Если политическую структуру завоеванной страны крестоносцы в какой-то степени изменили, перенеся в Грецию свои институты, то ее систему хозяйствования они в основном сохранили прежней — так же это было и на латинское Востоке. В Романии византийские аграрные порядки оставались примерно такими, какими они были еще во времена Комнинов и Ангелов. В деревнях продолжали жить зависимые греческие крестьяне — парики, теперь называвшиеся вилланами. Этой категории населения были оставлены их земли и повинности: землепашцы платили традиционную византийскую подушную подать — акростих — и выполняли ангарии — отработочные повинности. С латинским господством появились и новые ограничения в их имущественных и судебных правах, возросла их личная зависимость от сеньора, но в целом завоевание Греции крестоносцами существенно не изменило жизнь местного населения.
В большинстве случаев византийское население сохранило свои законы и обычаи, прежнее самоуправление и, наконец, относительную свободу религии. Но греческое население продолжало крепко держаться своей веры: греки не только соблюдали свои обряды, но и отказывались платить введенную франками десятину, неизвестную православной традиции. В церковных делах отношения завоевателей и завоеванных складывались совсем не просто. Первый латинский патриарх Константинополя Томмазо Морозини (1204–1211) был неприязненно настроен по отношению к восточным христианам и даже пытался запретить греческое богослужение в Константинополе. Но более дальновидные политики Латинской Романии — такие, как папа Иннокентий III или преемник Бодуэна I Фландрского император Генрих I — стремились примирить интересы православного населения и духовенства, с одной стороны, и западных прелатов, и баронов — с другой. Так или иначе церковь в Романии возглавлял латинский патриарх, а высшая духовная иерархия состояла преимущественно из католиков, в то время как сохранявшие свои обычаи византийцы чаще всего были неприметными священниками и диаконами. Положение греческих клириков в Латинской Романии было в общем неполноправным: они облагались податями — например, платили акростих, а в некоторых случаях латинские феодалы даже принуждали священников выполнять ангарии. К тому же православному духовенству и монашеству не удалось добиться создания в Константинополе греческого патриаршества. Все это вызывало их враждебное отношение к латинским господам — греческие церковнослужители были настроены к франкам оппозиционно, в отличие, скажем, от византийской светской аристократии, склонной искать компромиссы с иноземной властью.
В целом полноправие в этом государстве крестоносцев было только у франков, которые жили достаточно обособленно и не смешивались с местным населением. Знать Латинской Романии сочеталась браками только с представительницами европейских рыцарских родов. Пример тому — Морейское княжество, которое можно рассматривать как типичный образец колонизации крестоносцами европейского Востока. По словам каталонского хрониста Рамона Мунтанера, «знатнейшие рыцари всего мира были в Морее», и все они были самой знаменитой крови; они выбирали себе жен из знатнейших домов Франции, и у них говорили «столь же хорошим французским языком, как в Париже».[113] Т. н. газмулы — зачастую незаконнорождённые дети, появившиеся на свет в результате связей западноевропейских рыцарей или итальянских купцов с местными женщинами греческого (иногда албанского) происхождения, пользовались презрением как у латинян, так и у чистокровных греков.
Как уже упоминалось, греческая феодальная аристократия частично слилась с господствующим классом Романии, византийские землевладельцы приносили латинским феодалам оммаж по западному образцу и несли военную службу, они были готовы получать латинские звания и участвовать в системе управления «новой Францией». Греки не занимали высших позиций при дворе, в армии, на государственной службе. На самом деле, перед ними стояла альтернатива — исчезнуть или занять второстепенное положение. Потому они часто играли роль переводчиков в имперской казне, а в армии франков — военных советчиков. Византийские торговцы нередко объединялись с генуэзскими и особенно венецианскими купцами, игравшими главную роль в торговле. Итальянские города — Венеция и Генуя — покрыли своими коммерческими учреждениями все греческое побережье. И, конечно, в это время происходило взаимодействие культур — пришельцы насаждали свои законы, обычаи и нравы, и французская культура даже отчасти вытеснила классическую греческую. Надо заметить, что латиняне перенесли в Византию не только архаическое феодальное право, но и рыцарские институты и обряды, которые продолжали существовать здесь даже тогда, когда на латинском Западе их последний час пробил. По этой причине в Латинской Романии еще долго поощрялись рыцарские идеи и представления, развивался настоящий культ рыцарства и аристократии.
