Мы вошли вместе, не перебросившись не единой колкостью или шуткой. Хотя по мрачным выражениям наших лиц и так все было понятно.

— Что на этот раз? — спросил Мозес.

Он был на противоположной стороне комнаты, стоял на стуле, приставленном к столу, и ковырялся в коробке с деталями, которой, я была уверена, еще утром здесь не было.

— Ты опять что-то сюда притащил?

Он прищурился.

— Мой дом, мои, черт возьми, правила. — Он достал наполовину голую куклу Барби. — Если хочешь, тут есть и кое-что для тебя?

Вопрос был задан с такой неприкрытой любовью, что я не могла не улыбнуться.

— У меня уже полно полуголых кукол, но спасибо за любезное предложение.

У него загорелся румянец на щеках, и он бросил ее обратно в коробку.

— Как хочешь.

— Чтобы я без тебя делала, Моз.

— Слышала бы гораздо меньше ругательств, — ответил Лиам.

— Ну так вот.

— Так вот — что? — спросил Гэвин, заходя в комнату со стаканом чая со льдом в одной руке и, как я догадалась, с жареной куриной ножкой в другой.

— Ты где это взял? — спросил Лиам, прищурившись.

— Твоя леди-ученый принесла.

— Дарби, — поправила она его, заходя в комнату следом за Гэвином, с такой же ножкой и явно вся в нетерпении. — Друг из лаборатории приготовил, и у нас кое-что осталось. Я не была уверена, что Мозес нормально питается.

Она уперла руки в бока и посмотрела на него.

Она была полноватой, со светлой кожей, темными волосами и элегантной стрижкой под каре. Она предпочитала стиль ретро, который так любил мой отец, и это делало ее изгибы еще более аппетитными. Сегодня на ней был комплект из розовых брюк до щиколотки с бледно-зеленой рубашкой с крошечными жемчужными пуговицами и короткими рукавами, с воротничком а-ля Питер Пэн. На ней были темные очки в оправе «кошачий глаз», а волосы поддерживала сложенная в несколько раз красная бандана.

— Я нормально ем, — запротестовал Мозес. — Сегодня у меня было две банки консервированного мяса.

— Скорее протухшего мяса, — пробурчал Гэвин. — Я прав?

Мозес ткнул в него пальцем.

— Это ты так считаешь. Для вас людей это так. Нормальное оно было. — Он принюхался. — Эта, как ее, курица пахнет слишком свежей.

Дарби закатила глаза, а затем улыбнулась мне.

— Привет, Клэр. Как болота?

— Мокро.

Она ухмыльнулась, посмотрев на Лиама.

— И тебе добро пожаловать назад. Как Элеонора?

— Хорошо, спасибо. С ней Эрида.

— Полагаю, она все так же сурова?

— Ты спрашиваешь об Эриде или Элеоноре?

Дарби улыбнулась.

— И о той, и о другой.

— Малахи еще не здесь? — спросила я, осматриваясь по сторонам. — У нас есть информация.

— Еще не возвращался, — ответил Гэвин, выковыривая из зубов панировку и мясо.

У меня забурчал живот, и я повиновалась этому желанию.

— Тогда попридержу информацию, — сказала я и направилась за едой.

Хоть утро и не способствовало аппетиту, но голод и проделанное путешествие сделали свое дело.

Маленькая кухня была на удивление чистой для того, кто предпочитает испорченную еду. В соответствии с ретро-стилем Дарби, курица была уложена на полотенце в красно-белую клетку в маленькую корзинку, а чай был в кувшине с крышкой цвета авокадо.

Я налила себе стакан чая и вернулась в зал тем же путем, что и Гэвин с Дарби, держа в руках курицу и сладкий чай.

Мозес наконец нашел то, что искал — черную коробочку с проводами, которые болтались как щупальца, и направился к своему стулу.

— Так что там за история? — спросил он, сцепив пальцы, которые были похожи на сосиски.

— Что ж, — начала я, прежде чем Лиам успел что-либо сказать. — Его я нашла стоящим на месте преступления. Короче говоря, он этого не делал.

— Ну, тут без базара, — произнес Мозес.

— Без базара, — согласилась я. — Помимо прочего, мы, возможно, нашли парня, который сделал это после того, как подрался с агентами Сдерживающих. Он мертв.

— Агент? — спросила Дарби, округлив глаза.

