя доза охрабрительного ей явно не требовалась: странно, но пальцы ее совсем не дрожали, а в душе, кроме смятения от неожиданности всей этой нелепой ситуации, не было никаких лишних чувств. Ну, желание дать Глебу по башке за то, что не предупредил заранее, еще присутствовало.

Наступило неловкое молчание. По крайней мере, неловко было Варе. Леся же наоборот завела свой бесконечно движущийся моторчик и что-то рассказывала отцу. Хорошо быть ребенком, все-таки. Ее это гнетущее чувство ничуть не беспокоило.

Принесли напитки. За столом повисло молчание, пока официант расставлял бокалы между ними. Когда он ушел, Леся собиралась пуститься по второму кругу, но была опережена.