Литмир - Электронная Библиотека

Эта хрупкая мышка всю дорогу напряженно молчала и то и дело оглядывалась назад, чтобы удостовериться, что ее спутники все еще следуют с ними в замок. Рагнар и сам не смог бы ответить, почему он дал согласие на их присутствие в его землях. Старик был силен, не смотря на свои зрелые годы, и так просто не отказался бы от своих намерений. Рагнар решил, что будет лучшим, если враг будет прямо перед его глазами, чем постоянно знать, что он где-то притаился и наблюдает. Однако такая привязанность двух стариков к девушке была даже удивительна: не побоялись они бросить вызов самому правителю Зангры, чтобы не оставить свою подопечную одну в чужих землях.

Рагнар обдумывал, что же ему теперь делать со своей женой? Всю дорогу она сидела перед ним, крепко прижатая к его груди, тихая и словно даже покорная. А он сам боролся с искушением сдавить ее хрупкое тело с такой силой, чтобы лишить ее последнего дыхания. Его злость все еще не унялась. Ему хотелось крушить, рычать от разочарования. Обманули, словно мальчишку. Тело сводило от немыслимого напряжения, и было только одно желание – скорее добраться до замка.

Замок встретил их полной тишиной и темнотой. Рагнар усмехнулся: с первых мгновений его подданные дали понять, что ждет девушку здесь. Не легко ей придется. Но никакой жалости он не испытывал, а лишь полнейшее отстранение. Ему было ровным счетом все равно. Пусть ее развлекают и прислуживают ее провожатые. Хоть для чего-то сгодятся.

Так и не зайдя в замок, Рагнар в задумчивости проводил ладонью по шее своего коня. Что ж, оставалась лишь одна деталь для скрепления этого брака – брачная ночь. Он окинул взглядом башни своего замка, чернеющие в тьме ночи, а потом потрепал жесткую гриву коня. Напряжение так никуда и не ушло, скапливаясь гневом в груди. Сейчас его молодая жена являла для него в одном лице все вероломство и лживость своего народа, и у него не было ни единого желания даже прикасаться к ней, марать об нее свои руки. Завтра он подумает над тем, что же с ней делать: оставить узницей в замке или сослать в дальние земли. А пока…

– Собирайтесь, – крикнул он своей дружине, ожидавшей решения повелителя, – пора бы уже поймать этого вепря, что разоряет наши хозяйства.

Это была славная охота. Долгие поиски по следу, погоня по темному, почти непролазному лесу, а потом борьба с диким зверем. В эту ночь им попался зверь опасней – матерый волк, огромный, сильный, быстрый и умный. Рагнар бесстрашно бросался в бой со зверем, давая выход своей накопившейся ярости. Получив несколько глубоких отметин от острых клыков и когтей, он все же поверг хищника в бою, и теперь уставший, но успокоившийся, возвращался вместе со всеми в замок.

– Рагнар, следуешь древнему обычаю: везешь шкуру убитого волка невесте? – рассмеялся Олаф, а следом за ним и вся дружина.

Рагнар не удостоил их ответа, лишь только пришпорил своего коня. Меньше всего он думал о том, чтобы осыпать какими-то подарками маленькую мышку, следуя этим не исполнявшимся много веков обрядам.

Глава 4

День незаметно сменил собою ночь, только Айне казалось, что тьма все еще продолжала править. Серость за окном не могла скрыть приближения ненастного снега с вершин гор. В ее краях снег был не частым явлением, а потому его называли знамением и по нему запоминали важные события. «Это было в тот год, когда снег покрыл север Моргаша…» – так или несколько иначе обозначали вехи истории старожилы. Но в Зангре снег был привычным. Она видела из своего окна, как во дворе замка дети, помогая родителям в работе, носили хворост или везли на маленьких телегах вязанки дров. Те, кто был постарше, несли солому для настилов или теплые шкуры в дом, тащили огромные возы, набитые снедью, бочки с каким-то питьем. Жители Зангры готовились к ненастью.

– Кто-нибудь вообще следит за тем, чтобы в твоих покоях был зажжен очаг? – Недовольный голос Сениры разрезал тишину комнаты.

