С падением Рима в 476 г. государство пришло в упадок, но идея Империи не угасла. Отныне разрушенное единство всемирной Римской империи — государственной власти — заменялось единством всемирной католической (т. е. всеобщей, вселенской) Церкви — духовной властью. Под впечатлением от захвата Рима св. Августин написал трактат «О граде Божьем» (413–426), в котором по существу описал новую форму социально-политического устройства — средневековой теократии. В своем произведении учитель Церкви впервые ясно сформулировал «идеал всемирного божеского царства, которое все в себе объемлет — и церковь, и государство, являя в видимом земном отражении образ божественного всеединства».[52] Речь шла об объединении всего человечества в единый церковный организм, но в этом важнейшем для Средневековья религиозно-политическом идеале был заложен некий дуальный принцип. Как сообщество избранников, «царство не от мира сего» (Ин 18:36) Град Божий, противопоставляемый Граду Земному, отождествлялся с Церковью и потому должен был управляться властью духовной. С другой стороны, он олицетворял собой и государство и потому должен был управляться властью мирской. В идее речь шла о единой теократии, гармонии «священства» и «царства», но, как мы увидим, царская и святительская власти с трудом могли ужиться рядом.

После распада империи Римская Церковь одна представляла собой единящее, централизующее начало. В это время именно папа оставался первым лицом в Риме, главным представителем христианских народов не только в церковном, но и в политическом отношении. Отныне тот авторитет, которым обладал Рим в течение веков, сосредоточился на римском понтифике. Как известно, варвары, разрушившие Римскую империю, сами обратились из язычества или арианства в католическую веру. Обращение франков в христианство при Хлодвиге (в середине 90-х гг. V в.) имело очень важное значение для папского авторитета и положило начало союзу меровингской монархии и Церкви, также нуждавшейся в поддержке мирской власти. В это время война оставалась важной политической реальностью. Военные ценности были важны и для создаваемой франками социальной системы, основанием которой стала ратная служба сюзерену. При этом отношения в обществе строились на провозглашенных Церковью принципах, и именно христианская Церковь и религия играли господствующую роль в феодальной идеологии. В это время справедливая война уже не та, которую ведет Империя против «варваров-язычников», но та, которую провозглашает Церковь устами епископов и прежде всего папы.

Как известно, в VIII в. Европа подвергается новым опасностям — нашествиям язычников и мусульман. На юге это арабо-берберы, которые в 711 г. начинают завоевание Пиренейского полуострова и совершают набеги по всему югу Франции до Луары, пока не терпят поражение в битве у Пуатье в 732 г.; в конце века на северо-западе Европы учащаются нападения норманнов. Война является жизненной необходимостью, и ее значение существенно повышается, особенно когда идет речь о борьбе против неверных. В тот момент война в защиту интересов папства также оправдывается в соответствии с принципами августиновской теории: именно тогда происходят конфликты папы с лангобардами, а в 739 г. Григорий III, осажденный в Риме врагами, даже взывает о помощи к франкским правителям. Все эти обстоятельства способствуют дальнейшему развитию идеологии справедливой войны (bellum justum). Уже в тот период распространяется практика литургических благословений королей, сражающихся против врагов христиан, а также молитв во имя военных побед.

