Подмигнув, Брэм скривился в ухмылке:

– Не паникуй, я всё сделаю за тебя.

Распахнув двери, он вышел в холл, просторный и холодный, словно его стены, пол, всё вокруг было сделано изо льда. От всего здесь веяло холодом и смертью: от потемневших статуй, иссохшего фонтана и зеркального пола. Руна неожиданно поймала себя на мысли, что скучает по своему родному Городу. Небольшой, с узкими улочками и плотно ютящимися друг к другу домами, на этих улицах прошла вся её жизнь. Впрочем, сейчас, когда к власти пришёл этот Граф, из городка словно начал уходить свет и жизнь. Деревья вдоль мощёных улочек были безжалостно вырублены в первые же дни, лес на горизонте сменился заводами, а окна домов всё чаще стали закрывать и даже заколачивать, чтобы чёрный дым, гонимый ветром в Город, не просачивался внутрь. Граф обещал, что привнесёт в этот «убогий городишко» индустриальный прорыв, но пока в итоге только сделал его более пустынным и мрачным.

Мышцы успели среагировать быстрее, чем мозг проанализировать ситуацию. Едва в конце коридора послышались чьи-то шаги, как девушка уже опустилась на пол, спрятавшись за фонтаном. Её напарник был менее проворен, оказавшись в цепких руках стражи так быстро, что даже не успел сразу осознать случившегося. Не менее эффектно появился и сам герцог. Зрение лишь уловило едва заметное движение тени по коридору, а в следующий миг он уже стоял рядом с Брэмом. Надо признать, его рожу язык не повернулся бы назвать аристократичной даже у самого бессовестного льстеца. Изобразив подобие улыбки на бескровно-белом лице, герцог со змеиным шелестом поинтересовался:

– Ну, и как вам мои скромные владения?

Брэм с досадой выкрикнул несколько слов по поводу герцога, его рожи и общего впечатления от особняка. Девушка вжалась в пол, стараясь дышать через раз. Если этот аристократ в самом деле вампир, то слух, надо полагать, у него отменный. Стража, спохватившись, что пленный как-то очень разошёлся, заломила ему руки, заставив Брэма взвыть от боли.

– Низкий болевой порог, – довольно заключил герцог, критически окинув его взглядом. – Просто превосходно. Пожалуй, нам будет чем с тобой заняться, мой мальчик. Позволь отвести тебя в более уединённые и скрытые от посторонних глаз апартаменты.

Брэм вскинул на него свои светло-серые глаза, напрягшись от такого излишне ласкового обращения. Стража, во главе с герцогом, исчезла также стремительно, как и появилась какую-то минуту назад.

Девушка осталась неподвижно лежать на полу. Брэм…

По холлу разнеслась приятная мелодия, какая бывает у музыкальных шкатулок. Встав на четвереньки, воровка непонимающе огляделась по сторонам. Мелодия продолжала играть, становясь всё ближе и ближе, а затем вдруг кто-то словно схватил девушку за шиворот, откинув назад…

– Ирин, хочешь проспать зачёт?

Голос мамы, как и звон будильника девушка распознала далеко не сразу. С усилием разлепив веки, она окинула взглядом светлую комнату, затем уставилась на серое небо за окном.

– Одиннадцать часов утра. Я думала ты шутишь, когда поставила будильник на это время!

Ира Ермолова представляла собой девушку крайне пессимистичную и рефлексирующую. Весь её день сводился, как правило, к нытью по поводу чьего-то косого взгляда, двусмысленной фразы и прочих, по большей части надуманных поводов. Это было её обычное состояние. Но сегодняшним утром стрелка переменчивого барометра настроения, немного поколебавшись, остановилась у отметки «нейтрально». Сонный мозг ещё не был в состоянии придумать повод для грусти, поэтому пребывал в задумчивом созерцании.

Оторвав голову от подушки и тяжело вздохнув, она снова закрыла глаза.

– Э, нет, милая! Вставай! Тебе к часу надо быть в институте.

– Уже встаю, мам.

– Я пока вижу только как ты бессовестно дрыхнешь.

– Пять минут.

– Сейчас оболью тебя из ведра, если сию минуту не встанешь!