Несмотря на главенствующие позиции в политической структуре, положение немногочисленной прослойки западных феодалов в завоеванной Византии было весьма шатким. Со всех сторон Латинскую империю теснили греки и болгары, да и в самих государствах крестоносцев постоянно происходили распри внутри господствующего класса, а также между французами и венецианцами. Для того чтобы противостоять центробежным силам, необходима была, как и на латинском Востоке, жесткая военная организация: фьефы раздавались прежде всего с целью обеспечить военную службу, сроки которой четко определялись. Для контроля над населением франки 50 лет строили крепости: венецианская Кандия на Крите, французские форты Клермон (Хлемуци), Кларенца и Модон в Морее и др. должны были обеспечивать защиту латинского населения. Центральная власть сосредотачивалась в Константинополе, где правил латинский император. Но хотя крестоносцы покрыли всю греческую землю, как мозаикой, своими владениями, их государство было эфемерным, а периоды правления западных властителей — короткими и бесплодными.
Первый император Бодуэн I Фландрский (1204–1205) царствовал недолго и кончил свою жизнь в болгарском плену. Его преемнику и брату Генриху I (1206–1216), сильному и мудрому правителю, удалось наладить отношения между греками и латинянами и укрепить государство, но после его смерти крестоносцев постоянно преследуют неудачи. Пьер де Куртенэ (1216–1217), внук Людовика VI (Толстого), не успел взойти на престол, как был взят в плен деспотом Эпира. Его супруга Иоланта (1217–1219) ненадолго стала регентом Латинской империи, а затем власть в свои руки взял их сын Роберт, бездарный и не любимый своими подданными правитель. Этот период отмечен попытками укрепить положение шатающейся империи путем союзов то с греками, то с болгарами. Только когда в 1228 г. Роберта сменил на троне малолетний брат Бодуэн II Фландрский, регентом которого вплоть до 1237 гг. был иерусалимский король Жан де Бриенн, Латинская Романия получает какую-то передышку — временный правитель обороняет границы государства и храбро сражается то с болгарами, то с никейцами. Но по мере развития событий центробежные силы в государстве одерживают верх: все сильнее проявляет себя своеволие баронов, все чаще ведутся споры между крестоносцев из-за выбора патриарха, происходят постоянные конфликты между венецианцами и генуэзцами. Мечты пап о том, что Латинская империя будет помогать Святой Земле, давно ушли в прошлое — государство крестоносцев доживает последние годы и существует во многом благодаря ссорам греческих государей. Долгим и неудачным было самостоятельное правление Бодуэна II де Куртенэ (1237–1261). Испытывая нехватку в средствах, он ездил по европейским дворам и собирал деньги на нужды государства, для чего раздавал драгоценные реликвии Константинополя и даже заложил терновый венец венецианцам, у которых его выкупит Людовик Святой. Между тем оставленный без военной помощи Константинополь был при помощи генуэзцев отвоеван греками, и 15 августа 1261 г. никейский император Михаил VIII Палеолог вошел в город. Тем самым была решена судьба всей Латинской империи — на ее развалинах было восстановлено византийское государство. После отвоевания греками Константинополя Бодуэн II возвращается в Европу и призывает европейских монархов восстановить латинское господство в Греции, раздавая в лены еще не отвоеванные у греков провинции. Так, Карлу Анжуйскому он предлагал Ахейское княжество и Эпир и другие владения и этими обещаниями подпитывал его антивизантийские проекты и сеял семена будущих походов. Римские папы и западные государи не оставляли надежд на восстановление Латинской империи, и императорский титул сохранится за представителями рода Куртенэ вплоть до конца XIV в. Осколки Латинской Романии (Морея, Афинское герцогство) будут еще некоторое время существовать на греческих землях, пока в XV в. последние остатки «новой Франции», поглощенные турками, не исчезнут с лица земли.
