Собственные слова повергли его в такое исступление, что он сделал кульбит и откатился в сторону. Анна, стоя рядом, растерянно наблюдал эту сцену. Он оглянулся и увидел, что Рошель плачет: ей представилось, что лежащий человек обвиняет Анну, и она испугалась. Анна подошел к открытой дверце, взял голову девушки в свои большие ладони и поцеловал ее в глаза.

Так получилось, что Анжель все это видел. Когда же руки Рошель сомкнулись на шее Анны, он поскорее повернулся к потерпевшему. Человек пытался вытащить из кармана бумажник.

– Вы инженер? – спросил он Анжеля.

Приступы смеха понемногу стихли.

– Инженер… – пробормотал Анжель.

– Тогда вы поедете вместо меня. Я не в состоянии достойным образом добраться до Эксопотамии, коль скоро бедро у меня разбито на пять кусков. Если бы вы знали, до чего я рад!..

– Но ведь… – начал было Анжель.

– За рулем были вы, не так ли? – спросил лежащий господин.

– Нет, Анна…

– Какая жалость, – сказал господин. Лицо его омрачилось, губы задрожали.

– Не плачьте, – попытался утешить его Анжель.

– Но я не могу послать вместо себя девушку…

– Это юноша… – сказал Анжель.

Известие очень воодушевило господина.

– Поздравьте от меня его мать.

– Обязательно. Правда, она уже привыкла.

– Значит, мы пошлем в Эксопотамию Анну. Меня зовут Корнелиус Шмонт.

– А меня Анжель.

– Предупредите Анну. Он должен подписать бумагу. К счастью, в контракте оставили пропуск вместо имени.

– Почему? – спросил Анжель.

– Вероятно, мне не доверяли. Позовите же Анну.

Анжель обернулся и посмотрел. Ему сделалось больно, но он шагнул к машине и положил руку на плечо друга. Анна был как в бреду, и глаза его… Лучше бы их не видеть. У Рошель глаза были закрыты.

– Анна, ты должен подписать бумагу, – сказал Анжель.

– Чего? – не понял тот.

– Контракт на работу в Эксопотамии.

– Там строят железную дорогу, – уточнил из своего лежачего положения Корнелиус.

Произнеся эти слова, он снова заохал, потому что куски его тазобедренной кости, задевая друг за друга, производили режущий ухо скрежет.

– И вы поедете? – тихо спросила Рошель.

Анна, не расслышав, снова наклонился к ней. Она повторила вопрос, и он сказал «да». Он пошарил в кармане, нашел ручку. Корнелиус протянул ему контракт. Анна заполнил нужные графы и поставил внизу свою подпись.

– Давайте мы отвезем вас в больницу, – предложил Анжель Шмонту.

– Не стоит, – ответил тот. – Проедет какая-нибудь «скорая» – заберет. Только отдайте мне контракт. Как я все-таки рад, что все так получилось.

Он спрятал документ и потерял сознание.

– Что же теперь делать? – спросил Анна.

– Придется ехать, – сказал Анжель. – Ты подписал контракт.

– Но я же там с тоски помру. Совсем один…

– Ты виделся с Корнелиусом?

– Он звонил. Ехать надо послезавтра.

– Тебя действительно это огорчает?

– В общем-то, нет. Страну посмотрю, в конце концов…

– Ты не признаешься, но ведь это из-за Рошель ты не хочешь ехать? – сказал Анжель.

Анна с удивлением посмотрел на друга:

– По правде говоря, я о ней совсем не думал. А ты считаешь, она обидится, если я уеду?

– Не знаю, – сказал Анжель.

Он подумал, что, если Рошель останется, они могли бы время от времени встречаться. Глаза у нее голубые. И Анны рядом не будет.

– Знаешь что… – сказал вдруг Анна.

– Что?

– Ты должен ехать со мной. Наверняка им понадобится не один инженер.

– Но я же ничего не смыслю в железных дорогах, – возразил Анжель.

Если он уедет с Анной, с кем же останется Рошель?

– Я в них смыслю не больше твоего, – сказал Анна.

– Но ты, во всяком случае, знаешь все про щебенку.