В развалку дойдя до ванной, Ира оперлась на раковину, взглянув на своё отражение в зеркале. Каштановые волосы, с вечера заплетённые в косу, теперь напоминали репейный куст, светло-карие глаза выражали боль и усталость. Обычный вид с утра пораньше.

– Завтракать!

Склонившись над раковиной, она несколько раз плеснула себе в лицо холодной водой. Память возвращалась разрозненными фрагментами, словно краткий пересказ предыдущей серии в начале следующей. Зачёт, философия, второй курс, окончание первого семестра. Но особенно ярко возник тот сон, мигом вытеснив все остальные мысли. Такова была Ира – воображаемые миры и собственные размышления она всегда ставила превыше дел насущных, реальных.

Она взглянула на собственное лицо, облепленное прилипшими мокрыми прядями и глаза, засиявшие теперь как два янтаря в ярких лучах солнца. Так происходило всегда, стоило глазам намокнуть. Одна из немногих особенностей внешности, которыми она смело гордилась.

Усевшись за стол, Ира вонзила вилку в ломоть жареной колбасы:

– Ты бы знала, какой мне странный сон сегодня приснился…

– О, ты мой не видела, – поддержала её мама, женщина, полностью противоположная своей рассеянной дочери: энергичная, яркая, вспыльчивая… Она словно вобрала в себя эти качества сразу за них обеих, из-за чего у неё эмоции часто перехлёстывались через край, а у Иры напротив, напоминали застойное болото.

Сев напротив дочери, она сделала глоток из кружки с овечками, знакомыми Ире до последнего завитка мультяшной шерсти. Запах кофе, колбасы, яичницы с зеленью и румяных сырников на тарелке с красным ободком: всё это было также реально, как недавний запах сырости и затхлости.

– Я бы поспорила. Мне снилось, что я воровка и проникла в какой-то особняк вместе со своим напарником. Там ещё была камера пыток и говорящие головы на вертелах…

– Фу, что за мерзость! Говорила же, хватит смотреть свои дурацкие ужастики!

– Мам, я смотрю их уже давно и дело не в этом! Ни в одном ужастике я не видела ничего подобного.

– А ты как думала? Мозг запоминает все эти ужасы и мерзости, а потом выдаёт в самый неподходящий момент.

Ира молча отпила кофе из своей кружки. Стоило угадать, что как всегда во всех бедах будет виноват либо компьютер, либо ужастики. Третьего не дано. Хотя нет, можно ещё сказать, что это из-за того, что она редко гуляет на свежем воздухе.

– Вместо того, чтобы ужасы свои смотреть, лучше бы выбиралась из дома, гуляла с друзьями…

Что и следовало доказать.

– У меня их нет.

– Так кто же тебе виноват, если ты сутки напролёт упырём сидишь за своим компьютером!

Маму невозможно застать врасплох, она всегда найдёт, как вывернуть ситуацию в свою пользу. Девушка приложила все силы, чтобы не закатить глаза. Зачем вообще надо было затевать этот разговор? Сама виновата. Нет, она-то знает, что этот сон… Брэм, камера пыток, уродливый герцог, и откуда только мозг это выискал? Жаль, что она проснулась на самом интересном месте, теперь ещё будет терзаться, что стало с тем симпатичным вором!.. Ей тут же вспомнилась прочитанная несколько лет назад статья. Там говорилось, что лица, кажущиеся нам во сне незнакомыми, на самом деле мы видели в реальной жизни, только мельком. Тёмные волосы, выразительные серые глаза, бледная кожа и тонкие черты лица. Нет, вряд ли бы Ира могла его забыть. И эта девушка, она видела мир её глазами и в то же время словно со стороны. Кстати, а как выглядела та воровка? Сон, как часто бывает с утра, с каждой минутой всё больше стирался из памяти, утекая словно песок сквозь пальцы. Мозг отчаянно пытался ухватить хоть несколько крупинок, но сейчас уже не мог вспомнить даже имя той девушки.

– Всё выучила хоть?

– Препод обещал нам «автомат».

– Всё равно лучше подстраховаться, мало ли, что ему в голову взбредёт.

– Мам, это философия, по-любому что-то ему наплету.

– Да? В чём заключается философия буддизма?

– Ну мам!

– Считай, что это тренировка.

Ира поспешно отправила в рот сырник, выигрывая время.