Барон Урсус де Жан-Полено ехал в автомобиле к месту заседания.

Трое заседателей явились одновременно к десяти пятнадцати; привратник почтительно их приветствовал. У всех троих были легкие портфели из свиной кожи, чуть тронутые патиной, костюмы с двубортным пиджаком и жилетом «фантези», правда, однотонным и подобранным в цвет костюма, а также шляпы «болеро». Разговаривали заседатели очень серьезно, употребляя исключительно твердые и решительные интонации, высоко задирая подбородки и жестикулируя правой рукой, свободной от держания портфеля. Не предвосхищая дальнейших событий, мы можем сразу отметить, что два портфеля из трех открывались при помощи застежки «молния», занимавшей три грани портфеля, в то время как четвертая образовывала стык двух створок. Третий портфель был с ручкой и обыкновенной застежкой, что заставляло его владельца, заливаясь краской стыда, напоминать каждые три минуты о том, что сегодня же он непременно купит новый, точно такой, как предыдущие два. И только в силу этих заверений хозяева портфелей на молнии продолжали обмениваться со своим собеседником авторитетными интонациями.

Ожидалось прибытие еще двух членов Правления, не считая барона Урсуса де Жан-Полена, который ехал в автомобиле к месту заседания.

Один из ожидаемых, Агат Марион, вошел в здание в десять часов двадцать семь минут. Он остановился в дверях, обернулся и при свете, проникающем с улицы, стал внимательно разглядывать носок своего ботинка, который оцарапал ему какой-то бедолага. На лоснящейся коже остался рубец, а задравшийся треугольный лоскуток отбрасывал на ботинок тень неожиданной конфигурации, потому что ей приходилось считаться с формой предмета. Угнетающее зрелище. Агат Марион содрогнулся всем телом, но тут же движением плеч стряхнул с себя мурашки, которые забегали у него промеж лопаток. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и продолжил поступательное движение, бросив на ходу «здрасте» привратнику. Вскоре его первая нога перешагнула почти эфемерную границу зала заседаний. До установленного регламентом часа оставалась одна минута.

Барон Урсус де Жан-Полено следовал за ним на расстоянии трех метров.

Последний заседатель опаздывал, и заседание началось без него. Присутствующих было пятеро, плюс привратник, плюс тот, кто еще не пришел, но которого нельзя было не считать, – итак, всего семеро. Правда, если округлить… К сожалению, это невозможно, потому что для чисел меньше десяти есть только одна круглая цифра: ноль. А ноль – это совсем не то, что семь.

– Господа, позвольте считать заседание открытым. Предоставляю слово докладчику, который гораздо лучше, нежели я сам, расскажет вам об успехах нашего предприятия со времени предыдущего заседания.

– Господа, напомню вам, что наше Общество, созданное по инициативе технического директора Амадиса Дюдю, имеет целью строительство и эксплуатацию железнодорожной магистрали в Эксопотамии.

– Я придерживаюсь на этот счет другого мнения.

– Да вовсе нет, постарайтесь вспомнить.

– Ах да! Я перепутал!

– Господа, со времени нашего последнего заседания мы получили от господина Дюдю ряд серьезных рассмотрений, которые техническое бюро нашего Общества досконально изучило. Теперь мы стоим перед необходимостью срочно отправить на помощь техническому директору опытный руководящий персонал и технических исполнителей.

– На прошлом заседании секретарю было поручено укомплектовать весь штат персонала. Сейчас он нам расскажет о результатах своей деятельности.

– Господа, я добился участия в нашем предприятии одного из самых видных специалистов в области железнодорожного строительства.

– Я придерживаюсь на этот счет другого мнения.

– Погодите, он совсем не об этом!

– Ах, да-да!

– Итак, я пригласил Корнелиуса Шмонта.

– Как, и все?

– К несчастью, Корнелиус Шмонт стал жертвой автомобильной аварии. И все же благодаря неустанным поискам за короткий период времени мне удалось заменить его другим блистательным инженером. Более того, убив одним выстрелом двух зайцев и одну утку, я нанял на работу еще одного талантливого инженера и хорошенькую секретаршу. Посмотрите внимательно на карточку номер четыре в комплекте господина Агата Мариона. (Это ничего, что она немного истрепалась в процессе пользования.) Женский профиль в левом верхнем углу очень напоминает профиль вышеозначенной секретарши.

– Господа, передайте же карточку!

– Я придерживаюсь на этот счет другого мнения.

– Из-за ваших бесконечных замечаний мы теряем драгоценное время.

– Извините, я думал о другом.

– А где технические исполнители?

– Дело как будто пошло на лад.

– Господа, в тот же день я нанял на работу врача и студента-медика. Их присутствие будет просто необходимо, когда несчастные случаи на производстве достигнут настоящего размаха.

– Я придерживаюсь на этот счет другого мнения.

– А технические исполнители?

– В силу соглашения, подписанного на месте господином Дюдю, питание и расселение руководящего технического персонала берет на себя владелец ресторана Баррицоне.

– Господа, уже сейчас можно сказать, что секретарь добросовестно выполнил свою работу. Кроме того, я имею вам сообщить, что один из моих племянников, Робер Гундос де Хватай, просто создан для того, чтобы взять на себя функции коммерческого директора. Я предлагаю дать ему возможность самому назначить себе оклад и самостоятельно подыскать секретаршу.

– Превосходно.

– Что касается технических исполнителей, я полагаю, им можно назначить обычную зарплату, добавив к ней подъемные.

– Я придерживаюсь на этот счет другого мнения.

– Теперь он, пожалуй, прав.

– Что такое техник-специалист? Никаких тут особых талантов не надо. Применяй себе на практике то, что в тебя вдолбили, – и дело с концом.

– Не платить им подъемных!

– Нет, кое-что заплатить все же следует.

– Тут надо подумать.

– Господа, заседание окончено.

– Отдайте мою карточку!

– Но мы же ничего не решили с техниками.

– Обсудим на следующем заседании.

– Я придерживаюсь на этот счет другого мнения.

Заседатели как попало повскакивали со своих мест и далеко не стройными рядами покинули зал.

Привратник раскланялся с ними у выхода и, волоча хромую конечность, медленно вернулся в зал испустившего дух заседания. Одинокие сигаретные дымки смердели на поле брани.

Анна обнаружил, что чемодан получился довольно увесистым. Стоило ли обременять себя таким количеством вещей сомнительной важности – вот в чем вопрос? Анна не стал на него отвечать – из чистого злорадства – и в результате оступился на последней ступеньке натертой лестницы. Нога его скользнула вперед, а правая рука взметнулась вверх и отправила чемодан в стеклянное окошко над входной дверью. Молниеносно вскочив, Анна успел выбежать на улицу и подхватить чемодан на лету. Поймав свой тяжеленный саквояж, он пошатнулся, натужился, шея его вздулась, и от воротника рубашки отлетела лучистая металлическая пуговка. (Эту рубашку он купил тому уже лет пять на какой-то благотворительной ярмарке.) Узел галстука мгновенно ослаб и распустился. Все надо было переделывать. Анна подобрал чемодан, напряг последние силы и бросил его через разбитое окно обратно; затем, пятясь, взбежал на крыльцо, проскочил в дверь и поймал чемодан на нижней площадке; задом наперед он влетел на первые десять ступенек и тут только облегченно вздохнул: галстук снова плотно облегал шею, а пуговка ласково щекотала кадык.