– Я всего лишь ее продаю. И поверь, ровным счетом ничего в этом не смыслю. Не обязательно разбираться в том, чем торгуешь.

– Но если мы оба уедем… – замялся Анжель.

– Да брось ты, она найдет себе других ухажеров.

– А разве ты в нее не влюблен? – удивился Анжель.

У него как-то непривычно запрыгало в груди. Он задержал дыхание, пытаясь справиться с сердцебиением, но оно не утихало.

– Рошель, конечно, очень красивая, – сказал Анна. – Только надо же чем-то жертвовать.

– В таком случае почему ты не хочешь ехать? – снова спросил Анжель.

– Тоска одному. Вот если бы ты поехал со мной, мы бы нашли чем заняться. А ты никак не можешь? Может, ты из-за нее?

– Да нет, что ты! – сказал Анжель.

Было очень больно, но ничто внутри не оборвалось.

– А что если мы предложим ее Корнелиусу в качестве секретарши? – придумал Анна.

– Хорошая мысль, – сказал Анжель. – Я поговорю об этом с Корнелиусом, когда буду спрашивать про работу для себя.

– Так ты решился ехать? – спросил Анна.

– Не могу же я тебя бросить.

– Прекрасно, старина, – сказал Анна. – Мы весело проведем время. Звони Корнелиусу.

Анжель сел на место Анны и снял трубку:

– Значит, мы выясняем, может ли поехать Рошель и согласны ли они взять на работу меня?

– Валяй, – сказал Анна. – В конце концов, можно обойтись и без жертв.

Профессор Жуйживьом некоторое время смотрел на витрину, не в силах оторвать взгляд от яркого блика, в рассеянности оброненного опаловой лампочкой на полированной поверхности деревянного двенадцатилопастного винта. Сердце профессора радостно ерзало в груди и в конце концов до того распрыгалось, что задело восемнадцатую пару временных плечевых нервов. Тогда Жуйживьом открыл дверь и вошел. В лавке приятно пахло свежим распилом. По углам валялись различной формы и стоимости куски бальзового дерева, гемлока и гикори; в витринах красовались шарикоподшипники, летательные приспособления и просто круглые безымянные предметы, которые торговец именовал колесами на том лишь основании, что посередине у них имелась дырка.

– Добрый день, господин профессор, – сказал торговец. Он хорошо знал Жуйживьома.

– Прекрасные новости, господин Крюк, – ответил профессор. – Я только что прикончил трех своих клиентов и наконец-то могу снова засесть за работу.

– Невероятно! – отозвался Крюк. – Главное – не упустить случая.

– Медицина – великолепное средство, чтобы разогнать тоску; но с авиамоделированием ни в какое сравнение не идет.

– И не говорите, – подхватил Крюк. – Я тоже пару дней назад испробовал ваш способ. Хорошо пошло.

– То ли еще будет! – сказал Жуйживьом. – А вы видели новый итальянский моторчик?

– Нет, не довелось. Каков же он из себя?

– Устрашающий! – сказал Жуйживьом. – Можно саможивьомсжеваться.

– Ха-ха-ха! Ну, вы кого хочешь уморите, профессор.

– Так-то оно так, да с зажиганием проблемы.

Глаза Крюка расширились настолько, что нижние веки вывернулись и отвисли. Он положил ладони на прилавок и, тяжело дыша, склонился к профессору:

– Да что вы?

– Точно говорю. – Жуйживьом произнес это внятно, вкрадчиво и сладко, что исключало даже мысль о невозможности.

– И вы видели его своими глазами?

– Он у меня дома. И даже работает.

– Откуда он у вас?

– Из Италии знакомый прислал, Альфредо Жабес.

– Вы мне его покажете? – спросил Крюк с надеждой в голосе, и его грушеподобные щеки совсем опали.

– Как вам сказать… – замялся Жуйживьом. – Посмотрим… – Он засунул пальцы за воротник лютикового цвета рубашки, откуда торчала цилиндроконической формы шея. – Мне нужна фурнитура.

– Берите все, что вам нужно и сколько нужно, – с готовностью предложил Крюк. – Платить не надо. И сейчас же идем к вам.