Айна сокрушенно вздохнула и поправила на плечах теплую меховую накидку, в которой пришла в земли Зангры – ничего другого, более теплого, у нее не было, а из тех скудных вещей, что она взяла с собой, едва ли нашлось что-то, что могло согреть. Девушка так и не сомкнула глаз ни ночью, ни уже прошедшим днем: сначала ее одолевали разные непрошенные мысли, беспорядочным несвязным роем сменявшие друг друга, а затем к чувству опустошенности добавился едва переносимый холод. Огонь в камине медленно умирал, отдавая последние крупицы своего тепла и превращаясь из пылающего алыми искрами сердца в серый пепел. Всеми оставленная, Айна с тщетностью подавляла в себе чувство страха. Ее мужу она была абсолютно безразлична, если даже не мерзостна. Эту ночь он предпочел провести вне стен своего замка вместе со своей дружиной. И на протяжении всего дня ни он сам, ни его слуги так ни разу не заглянули к ней, чтобы справиться о новой обитательнице замка. Из-за двери не доносилось ни единого Айна. В замке ее отца слуги всегда пусть и невидимо, но все же ощутимо присутствовали в каждом крыле, неустанно исполняя свою работу. Их всегда выдавал негромкий топот или шарканье о каменный пол, легкое насвистывание мелодии, редкие громыхания переставляемых предметов либо короткие переговоры. Здесь же было иначе. Тихо. И оттого жутко.

Появление Сениры развеяло тревоги. Айна только сейчас поняла, насколько страшно ей было оставаться одной в темной холодной комнате. Она надеялась, что ее прислужницу-няню разместят вместе с ней, но Сениру с Виленом повели в иное место. И ей оставалось лишь только гадать, что с ними станется.

– Сенира, – с тщательно скрываемым облегчением произнесла девушка, потому что ей не хотелось тревожить и печалить старую нянюшку своими переживаниями и печалями, – где ты была? Я думала, ты придешь раньше. А Вилен? Где он?

– Этот упрямец отправился изучать замок, – голос Сениры не скрывал недовольства, вызванного, по видимому, предшествующей перебранкой со стариком. – Только гнев на наши головы навлечет. Говорила ему, не ходи, еще не улегся гнев правителя. Нет же, ушел. И где теперь его искать? А ну как Рагнар решит, что старик шпионит? Ай… – И старая женщина обреченно отмахнулась рукой.

Айна с беспокойством вслушивалась в ворчание старой Сениры, понимая, что Вилен и правда поступил очень безрассудно. Вчера Рагнар ясно дал понять, что при малейшем подозрении расправа будет очень скорой и никаких надежд на милосердие не будет. Девушка в тревоге стала мерить шагами комнату, сжав до побеления пальцы, и то и дело останавливалась, чтобы прислушаться к чему-то за дверью.

Сенира хлопотливо изучала комнату своей молодой госпожи, заглядывая в сундуки, стоящие вдоль стен. Там она нашла теплые накидки и платья – простые, без роскоши, но достаточные для того, чтобы не замерзнуть в эти холода. Айна не озадачилась осмотром комнаты, всех тех вещей, которые находились в ней, поисками чего-нибудь из теплых вещей. Она даже не задумывалась о том, что со вчерашнего вечера никто так не побеспокоился о том, чтобы принести хоть немного еды для нее.

Не задумывалась до тех пор, пока в комнате не появился Вилен. Он поставил на один из сундуков корзину и открыл тряпицу, накрывавшую сверху содержимое. При одном только взгляде на принесенное, Айна почувствовала, как судорожно сжался от голода желудок.

– Где ты это взял? – не смогла скрыть взволнованного удивления она.

– Ешь, девочка, – по-отечески мягко произнес старик и принялся доставать все из корзины. Холодное вяленое мясо, краюшка хлеба да кувшин с молоком. – Все, что удалось раздобыть. Сенира, на твою долю тоже хватит.

–Вилен, только не говори, что ты… – Айна с сомнением посмотрела на старика, но тут же была остановлена.

– Не украл, не бойся, – усмехнулся он, вручая ей кусок мяса и отломанный край хлеба. – Иногда словами можно добиться большего, чем силой и ловкостью. Пока твой муж развлекает себя охотой, его слуги и знать не знают своих обязанностей по отношению к жене своего повелителя.

8
{"b":"649936","o":1}