При помощи универсального знака одобрения (улыбки и большого пальца вверх) я выразил девушке признательность и жестами показал, что хочу купить два больших пакета перчёных орехов. «Кешью сами по себе хорошо влияют на потенцию, – рассудил я, – а с перцем должно получиться вообще превосходно».

– Ты будешь что-нибудь? – спросил я Анжелику. Та помялась немного и согласилась на небольшой пакетик обычного кешью. Чандана и водитель вежливо отказались. Напоследок мы обменялись прощальными улыбками с нашей продавщицей и её напарницей, услышали в ответ соблазнительное «бай!», произнесённое так, что в нём читалось не «пока!», а «не уезжай, останься!». Сопровождалась эта сцена таким молящим взглядом, такой горечью разлуки в глубинах его, что я чуть не сказал нашему гиду: «Чандана, вы поезжайте, а я тут задержусь немного и вас догоню». Но в этой ситуации мой здравый смысл осечку не дал и вовремя напел спасительное про уловки продавца, который хочет подольше удержать покупателя и раскрутить его на покупку орехов для всех домочадцев, друзей и знакомых.

– Кстати, так орехи кешью продают только в этом месте, – сказал Чандана, едва мы отъехали. – Знаете почему? – и, не дожидаясь нашего ответа, он продолжил, – ещё в девятнадцатом веке тут пролегал путь в Канди и в горы Нувара-Элия, пока не построили железную дорогу. Коммерсанты, чиновники, войска шли этими местами, и жители деревни придумали, как можно заработать немного денег. Они отправили торговать орехами кешью самых красивых девушек. Это сейчас они носят хятти, а тогда многие ходили топлесс, в одной только редда и это не считалось зазорным. Девушки не просто торговали орехами, но и дарили любовь тем, кто оставался на ночлег, а таких было немало. Все эти завлекательные жесты родом оттуда. Так и пошла традиция…

– И что, сейчас тоже можно остаться на ночь? – перебил я Чандану с единственной целью побалагурить, ну и поддеть его заодно (этакая маленькая месть за Анжелику). Но нашему гиду, видать, не в первой было отвечать на подобные вопросы, он отреагировал сразу:

– Нет, конечно, сейчас этого нет. Хотя, я не знаю…, – закончил он и как-то двусмысленно хихикнул.

Анжелика молча и немного нервно догрызала свой пакетик с орехами, но ушки свои держала на макушке. В этот момент она напоминала пальмовую белку лену, которую все русские (и я тут не исключение) называли бурундуком за полосатую спинку и которые в изобилии шныряли по пальмам и балконам в отеле на пляже, а иногда забирались и в номер, если дверь на балкон оказывалась открытой. Опасного в этом ничего не было, на небрежно брошенные кошельки или купюры они не покушались, но фрукты попробовать на зуб могли, или сунуть нос в бокал с соком, а то и того хуже – с виски или местным красным ромом. Последний был очень популярным среди туристов и в девяносто девяти случаев из ста становился неотъемлемой частью привозимых домой сувениров. Не подумайте ничего плохого: ни сока, ни виски, ни рома было для белок не жалко, они пьянели быстро с одного обмакивания носа и потом, виляя задом и подметая за собой длинным пышным хвостом на сто восемьдесят градусов, на полусогнутых передних лапках, мордочкой в пол, еле доплетали, а скорее, перекатывались до края балкона, откуда расслабленно сигали вниз, как падают спелые кокосовые орехи на землю, но при этом никогда не разбивались. Они, словно кошки, трезво приземлялись на все четыре лапы, а потом снова продолжали пьяно ковылять до своей пальмы. Не знаю, что выговаривала бельчиха в этих случаях своему муженьку, но у меня есть обоснованное подозрение, что она тоже не гнушалась приходить домой подобным образом, поскольку отличить самку от самца на глазок неспециалисту по пальмовым белкам не представлялось возможным. Да и попадись она мне в руки, я бы всё равно ничего не понял.

«О своих вчерашних ребятах думает, – с ревнивой досадой подумал я. – О правильности решения уехать с незнакомым мужчиной много старше себя, о… Да фиг её знает, о чём она там на самом деле думает! – решил я прекратить никчемные рассуждения. – Одно пока очевидно, она собирается ехать дальше, это факт! – чем ближе наступал момент расставания с лишними сотнями долларов, тем жальче их становилось и тем больше я злился на своё никчемное, «поперёк батьки в пекло», джентльменство. – И этот, как его, Павел, тоже какой-то тюфяк! Давно бы нас уже нагнал, перегородил бы дорогу, выволок её из машины и увёз бы, да хоть куда!..»

Шриланкийские обычные дороги, помимо возможности почувствовать себя, как в гонках на ралли, сразу вызывали в памяти популярную песенку «Ты российская дорога – семь загибов на версту!» Но чего греха таить, ехать по такой дороге было очень интересно. С виду неопрятные сёла и маленькие городки с нагромождением всевозможных лавочек и магазинов вдоль проезжей части, без намёка на тротуары, яркая реклама на белых, с грязными подтёками от частых дождей, стенах квадратных и прямоугольных домов сменялись ухоженными кокосовыми и каучуковыми плантациями или рисовыми полями, потом наступала очередь пышных и завораживающих своей растительной неразберихой джунглей, многочисленные развалы с местными фруктами призывали остановиться, тут даже красивые девушки с сексуальными движениями рук, тел, с многообещающими взглядами были не нужны, содержимое развалов само просилось тебе в рот. Мы так и сделали на одном из них и все ранее прочитанные санитарные нормы поведения в тропических странах, где чёрным по белому было написано ничего не покупать с рук, а фрукты мыть бутилированной водой и желательно с мылом, благополучно забывались. Устоять от соблазна невозможно, когда прямо у тебя на глазах разделывают сочный ананас, словно разворачивают гигантское эскимо на палочке, потом режут на дольки и ты ешь, а точнее почти пьёшь это сладкое, тающее во рту, жёлтое чудо, и все чистоплюйские предписания забываются напрочь. Ты наслаждаешься вкусом и самим местом поедания – среди ананасовых гор, банановых гроздьев высотой с человеческий рост, устрашающих своим видом шипастых плодов хлебного дерева и прочая, прочая, прочая. Как там говорится, «увидеть Париж и умереть», ну так вот, выражение «поесть ананасов в Шри-Ланке и можно отправляться в лучший из миров» тоже имело бы право на жизнь, не будь одного «но»: это невозможно сделать, поскольку хочется ещё. Как сказал мне Чандана есть в Шри-Ланке поговорка – «желаешь умереть с голоду – не дыши», иначе еда будет сама залетать тебе в рот. Это, конечно, преувеличение, но верится в народную мудрость легко, когда видишь, как всё вокруг цветёт и благоухает.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.