— Мужчина, который, как мы думаем, является убийцей Бруссарда, — ответил Лиам. — Выстрел из малого калибра прямо в голову, и, как мы догадываемся, на его руках все еще остаются следы крови Бруссарда.

— Смотрю, утром вы не скучали, — сказал Гэвин, посмотрев на нас, скорее всего, пытаясь выяснить, в ссоре ли мы еще.

Когда я посмотрела на него в ответ, он просто улыбнулся мне. Он же Куинн, такой же любопытный и упрямый, как его брат, и он не собирался испытывать чувство стыда по этому поводу.

— Как это связано? — спросил Мозес. — Расскажите мне всю историю сначала.

Лиам подошел к одному из высоких окон, прислонившись к стене, чтобы выглянуть на улицу, оставаясь незаметным, и скрестил руки на груди.

— Бруссард нашел кое-что, чего не должен был видеть. Что-то, что имеет отношение к проекту «Икар».

— Тот файл, — произнесла Дабри, и Лиам кивнул.

— Его убили у него же дома, и между просмотром им этого файла и убийством, прошло не так уж много времени, — сказал он. — Его компьютер исчез, а мы нашли конверт, который был приклеен к стене за картиной.

Лиам кивнул мне, я вытащила счет, который положила в свой карман, и протянула его Гэвину.

Гэвин поставил свой чай, просматривая документ.

— Счет на лабораторное оборудование. — Он передал его Дарби. — Есть мысли?

— Стандартное лабораторное оборудование, — произнесла она. — «АДЗ Лоджистикс». Я не знаю такой компании. Но мне знакомо имя. Лора Блэквелл. Я уверена, что она работала в исследовательском отделении КБЦ в то же время, что и я.

— Мы еще не искали информацию по «АДЗ», — сказал Лиам. — Но имя, указанное снизу, Каваль, принадлежит мужчине, которого мы нашли мертвым. Бруссард спрятал конверт. Сложно сказать, как долго он знал об «Икаре», но, видимо, ему удалось сложить какие-то части паззла вместе.

— Он думал, что нашел неопровержимые доказательства, — произнес Гэвин. — Которые хотел надежно спрятать.

— И где-нибудь поблизости, — сказала я. — Но либо кто-то прознал, что он сложил два и два, либо он повздорил не с теми людьми. Каваль решил, или ему поручили, убрать Бруссарда. Он совершил убийство, оставляя надпись на стене, которая обвиняет в смерти Бруссарда Лиама. Каваль пошел в убежище и оказался убит, даже не успев помыть руки.

— Он торопился, — произнес Гэвин.

Лиам кивнул.

— А убили его в другом стиле. Бруссарда зарезали, Каваля застрелили.

— Это чище, — сказала я. — Быстрее и надежнее.

— Профессиональнее, — согласился Лиам, кивнув.

— И это задание достаточно высокого уровня, — сказал Гэвин. — Такого уровня, чтобы заслужить убежище и две пули в лоб.

— Еще больше улик, указывающих на Сдерживающих, — произнес Лиам. — Ситуация становиться все паршивее.

— О, да, — промолвила Дабри. — Становиться. Но и интереснее с научной точки зрения.

— Поясни, — попросил Лиам, когда мы все посмотрели на нее.

— Мы все внимание, — произнес Гэвин.

— Что ж, я посмотрела на ваш файл. Это не молекула. На самом деле, это нечто более сложное, — она сделала драматическую паузу. — Это полностью завершенный биологический синтез.

Очевидно, мы были слишком невежественны, чтобы оценить значимость этого заявления, так как в повисшей тишине можно было расслышать пиликанье сверчков.

— Хорошо, — произнес Лиам. — Я буду первым, кто признается, что понятия не имею, о чем ты говоришь. Что это значит?

— Это значит, что в файле была продемонстрирована не только структура молекулы, — ответила Дабри. — Они что-то выстраивали.

— Вели разработки, — сказал Гэвин.

— Так вот, не залезая в дебри, какая-то лаборатория работала над созданием новой структуры — нового белка, бактерии или вируса. Большего по обрывку сказать не могу. Нет так-то уж в нем и много информации, но это похоже на протокол синтеза чего-то.

— Ты можешь сказать, чего? — спросил Гэвин.

Она покачала головой.

— В файле сохранилось мало информации, а то, что есть, сильно искажено.