Середина VIII в. была важной вехой в укреплении позиций папства, которое заключает новый союз с франкской монархией, где Каролинги уже сменили Меровингов. Об этом свидетельствует договор Пипина Короткого — первого представителя Каролингской династии — и папы Стефана II. Понтифик помазал на царство франкского правителя и двух его сыновей, в ответ на что государь признал за ним светскую власть над Италией. Договор, подписанный в 754 г., был составлен на основании подложного «Константинова дара», фальсификация которого была частью сделки между бывшим майордомом Пипином III (Коротким), желавшим закрепить официальный статус короля франков, и папским двором. Лежащие в основе договора идеи — прекрасная иллюстрация того, как развивалась в это время политическая мысль папства. В упомянутом документе римский император Константин по договору уступает папе Сильвестру Латеранский дворец, герцогство Рима и даже Италию и все западные провинции Римской империи. Вряд ли Пипин предоставил такую дарственную грамоту франкскому правителю, но точно известно, что после двух военных кампаний против лангобардов тот пожаловал папе 22 города из Равеннского экзархата и т. н. Пентаполь — пять восточноитальянских прибрежных городов, главным из которых была Анкона. В тексте сказано, что он их «возвращает» (restituit), хотя эти территории никогда ранее не принадлежали папам. Прибавленные к прежним владениям понтифика, они составили основу светских владений папы — Папского государства, т. н. патримония св. Петра. Слово restituit, употребленное в документе, несомненно, свидетельствует о том, что у римской курии были серьезные территориальные притязания. Отраженная в фальшивой грамоте идея сюзеренитета над западными землями была чрезвычайно важна для папской курии, так как она позволяла папе вмешиваться в политические дела Запада уже не только в качестве духовного вождя католицизма, но и в качестве управляющего от имени св. Петра новыми папскими территориями. Таким образом, папа постепенно превращался в светского государя.

Сильная власть Карла Великого (768–814) — следующего правителя династии Каролингов — пока еще не позволяла папе извлечь все выгоды из новой ситуации. Франкский правитель сам себя рассматривал как защитника (defensor) церкви св. Петра и управляющего новым папским государством и обязывался защищать, в том числе оружием, папские земли и интересы христианства. Таким образом война — на этот раз в защиту Рима и Церкви — снова оправдывалась. Как известно, Карл Великий предпринимал многочисленные походы против мусульман, а также саксов, лангобардов, аваров и др. Эти войны было невозможно рассматривать в соответствии с августиновской классификацией как «справедливые», так как в них речь не шла ни об отвоевании ранее принадлежащих территорий, ни об обороне. Но они велись в целях расширения (dilatatio) Империи — связанной с католической Церковью универсальной светской организации — и при этом сопровождались обращением в христианство ряда народов (саксов, бретонцев и др.), что давало возможность представить войны как миссионерские и отвечающие задачам христианской Церкви. Сам Карл Великий изображался при этом как «Новый Давид», который расширял созданное им государство, убежденный в своей божественной миссии, как если бы он расширял границы «царствия Божия» и служил провиденциальным целям Церкви.

В то время как главный светский государь средневекового Запада Карл Великий предпринимал походы против соседних народов, главный духовный владыка западных христиан Лев III (795–816) боролся с мятежом, устроенным кланом его предшественника папы Адриана I (772–795). В этой сложной ситуации Карл Великий оказал папе существенную поддержку, и в 800 г. в благодарность за помощь Лев III короновал его императором в соборе Св. Петра. Тем самым благодаря папе Римская империя была восстановлена, а Карл Великий занял место византийского императора по отношению к папе — произошел «переход империи» (translatio imperii) с Востока на Запад. Карл стал светским главой западнохристианской Церкви и таким образом укрепил духовную власть папы. Считалось, что римский император и папа олицетворяют два меча, «которые Бог ниспослал на землю для защиты христианства». Учение о двух мечах, впервые разработанное папой Геласием I (V в.) в духе августиновской традиции, было основано на аллегорическом толковании Евангелия от Луки. Согласно новозаветной максиме (Лк 22:36–39), Христос перед Страстями повелел, чтобы в церкви было два меча, две власти. Он не довольствовался одним мечом, одной только властью. В ответ на заявление апостолов: «Господи, здесь два меча» — он сказал: «Довольно». Согласно этой теории, две власти управляют миром — власть священства (духовный меч; и власть государя (светский меч). Власть духовенства признавалась выше светской, так как пастыри отвечают за спасение душ мирских правителей, но считалось, что совместными усилиями «священник» и «царь» должны водворять «царство Божие» на земле. Теория «двух мечей» была достаточно гибкой, чтобы давать широкий простор для разных интерпретаций. В 800 г. коронованный императором Карл Великий, проникнутый своей божественной миссией, представлялся единым лидером христианского народа, всей общности христиан, заступником Церкви и Святого Престола. Примечательно, что примерно в то же время, согласно легенде, патриарх Иерусалима передал франкскому государю ключи от Гроба Господня, призывая его защитить «святые места».